Я вкратце рассказал бабуле о внезапно появившейся возможности и о своих планах на этот счёт. Но Аманда спустила меня с небес на землю. Открытие нестационарного портала требует постоянной подпитки от мага, а я этого и не знал, Светлана ничего о таком не говорила. Впрочем, это просто немного всё усложнит, суть идеи же оставалась рабочей. Пару часов в день можно будет выделить заработку.

Второе названное «но» было сложнее. Академия слишком дорожит своей репутацией абсолютно безопасного места. А прорыв, даже искусственно созданный и контролируемый, всё равно несёт в себе риски.

Впрочем, к концу завтрака она согласилась поговорить «с нужными людьми». После чего я, довольный как слон, пошёл обратно в академию. Там меня ждал новый предмет — «Первая помощь пострадавшему при отсутствии мага жизни поблизости». Да, такое вот длинное название. Привычно усевшись за одну парту с Наташей, оглядел свою группу. Кто-то болтал, вон, две симпатичные девчонки хихикали, изредка бросая на меня красноречивые взгляды. Ненавижу популярность!

Надежда сидела совсем недалеко, на парту впереди и левее. Вдруг послышался звук входящего сообщения с её стороны. Насколько я заметил, тут, в отличие от моего мира, не было принято чатиться во всяких «воцаппах» и «телегах». В основном звонки и общие обсуждения в интернете. Достав телефон и прочитав, она резко побледнела, прикрыла рот ладошкой и медленно повернулась ко мне.

— Мангустов, на выход! — раздалось от двери.

У входа стоял седой маг огня, который принимал экзамены. Как только за нами закрылась дверь, он развернул меня, положив руки на плечи. Глядя в глаза, тихо произнёс:

— Мужайся! Произошла трагедия, твоя мать погибла.

— Мужайся! Произошла трагедия, твоя мать погибла, — старик внимательно смотрел мне в глаза, явно ожидая какого-нибудь срыва и готовый предотвратить возможную магическую атаку или что-то подобное.

Но я просто растерялся. Конечно, я должен, как любящий сын, закатить истерику или пустить слезу, или ноги там подкоситься могут. Я же испытывал только злость. Эти уроды не смогли добраться до меня, так решили зайти с другой стороны?

Хотя бы узнать, кто это! А уж способ выяснить всё остальное я бы нашёл и цели, и причины. Из-за чего было столько покушений, и кто оставил меня действительно последним представителем рода?

Я стоял и смотрел сквозь декана, размышляя, что же мне делать. Дед же, истолковав мой ступор по-своему, утешительно сжал мне плечи и сказал:

— Держись, парень. Сейчас тебя проводят в дом, где проживаешь, чтобы ты смог собраться. Тебе дан недельный отпуск, улаживай все дела. Также академия выделяет материальную помощь — восемьсот рублей, они уже у твоей служки. Тебе нужно сопровождение?

От сопровождения я отказался, поблагодарив за участие и деньги, и побрёл к выходу. Дома меня встретила заплаканная Аманда, её яркие глаза потускнели, и она опять выглядела на свой возраст. Николай стоял рядом с виноватым видом.

— Андрюша, как же так? За что же вас рок и фатум преследуют? — зачастила старушка, а из глаз снова хлынули слёзы.

Да уж, моё личное проклятие — плачущие женщины. В последнее время слишком часто сталкиваюсь с этим явлением. Похоже, что-то делаю не так.

И тут меня осенило: я же могу откатывать время! Всё, что мне надо, откатить его на сутки и предупредить мать.

«Не-а, не выйдет, — тут же услышал я мурлыканье Либи. — Пять часов — абсолютный предел. У предвидения, кстати, тоже».

— Аманда, когда и как это случилось? Как давно? — моментально отреагировал я.

— Вчера вечером. Купаться изволили в море, только утром нашли на берегу бездыханную.

Да, пятью часами и не пахнет. И что же получается, просто несчастный случай? Вот слабо верится почему-то.

Следующий час потратили на сборы, Аманда успокоилась и довольно бодро руководила процессом, принимая в нём самое активное участие. Коля подхватил мой чемодан и сумку старушки, и мы неторопливо двинулись к переходу на Землю.

Женщина сообщила, что, помимо денег, академия выделила нам транспорт с водителем на всю неделю, который оказался довольно потрёпанным маленьким автомобилем с дутым кузовом и большим капотом. Коля укладывал вещи в багажник, когда я услышал сзади знакомый голос. Тело привычно отреагировало слабостью в ногах.

— Мои соболезнования, Андрей.

Я обернулся и посмотрел на Надежду. Выглядела она, как всегда, великолепно.

— Здравствуй, — второй раз за день поздоровался я. — А ты почему не на занятиях?

— Так я же на похороны еду к вам, — удивилась девушка. — Бли-и-ин, всё время забываю, что ты ничего не помнишь. Слушай! У меня предложение. Поехали в нашей машине, со мной. Я тебе всё расскажу, время будет. А твои сами доедут.

После секундного размышления я согласился и, предупредив Аманду с Колей, пошёл за розововолосой красоткой. Её автомобиль выглядел намного круче нашего — большой, дутый, хищного вида, со статуэткой кобры на капоте. Открыв девушке дверь и усадив её, обошёл кузов и сел с другой стороны.

С минуту мы помолчали, а потом машина бесшумно тронулась, слегка качнув нас при старте.

— Начну с того, что мы соседи, — девушка говорила размеренно и спокойно, глядя в окно на проплывающие мимо домишки. — И каждое лето мы с тобой виделись, с самого детства. Ваш род когда-то был намного богаче нашего, но твой отец… прости. Мы дружили не только между собой, но и семьями, несмотря на то, что наши боги-покровители от природы враги. Ходили друг к другу в гости, опять же семьями, все праздники проводили совместно. Ещё в нашей тусовке были Жабовы — тоже очень прикольные ребята, соседи с другой от вас стороны.

Она помолчала, словно о чём-то задумалась.

— А потом было ваше банкротство. У вас забрали всё. И даже наш род подсуетился на аукционе, выкупив часть виноградников. Про текущее состояние, думаю, тебе объяснять не надо. Вам оставили крохотный виноградник, одну деревню и кусок скалы. Ну, и километр пляжа ещё. Но мы с тобой оба были довольны, так как вы переехали в свой летний домик на постоянно. И теперь с тобой могли общаться круглый год, а не только летом.

Слова лились из неё размеренно, неторопливо и спокойно. Она как будто исповедовалась, хотя в этом мире такого понятия и не было. Ни разу не взглянув на меня, Надя каким-то образом понимала, что мне интересно и я впитываю каждый байт информации. Хотя она же эмпат, думаю, просто чувствовала.

Девушка рассказала о нашей дружбе, переросшей во взаимную симпатию. О том, как мы могли часами гулять по береговой линии, держась за руки, про грот, где впервые и очень неумело поцеловались. Она не скрывала ничего.

Было видно, что, исповедуясь, Надя вновь переживает всё произошедшее. Я чувствовал и боль, и грусть, и радость, в зависимости от ситуации в её описании событий и их восприятия.