Виски снова противно заныли, воспоминания резко оборвались. Увиденное больше смахивало на потерю рассудка и моментами напоминало безумие. Я никогда не могла самостоятельно готовить, для этого всегда были слуги и кухарки. В каждом приличном доме есть помощники.

Если только…

Разгадка была где-то на поверхности, но пронзительная боль не позволяла трезво мыслить, обстановка также не располагала.

Я осмотрелась: вокруг меня раскинулись отдаленные земли южного народа. В дальнем углу переноски, за маленькой парчовой подушкой я заметила небольшое зеркальце в серебряной оправе. Подняла, достала из кармана штанов носовой платок и протерла запотевшую поверхность. В отражении чужие, слегка раскосые карие глаза посматривали на меня с жалостью. Я почувствовала, как защипало в носу, но, прикусив нижнюю губу, тут же заставила себя сдержаться, чтобы не расплакаться.

Я совершенно не представляла, как продержусь эти дни в пути. За паланкином неизменно следовал оседлавший верблюда Лейз, по бокам – наймиты, впереди – длинная вереница из чужестранцев.

В груди неприятно заныло.

И не сбежишь никуда, а если бы и удалось, то я вполне могла погибнуть, сгинув в зыбучих песках, или умереть от обезвоживания, изнывая от жажды под гнетом солнечных лучей.

* * *

Полуденное солнце припекало, стекла в дверях паланкина сильно нагрелись, и я себя почувствовала нехорошо. Скрутилась калачиком и сама не поняла, как стала терять сознание.

В чувство меня привел Лейз. Грубо, совсем не ласково, как могла того ожидать будущая супруга. Темный выволок меня из паланкина и облил водой из ведра. Где он взял живительную влагу, сомнений не было. Воспользовался магией, хотя не собирался этого делать.

– Это же насколько нужно быть глупой и нерасторопной, чтобы довести себя до такого? Ты не могла обернуться и попросить остановиться? Я бы…

Действительно, кто бы обо мне позаботился и дал с собой воды, возможно, выбрал переноску не из стекла, а просто деревянную. Но об этом мог позаботиться человек, а Вилдернол давно перестал им быть. Он не испытывал жажды, никогда не мерз и не спал.

– Остановить длинный караван ради меня одной? Ты не продумал подобный момент? – я откинула с лица покрывало и облизнула языком капельки живительной влаги, что стекали по коже после незапланированного душа. – Нельзя было просто предложить воды, а не устраивать эту сцену на публику?

Картинка еще та: изнуряющая жара, девушка, облитая с ног до головы, восседающая на мокром песке, который, впрочем, был уже сухим, как и одежда.

Только сейчас у меня хватило сил поднять голову и посмотреть на своего обидчика прямым, полным осуждения взглядом. Проводник, мявшийся рядом, явно разглядывал мое лицо с интересом.

– Живо накинь покрывало! – приказал Лейз и прикрыл меня собой до тех пор, пока я путалась пальцами в своих новых одеждах.

– Скоро будет привал на ночлег, – раздалось с южным акцентом из-за спины Вилдернола. – Девушке поставим шатер.

Лейз присел на корточки и рывком поднял меня на руки, чтобы отнести обратно в паланкин. Я боялась его неимоверно, но упасть с высоты его роста боялась сильнее, поэтому не оказала сопротивления, а наоборот – посильнее вжалась всем телом в темного, обхватывая широкие плечи дрожащими руками. От таких простых прикосновений он неожиданно вздрогнул, его лицо исказила гримаса боли. Это было так явно и по-настоящему. Я не могла ошибаться!

Неужели я не знаю о нем чего-то главного? Как темный маг, утративший душу, может реагировать подобным образом?

– Мне же не показалось? – спросила как можно тише.

В этот момент руки мужчины сомкнулись на моем теле так, что я ойкнула от неожиданности.

– Мне больно, поставь меня на ноги, я сама дойду до переноски.

– Ты здесь ничего не решаешь. И пока тебя я несу сам.

Шатер был невзрачный, и внутри неприятно пахло. На запах старых вещей и пыли я старалась не обращать внимания. Радовалась тому, что караван встал на ночлег. Больше меня не жарило в стеклянной клетке паланкина, не трясло, и не жег затылок от пристального взгляда Лейза. Я посмотрела на кольцо, пальцы отекли – и металл неприятно впивался в кожу. Очередная попытка снять кольцо не увенчалась успехом. Скинув платок с головы, вдохнула жаркий воздух.

– Ночью обещают бурю. Проводник выдал плотные покрывала и предложил всем по возможности держаться вместе. Я остаюсь с тобой.

От такого его заявления я вздрогнула. Все-таки я очень надеялась, что совместное пребывание в пути нам не грозит.

– Вряд ли мне удастся в подобных условиях спать, а ты… – и тут же себя одернула, он не спит, никогда.

– Мне не нужен отдых, если только мой магический резерв не опустошен, но этому не бывать.

Задушевных бесед вести не хотелось, я скрутила платок в валик и подоткнула себе под голову. Повернулась к мужчине спиной. Я чувствовала, что его взгляд блуждает по моему телу, и от этого было вдвойне неприятно. В шатре стало еще темнее, усталость давала о себе знать, и я прикрыла глаза, проваливаясь в глубокий сон.

Очнулась оттого, что как будто меня кто-то толкнул. Со стороны улицы раздавалось грудное завывание, а самое главное – кроме меня, никого в шатре больше не было. Я села, подобрала ноги к подбородку и стала прислушиваться в надежде различить между болезненным и резким звуком голос Лейза.

Сколько прошло времени, я не понимала, но в шатер так никто и не возвращался. С одной стороны, именно этого я и хотела: не видеть темного, не ощущать его присутствия, а с другой – находиться одной в южных землях чужого народа, дикого (как описывалось во многих библиотечных книгах замка Вилдернола) было совсем не по себе.

Откинув излишний страх, несмотря на предупреждение Лейза о буре, я покинула шатер.

Первое, что бросилось в глаза: слева, буквально в нескольких метрах от спящих верблюдов стояло энергетическое поле. Оно отталкивалось от песков и уходило в небо, защищая нас от бури. С другой стороны странники-мужчины расположились в одном большом шатре, и еще несколько маленьких шатров принадлежали проводникам. Неподалеку от временной стоянки горел костер.

Ревущий звук исходил от поля, песок бил о его стенки, выдавая душераздирающий рев. Возможно, странники уже не раз видели подобное явление и поэтому мирно спали, отдыхая от изнуряющего пути.

Я было уже собралась вернуться обратно к себе. Лейзу вряд ли понравится, что я ослушалась и покинула шатер. Но услышала на фоне привычного рева детский смеющийся голос:

– ЕсЧе, – коверкая слова, выдавал ребенок с явным акцентом, наверняка это был один из детей песчаников. – ЛеНь, – приглушенный смех разлетался по территории нашей стоянки, путаясь привлекающей вибрацией в моих тяжелых волосах, которые я не успела убрать под платок. – А теперь большая снежинка!

Подкравшись, словно воришка, к живительному пламени, сквозь дымку потрескивающего костра я рассмотрела облик рослого мужчины.