Тяжелый кулак лег на доски, шум от удара приглушила обрушившаяся внезапно песчаная буря, которая заходила с запада южного края. Олдриейн продолжала безмятежно спать. Сейчас герцог не планировал поднимать тревогу, бежать с остальными в укрытие, которое могли организовать странники и проводники, будить девушку и вновь видеть ее печальные глаза, которые наверняка бы ему снились каждую ночь, умей он спать как обычные смертные.

Лейз решительно поднялся и покинул шатер. Пыльным полотном с неба клубилась буря, надвигаясь и устрашая. Он ее почувствовал задолго до того, как она могла настигнуть их.

Шагая размашистым шагом, утопая в остывших песках, Вилдернол сделал то, чего никогда бы не сделал для ведьмы или кого другого. Раскинув в стороны руки, он призвал энергию воздуха и возвел поле от нескольких глубин песков до нескольких вершин алого неба.

«Ей нужно отдохнуть, прийти в себя, и, возможно, тогда…»

Проводник их большого каравана, к несчастью, застал его в тот самый момент, когда он завершал последнее плетение. Убил бы несчастного, вытряс из него душу, умертвил его тело и пустил пеплом, смешав с песком. Хорошая идея, но кровь одного из песчаников напитает эти земли и призовет к сражению его сторожей. Не стоит поддаваться искушению и тревожить тех, кто сейчас не входил в планы герцога.

– Все видел? – с иронией уточнил мужчина, отряхивая с рук частички песчинок.

– Молю, пощади! – упал в ноги проводник, протягивая руки к небу, молясь своему богу, взывая о милости.

Мужчина узнал, кто скрывался за маской странника, и жалел, что так глупо, по естественной нужде, в столь гадкий час покинул шатер и застал магию того, о ком шепотом вперемешку с леденящим ужасом перешептывались в миру.

– Живи, – хмыкнул темный, подойдя ближе к тому, кто преклонил перед ним колени.

Сняв перчатку и наложив пятерню на смиренного проводника, он заклеймил его силой мысли, сделав своим рабом.

– Когда потребуешься, призову.

Безупречный

Разгоняя руками снежные вихри и веселя мальчонку, почувствовал ее присутствие сразу. Не ошибся. Чутье снова не обмануло и не подвело. Хрупкая фигурка проскользнула тенью с той стороны шатра, где остановилась большая часть мужчин из нашего каравана, следующего до центрального города в южных землях.

В глазах ребенка разочарование, снежинка, сотканная из магии и воздуха, осыпается на его глазах.

– Чего тебе? – требовательно спросил чужачку о ее тайном нахождении.

Навыки охотника и воина с легкостью помогли определить, что «тень» имела женское лицо, хотя оно и было скрыто под покрывалом.

Что это, испуг?

Смотрю в безумно красивые глаза и сам не понимаю, как удается сдержаться, чтобы не сорвать эту тряпку, скрывающую лицо девушки. Опытные, взрослые женщины так не смотрят. В их взгляде страх идет вперемешку с горечью прожитых лет. Я видел это не раз.

– Я… ничего такого не хотела, – незнакомка заговорила на языке песчаников.

– Хатум, – склонился в приветствии.

В присутствии местных мужчин мне бы давно оторвали голову за неуважение к одной из представительниц их женской и сильной половины.

В девушке скрывалась магия. Мне показалось странным, что данные когда-то брачные клятвы, о которых говорило наличие браслетов на ее запястьях, не распечатали ее силу.

Она явно стесняется и относится ко мне настороженно, из-под покрывала выпадает черная коса, украшенная блестящей заколкой, когда девушка склоняется над мальчиком.

В каждом ее движении и слове считывался добрый нрав. Голос незнакомки напоминал перезвон колокольчиков.

Мне не хотелось навлекать на себя неприятности. В эти земли я направился с конкретной целью, и она будет достигнута. Я стоял изваянием. Не смел прикоснуться к той, которая принадлежала другому. Внутри неприятно всполошилось чувство вины перед Зольдой. Я никогда на нее не смотрел так и, к моему стыду, никогда не хотел присвоить. Сделать своей вопреки. Скрыть от всех. Оберегать.

Незнакомое волнение набирало обороты. В груди разлилось неподдельное тепло, а в душе поселилась паника. Каким образом появление этой девушки могло вызвать такую бурю давно спавших чувств?

– Можно я погреюсь немного и затем уйду к себе?

Я был рад, что ее нахождение вблизи нас продлится еще какое-то время.

Кивнул в ответ.

Она явно нервничала. Ее глаза поблескивали в дымке костра. Треск сухих веток сопровождал ночь, и только шорох бури, бьющейся о преграду возведенного кем-то из чужаков энергетического поля, доносился ветром.

– Муавия, – представился мальчик, когда я решила спросить его имя.

От дыма потрескивающего костра ребенок иногда щурился и преданным выразительным взглядом посматривал на своего хладного знакомого.

Сомнений не было, что этот дикарь один из тех, кого описывали в библиотечных книгах Вилдернола! На вид он был обычным человеком, может, более широкий в плечах и высокий. Никакой синей кожи или ледяных рук. Я читала, что температура их тела немного ниже привычной и что представители этого народа болеют чаще в летний период. Зима же – их стихия.

– Где твои родители?

Оставив напрасные размышления о человеке-буре, поинтересовалась, почему ребенок в такой час не спит. И хотя небо было окрашено в алый, все было довольно прилично видно.

– Я с братом! – с гордостью ответил Муавия.

Настаивать на точном ответе я не стала. Мальчик явно не хотел рассказывать о себе подробнее. Возможно, я задела своим вопросом не самые лучшие воспоминания ребенка.

Внезапным жаром обдало спину. Я выпрямилась как по струночке, а голос сорвался на сип.

Его пристальный взгляд я почувствовала мгновенно.

Спину вновь обожгло свежей волной магического воздействия. Как будто в меня выстрелили из лука огненной стрелой. Я не успела толком понять, как мне стало не хватать воздуха. От страха руками обхватила горло и замолчала.

– Почему ты ушла из шатра? – грозным рыком прозвучал вопрос от того, кого хотелось попросту не только не слышать, но тем более не видеть.

Незнакомец переменился в лице. Мне показалось, что мужчина как-то напрягся и даже привстал, чтобы что? Защитить? Нарушить те правила, о которых он только что так свободно рассуждал, о гостеприимстве теплых земель и народе песчаников настолько важных для его путешествия?

Закивала, давая понять, что не надо делать то, что так и считывалось в его малейшем движении.

Собираясь с мыслями, я развернулась к Лейзу. Он явно смягчился, когда удостоверился, что покрывало скрывало не только мои волосы, но и лицо.