Лика поднесла пойло ко рту и, зажмурившись, махнула половину. Её передернуло, но малышка стойко сдержала отвращение.

Просидев с полупустым стаканом около пяти минут, она повторила манипуляцию и снова поморщилась.

Молчание затягивалось. Я не хотел давить. Поэтому ждал.

Забрал пустую тару и поставил на пол. Руки снова ледяные. Надо её согреть. Попытался обнять, но она напряглась.

— Лика.

Настойчивый взгляд в глаза, и она снова отвела.

— Мне надо в душ.

Удивился слабости её голоса, но был рад, что заговорила.

Взял кошку за руку и повел в ванную. Она не сопротивлялась, держала мою руку и покорно шла следом. Открыл и настроил воду, повернулся в девочке. Лика продолжала стоять, глядя на бежевый кафель. Не раздевалась. Стянул халат с плеч и замешкался. Платье обтягивало её тело и мне захотелось присоединиться к ней под теплыми струями тропического душа. Но затравленный взгляд говорил, что маленькая не оценит такой расклад.

Она снова находилась не здесь. Глаза затуманены, руки опущены вдоль туловища, плечи напряжены.

Потянулся к её платью и едва коснулся кожи бедра, как руки мгновенно взвились и оттолкнули меня.

— Нет! — она почти выкрикнула эту фразу, отчего мы оба вздрогнули. Она тяжело дышала, в глазах бешеный страх.

— Лика, какого хуя? Может уже расска… — Я заговорил, но замер, осознав одну вещь. У Арины дома лика была в этом же платье и под тонкой тканью чуть заметно выделялись стринги. Но сейчас она была без них. Без. Них.

Вероятно мой вид натолкнул девушку на определённые мысли, когда я развернулся, чтобы пойти и набить морду тому, кто сделал это с ней. Маленькая рука легла на моё предплечье, и разряд тока прошелся по телу, когда я услышал свое имя из её уст.

— Максим.

Я обернулся. Она стояла опустив голову, но затем подняла взгляд и меня прошибло. Мрак. Боль. Мольба. Все это было в глазах цвета малахита.

— Не оставляй меня…

Едва слышно, на выдохе, прикрыв глаза.

— Пожалуйста.

Смять, стиснуть, сжать, вцепиться в родное тело, успокоить, впитать в себя её боль. Вот, что хотелось сделать. Но я не двинулся с места. Она не готова. Не сейчас. Поэтому просто кивнул и повернулся к ней.

На мой немой вопрос мотнула головой.

— Я сама.

Потянулась к подолу и сняла через голову тонкую тряпку. Вздохнул и прикрыл глаза. Не мог. Просто. Не мог. Смотреть. Это выше моих сил. Щелкнула застежка и черное кружево на пол. Я не видел, осознал, услышал. С трудом сдержался, чтобы не поправить эрекцию. Брюки стали жать. Кровь с грохотом мчалась по венам, замыкая круг в бьющемся молотом сердце.

Шелест чулок и легкий шаг в ванну. Занавеска. Открыл глаза и встал у раковины. Ледяной водой в лицо. Не стал вытирать. Этого не достаточно.

Вцепился в края раковины и опустил голову. Она просто моется. Просто моется за занавеской. А мне рвет планку. Хочу её. Хочу в ней. Под собой. До предела.

Сколько прошло времени, не знал. Легче не стало. Только хуже. Когда представлял как она… Как скользит…Шум воды прекратился. Шелест шторы и она передо мной. Одновременно на халат в моих руках.

Протянул, потянулась, поскользнулась. Подхватил. И чуть сильнее, чем требуется. Рубашка намокла. Дышать стало труднее. Почти невыносимо. И необходимо. Потому что дышал ей.

Надо было укутать её в махровую ткань, завязать пояс и проводить в гостиную, уложить на диван, и побыть с ней пока не заснет. Но из всего списка хотелось только четвертого. Грёбаный извращенец.

Подняла голову и робко в глаза. Потом на губы. И задрожала. Я облизал свои. А хотелось её.

— Холодно.

Солгала.

Я это понял. И она. Но это её выбор.

Аккуратно опустил на пол и укутал. Обнял, на руки и в гостиную.

У дивана замешкался. Откинул край одеяла и хотел помочь лечь. Но она остановила.

Прикрыл глаза и считал до десяти, пока она снимала влажный халат и ложилась в постель. Обнаженная. Нет сил даже материться. Повторил счет.

— Не уходи, — еще одна просьба.

Я и не собирался.

Она устроилась удобнее и прикрыла глаза. Я сел спиной к дивану и положил локти на колени. Дыхание почти выровнялось. Пульс почти пришел в норму. Желание почти схлынуло. Почти.

— Обними меня.

Что я там говорил про желание?

Я соврал.

Лёг рядом с ней, грудью к спине. Прямо в одежде. Придвинулся и положил руку на талию, ощущая каждый изгиб своим телом.

Прислонилась, теснее, невыносимее. Чуть поерзала. Черт. Еще чуть-чуть и она поймет.

Отодвинул бедра назад. Как школьник блядь.

Медленный вдох и такой же выдох.

Её дыхание выровнялось и тело расслабилось.

Лика затихла. Уснула?

А я лежал и боролся со своими личными демонами.

Она так близко и так далеко. Хочется взять её, и будь, что будет.

Но я понимал, ей сейчас нужно не это.

И даже если она больше не захочет меня, я все равно буду рад просто лежать и обнимать её, как брат. Лишь бы она была рядом.

Лишь бы позволяла смотреть в красивые глаза.

Касаться нежных рук.

Слушать её смех.

Принцесса и её верный пёс…

— Доброе утро, — Лика поприветствовала меня, стоя у плиты, переворачивая партию оладий. На девочке были черные шортики и милая футболочка, с надписью охрана на английском.

Я только вошел на кухню и, потягиваясь, упал на стул.

— И тебе, — с улыбкой выдохнул я. Правда, три часа дня утром сложно было назвать.

Проснулся совсем недавно, обнаружив, что в постели один. Рубашка измята, про брюки вообще молчу. Диван был значительно тверже моей кровати и гораздо меньше, но не смотря на все неудобства, я уже давно не чувствовал себя таким отдохнувшим. Вероятно, сказывается близость моей девочки. Почаще бы так.

— Твой телефон, кажется, звонил, — Лика закончила с готовкой, но старательно загружала себя какими-то делами, лишь бы не оборачиваться ко мне.

Поднялся и вышел в прихожую, где на вешалке покоилось мое пальто. Пять пропущенных: Арина, Захар и отец. Все по очереди. Правда, отец больше всех беспокоился. Трижды набрал.

Вчера покинул торжество, после того как большинство гостей разошлись. Остались только мой отец и батя Арины, сама именинница и я.

И наконец-то состоялся нелегкий разговор. Причем начала его Арина, чем удивила всех присутствующих.