– И как я ей эту голову подам? Ничего, утрется. Куда ей деваться? Назад ее не примут, казнят за измену. Нет, ей деваться некуда, наобещаем княгине чего-нибудь.

– И опять обманем.

– Конечно, обманем, – кивнул король, – я предателей тоже не жалую. А с другой стороны, у меня весь двор состоит из заговорщиков и тех, кто ищет, как бы предать повыгодней. Марфа там будет среди своих.

Старые друзья тихо посмеялись.

– Ну так что, решено – домой?

– Да, до снега еще месяц примерно, успеем вернуться. Давай команду снимать осаду. Нам еще одно дело надо успеть: обеспечить передачу власти моему сыну после моей скорой смерти.

– Совсем плохо? – Бронислав сочувственно посмотрел на старого друга.

Король только молча показал окровавленный платок.

– Свяжись с русскими – обсудить мирный договор, и позови сюда Марфу, попытаюсь ей наобещать чего-нибудь.

Что ни говори, а люди боярина Полкана свое дело знали. После того как богатырь вышиб дверь одним ударом, несколько дюжих молодцов ворвались в дом и практически сразу схватили и хозяина дома, и его домочадцев. Заспанный трактирщик еще пытался что-то понять, а его уже связывали по рукам и ногам и тащили к крытой черной повозке.

– Вы что, злодеи, творите, чего шумите среди ночи?! Вот сейчас стражу позову! – Пожилая соседка выглянула в окно, вид у нее был рассерженный, что неудивительно для столь позднего часа.

– Не надо нас звать, мы уже тут, – улыбнулся ей Святогор, – соглядатая вражеского поймали.

– Да какой же это соглядатай, – рассердилась тетка, – это же Жихар, сосед мой! Вам только волю дай, так сразу на невиновного человека напраслину возведете.

Тетка скрылась в окне, но из-за приоткрытых ставень доносилось недовольное ворчание про страшные времена, в которые ей приходится жить.

– Вот дура баба, – богатырь презрительно сплюнул, – как же могут быть страшными времена, когда предателей и врагов к ответу призывают? Нет, по-настоящему страшные времена наступят после того, как всех врагов государства перестанут находить и карать. Они же, как крысы, подтачивают основы государства, роют свои до поры незаметные ходы; что могут – портят, а что не могут – то заражают.

– А ты точно уверен, что он соглядатай? У меня он нигде не засветился, даже под наблюдением не был. – Хозяин тайного двора не разделял веселого азарта богатыря.

– Уверен. – Богатырь кивнул и с удовлетворением взглянул, как связанного пленника грузят на телегу. – Есть у меня такая особенность – чувствую вражеских лазутчиков. Не спрашивай, как это работает, сам не знаю. Когда твои люди их допросят хорошенько да обыщут внимательно, всё найдете, все доказательства. Я ни разу не ошибался, за почти тысячу лет – ни разу.

– Хочется верить, – угрюмо заметил Полкан. – Слушай, раз уж довелось пересечься, один вопрос мне покоя не дает.

– Спрашивай.

– Как ты Даниила Галицкого убил?

– Это правда я? – Святогор на мгновение замешался. – Видишь ли, я его только чуть задел. Царапина у него была, не помирают от таких ран даже обычные люди, а князь этот обычным не был – надеюсь, вы знаете.

– В том-то и дело. Вот только именно эта рана не заживала, кровоточила так, что не остановить. Всех медиков да лекарей подняли, даже волшебников искали. Под самый конец уже любых шарлатанов брали, а вдруг поможет. Никто не помог. Мы так решили, что у тебя меч волшебный.

– Меч у меня необычный, – богатырь вытащил свой клинок и показал боярину, – его мне сам Сварог сковал. Врагов разит насмерть, это правда. Вот только Даниила он не мог сразить, потому как Даниил не враг. Он… как бы это сказать, соперник. Не должен был его меч мой сразить, никак не должен был… – Богатырь вдруг замер, словно пораженный какой-то догадкой. – Если только… но это невозможно.

– «Если только» что?

– Не знаю, можно ли тебе говорить… – Святогор задумался. – А, ладно, вряд ли будет хуже. Меч этот содержит в себе волю Сварога, и какие-то его чары на нем могут быть. Но это значит, что Сварог в этот момент наблюдал за этим боем. Понимаешь, сам. А это невозможно, его уже очень давно след простыл.

– Но ведь никто не видел его смерти. Ты сам говорил: однажды они все просто исчезли. Могли затаиться и наблюдать.

– Все равно ерунда какая-то. Когда ваши священники нового бога рушили его капища и валили идолы, он не проявлялся, а вот Даниила вылез лично убивать. Вздор. Хотя кто их знает, у них всегда какая-то своя логика была. Раздери меня медведь, если я ее понимаю или понимал когда-то.

Пойманного лазутчика меж тем окончательно спеленали, и люди боярина замерли, ожидая следующей команды.

– Кто там еще у нас остался?

– Так, этого взяли, этого тоже, и этого… – Боярин водил пальцем по составленному богатырем списку. – Ага, беглый хан Картаус. Странно. Он же нам все выложил, все-все. И то, что я и так знал, и то, что потом проверил, – все ведь совпало. Неужели я так плохо работаю, а ведь поверил я ему…

– Он не совсем лазутчик, – признался Святогор, – но все же кому-то он сведения передавал, кому-то враждебному. Так что нужно брать. Там допросим – разберемся.

– Вперед.

Богатырь потрогал тарелки с едой. Холодные. Даже поленья в огне превратились в золу. Ушел давно. Стражник легко встряхнул управляющего теремом, но тот и не думал запираться:

– Да, хозяин ушел, еще вчера. Куда – не сказал, да он никогда и не говорит. Вернется или нет, мне неведомо. Его люди ушли с ним вместе. Я тут только прибираюсь да дом сторожу, чем помочь вам – не знаю.

Богатырь заглянул в сундуки, открывал по очереди шкафы да тумбочки. Чутье подсказывало – ушел. Но как: кто предупредил, как почуял?

– Перед уходом хозяина ничего не случалось, просто взял и ушел?

Управитель задумался, потом вспомнил:

– Ну как же, пришел к нему кто-то. Сказал, что Святогор, то есть вы, вернулся в город.

– Кто, кто приходил?

– Я не видел. Они на улице разговаривали.

– Умный попался, – усмехнулся богатырь, – выскользнул. Это бывает, все же слава порой бежит впереди меня.

– Дороги можно перекрыть да конные разъезды послать: может, догонят. – Боярин не хотел так легко сдаваться.

– Попытайся, но это как ветра в поле искать. Он мог и рекой уйти, и дорогой. Мог переодеться. Да и куда он пошел, в какую сторону? Ладно один ушел – обидно, но ничего страшного.

– А хозяин в последнее время не вел себя странно? – продолжал допытываться хозяин тайного двора. – Может, говорил, что собирается куда-то?

– Еще как странно, – закивал управляющий, – он раньше веселый был, шутил все время. А потом, ну как мальчонка-то евойный пропал, совсем смурной стал. Не шутит, только ходит злой и угрюмый. Я даже думал уже уйти от него, да уж больно платил хорошо.