– Вы сами меня пригласили.

– Да. Конечно, – отозвался Велесов, утыкаясь в папку. – Что ж… Значит, нужно установить наблюдение за этой дверью и комнатой. Рано или поздно маньяк должен будет прийти туда.

– Только нужно быть очень осторожными, чтобы не спугнуть его, – добавил Соболев ворчливо. – И за Федоровым хорошо бы присматривать. Но это будет непросто. Слепой он или зрячий, а ходит с охранником. Серьезный мужик, слежку наверняка заметит.

– Значит, нужно сделать упор на место и ждать, когда он туда придет, – решил Велесов.

– А прочие потенциальные места? – уточнил Нурейтдинов. – Я продолжаю думать, что пустырь – более подходящее место для активирующего жертвоприношения, но, конечно, остальные места тоже списывать нельзя. Разве что легенду с вагоном можно исключить из рассмотрения. Для него… не сезон, так сказать.

– У нас не хватит ресурсов следить за тремя объектами, – сокрушенно покачал головой Велесов. – Поэтому нужно выбрать наиболее вероятный. Для этого следует выяснить, что именно произошло в тот день, когда наша жертва впервые пришла на заброшенную фабрику… Когда это было?

– Четверг, – подсказал Соболев. – Предположительно он был там с коллегой по имени Алексей.

– Вот поговорите с этим Алексеем. И проверьте два других места: не случилось ли там чего-то. Задачи понятны?

Он обернулся к Соболеву, который по привычке устроился на краешке подоконника.

– Более чем, – хмыкнул тот.

* * *

На разговор с Алексеем Соболева вызвался сопроводить Нурейтдинов.

– Я знаю, какие вопросы нужно задавать, – объяснил он. – Если рассматривать сверхъестественную версию происходящего.

Соболеву это не особо нравилось, но отказываться он не стал. Он будет вести свою линию расследования, как бы ни было, но никому не станет хуже, если параллельно Нурейтдинов будет вести свою. В глубине души, конечно, Соболев надеялся, что, как следует изучив происходящее, эксперт по необъяснимому не найдет в нем ничего сверхъестественного.

К чести Нурейтдинова, он вел себя довольно сдержанно и уважительно. Вперед не лез, шокирующими заявлениями и вопросами не сыпал. Поначалу, когда они только нашли в гараже интересующего их парня, держался в стороне, как будто просто ждал, когда Соболев освободится. Однако оказалось, что он внимательно слушал разговор.

Алексей вполне предсказуемо сначала пошел в отказ. Мол, ничего не знаю ни про какую фабрику. Пришлось пригрозить ему очной ставкой с безутешной вдовой. Тут парень сник, оттащил Соболева в сторонку, хотя они и так разговаривали на улице, поскольку в кузовном цеху говорить было невозможно, и принялся рассказывать чуть ли не шепотом.

– Понимаете, все началось с новогодних посиделок…

Соболеву не сразу удалось понять, к чему весь этот странный рассказ про новогоднюю пьянку и сомнительное прошлое хозяина гаража. Лишь когда в истории появились спрятанные на фабрике деньги, что-то начало проясняться.

– Значит, вы пошли туда искать припрятанные бандитские деньги, которые никто не смог найти до вас? – уточнил он, глядя на Алексея.

Вообще-то, парень производил хорошее впечатление, глаза у него были умные. Он явно не пил, как большинство «клиентов» Соболева, честно работал и вполне мог со временем стать хорошим мастером. А то, что на такую халяву польстился, – так большинство как минимум сходили бы проверить. Ну мало ли, а вдруг? Но на всякий случай Соболев держал обвиняющий «полицейский» тон, чтобы свидетель заранее чувствовал себя виноватым и рассказывал как можно больше, стараясь оправдаться.

Вот и Алексей торопливо принялся объяснять, что все это была идея Николая Ивановича, а он пошел больше из любопытства, потому что это же почти как поиск клада.

– А зачем ты понадобился Николаю в провожатые? – поинтересовался Соболев. – Разве ему было не проще самому деньги вынести?

Алексей заметно сник и сначала замолчал, но потом все же заговорил снова, глядя на него почти что с вызовом, пока рассказывал про черную дверь и человека за ней.

– И ты поверил в эту байку?

– Николай Иванович верил в нее, – пояснил Алексей, опуская взгляд. – Он очень боялся, потому и не захотел идти один. Мы эту дверь нашли в итоге, но она оказалась заперта. Стали искать, чем бы ее вышибить, для того и разделились. Я когда вернулся, смотрю – дверь уже приоткрыта. Думал, это Николай Иванович ее открыл, но он потом с другой стороны подошел…

Алексей снова замолчал, все еще избегая смотреть на Соболева.

– И дальше что? – нетерпеливо поинтересовался тот, так и не дождавшись продолжения.

– Ничего, – пожал плечами парень. – Мы ничего не нашли и ушли.

– Ай-я-яй, Леха, Леха, – вздохнул Соболев. – Хреновый из тебя врунишка, так что давай-ка говори, как было на самом деле.

Однако в этот раз недобрый тон не подействовал: Алексей только стиснул зубы и вздернул подбородок. Вот тогда-то в разговор и вступил Нурейтдинов:

– Вы видели кого-нибудь за той дверью? Может быть, видели что-то, что выглядело необычно?

Алексей вскинул на него настороженный взгляд, но промолчал. А Нурейтдинов подошел ближе и продолжил интересоваться:

– Может быть, чувствовали какой-то неприятный, настораживающий запах? Или слышали что-то? Шаги, голоса?

– Там пахло мерзко, – согласился Алексей. – Смертью так и разило из-за двери.

– Смертью? – уточнил Соболев.

– Ну… кровью, гнилью. А потом дверь эта треклятая возьми – и захлопнись! Прям вот так – бам! – он ударил ладонью о ладонь. – И Николай Иванович как раз подошел сзади, так я и понял, что не он там, за дверью той был. И что-то так стремно мне стало… – парень поморщился. – Вот как будто почуял недоброе. Так и дал деру. Бежал, не оглядываясь, пока на улицу не выскочил. Только там и остановился. Потому что думал вернуться…

– За деньгами? – уточнил Соболев.

– За Николаем Ивановичем! – возмущенно возразил Алексей. – Совестно стало, что бросил его там одного.

– И вы вернулись? – уточнил Нурейтдинов мягко.

Парень мотнул головой, снова опуская взгляд.

– Не смог. Там мужик этот в окне показался…

– Так, отсюда поподробнее, – оживился Соболев. – Какой мужик? Описать сможешь?

– Да как его опишешь? – Алексей поморщился. – В чем-то черном он был, лицо под капюшоном прятал. Да и видел я его через грязное стекло…

– Хоть что-нибудь! Рост, телосложение…

– Говорю же! В чем-то черном он был, таком… объемном…

– В черном балахоне с объемным капюшоном? – спокойно уточнил Нурейтдинов.

Парень едва успел кивнуть, как у приглашенного эксперта зазвонил телефон и он, извинившись, отошел в сторонку.

Соболев еще немного помучил Алексея вопросами, пытаясь вытрясти из него хоть какое-то описание мужчины в окне, но в итоге тот лишь засомневался в том, что это действительно был мужчина, а не женщина. Ничего полезного о Николае Ивановиче он тоже сказать не смог: они после того похода на фабрику еще пару раз пересекались, но и без того молчаливый наставник стал еще менее общительным. А сам Алексей не стал расспрашивать о том, что произошло после его бегства, поскольку стыдился своего поступка. Под конец Соболев все же не удержался и спросил, не замечал ли с тех пор Алексей чего-то странного в повседневной жизни.