– Я иду к Ване, – сообщила она ему. – А потом мы едем к Василию Петровичу и Алене. Они нас ждут.

Залесному явно очень не понравилось, что его любимая женщина одна отправится сейчас в номер к мужчине. Поэтому он никуда Ингу не отпустил, а настоял на том, чтобы она дождалась его, пока он оденется, а потом уж они вместе пойдут к Ване. Инга осталась, хотя и находила, что так они теряют непозволительно много времени.

– Ведь за то время, пока ты одеваешься, Ваня тоже мог бы одеться.

– Не хочу я, чтобы какой-то мужик одевался при тебе!

– Глупый! Я бы только его разбудила, и все.

– Вот при мне и разбудишь!

– Ты что? Ревнуешь? – дошло наконец до Инги.

Но Залесный, который никак не мог найти свой второй носок, разразился в этот момент такими проклятиями, что Инга решила не усугублять ситуацию и лишь кротко посоветовала любимому взять из чемодана пару чистых носков.

К их удивлению, когда они пришли к номеру Вани, там его не оказалось.

– Где же он?

Ваня сидел в холле и, увидев их, тут же вскочил на ноги.

– Поедемте. Алена Игоревна и Василий Петрович ждут нас.

– Хорошо. Но прежде заедем в отделение.

– Это еще зачем?

– Нужно, – ответил Залесный твердо. – Нужно для дела.

Ну, если для дела, то Ваня спорить не посмел. Однако он всю дорогу усердно намекал Залесному, что нехорошо заставлять ждать людей, которые к тому же были настолько любезны, что поселили вас в отеле, позволяют пользоваться арендованной ими машиной и вообще всегда и всюду платят за вас. В конце концов Залесный даже не выдержал и в ответ намекнул Ване, что происходит это оттого, что дело, которым они все сейчас занимаются, в первую очередь касается Алены и ее родни, к которой может себя причислить и Василий Петрович, а вот они с Ингой, наоборот, не могут.

– Игорь, давай сначала позавтракаем с ребятами, – предложила Инга, всеми силами пытаясь примирить враждующие стороны и очень надеясь в этом плане на Василия Петровича.

При нем-то эти двое не посмеют так откровенно собачиться между собой, думала она. Но вышло только хуже. После ее фразы Залесный вообще взбесился и заорал:

– Ты хоть не суйся!

– Не смей так разговаривать с женщиной!

– Тебя забыл спросить! Себе подругу заведи, ею и командуй!

– И заведу.

– И заведи!

– Может быть, я уже завел.

И Ваня кинул на Ингу внимательный взгляд. Слышит ли она его слова? Но Инга смотрела в окно, стараясь не выказывать обиды и раздражения на поведение своего мужчины. Зато этот взгляд Вани перехватил Залесный, и он ему совсем не понравился и окончательно укрепил его в мнении, что между Ваней и Ингой что-то такое происходит, чего ему, Залесному, совсем бы не хотелось.

В результате всю дорогу им пришлось провести в весьма накаленной атмосфере, и когда Инга вышла возле дома Алены, то ей показалось, что даже воздух за ее спиной потрескивает, как бывает в преддверии большой грозы.

В отделение они не поехали, потому что Залесный так и не смог сообразить, что же ему отвечать Диме по поводу машины Охолупко. Но хотя он и сам раздумал ехать в отделение до завтрака, тем не менее он сумел внушить двум своим друзьям, что делает это исключительно потому, что они его к этому вынудили.

Алена ждала друзей за накрытым столом. Василий Петрович еще плескался в душе, главным образом потому, что ему не хотелось отвечать на вопросы жены о появлении трех пивных бутылок и четырех строго запрещенных пакетиков с жутко вредной для здоровья вкуснятиной – чипсами, орешками и сушеными кальмарами, которые нашлись возле их кровати сегодня утром.

– Садитесь, – пригласила Алена всех троих. – Витя с Надей тоже присоединятся к нам, когда закончат разговор с адвокатом.

Она объяснила, что ее семья скинулась и наняла для защиты интересов дяди Пети хорошего адвоката из числа каких-то дальних родственников, почти что уже просто знакомых.

Василий Петрович появился из душа, едва услышал голоса друзей. Он выглядел очень величественно, замотанный почти до шеи в белую простыню, и напоминал то ли древнеримского сенатора, то ли древнегреческого философа. Прекрасно понимая, что распекать за пиво и соленые орешки при посторонних его не будут, Василий Петрович держался с большим достоинством.

– Узнал? – едва поздоровавшись с Залесным, спросил он. – Узнал про машину этого Охолупко?

– Да. Это…

– Погоди, дай сам скажу. Это темно-синяя «Тойота Ленд Крузер», регистрационные номера?..

И Василий Петрович назвал те же цифры, которые были записаны Залесным сегодня утром под диктовку Димы.

– Ну что? Они?

– Да, – растерянно подтвердил Залесный, сверившись со своими каракулями. – Но зачем ты просил меня узнать про машину Охолупко, если все сам про нее знаешь?

– Я не был до конца уверен в том, что это именно его машина. Сказать, почему она меня заинтересовала? Дело в том, что эта машина находится всего в трехстах метрах от места убийства самого Охолупко.

– То есть возле дома Жанны?

– Именно!

– Ну, и ничего странного в этом нет. Охолупко ведь должен был на чем-то приехать к ее дому. Вполне естественно, что он использовал для этого свою собственную машину.

– Но почему он в таком случае не поставил ее поблизости от дома покойницы? Нет, вы как хотите, а когда человек ставит машину в отдалении от того места, куда ему нужно, он это всегда делает неспроста и недаром.

– Может быть, ближе просто места для парковки не было?

– Это жилой район, дворы. Ни офисов, ни других официальных учреждений. Только жилые дома. Там всегда есть места где припарковаться.

И все же друзья не видели ничего криминального в том, что Охолупко поставил свою машину на расстоянии от дома тетки Жанны, несмотря на то что Василий Петрович продолжал упорно твердить, что Охолупко поступил так из самых дурных побуждений.

– Вот увидите, окажется, что я прав. И что этот тип заявился домой к Жанне, чтобы нашкодить еще и там. Верно я рассуждаю, Игорь? Надо бы сообщить твоему знакомому следователю, как ты думаешь?

Залесный подтвердил, что такая информация будет интересна для официального следствия. Все-таки речь Вани по дороге сюда оставила в его душе кое-какие следы. И с аппетитом поедая завтрак, который приготовили для них хозяева этого дома, Залесный был сама деликатность и предупредительность.

Вскоре из своей комнаты вышли Витя с Надей. Вид у них был до того удрученный, что все сразу же поняли, у них есть новости, и эти новости очень плохие.

– Папа признался, что был той ночью дома у Жанны.

– Более того, адвокат посоветовал ему сознаться во всем, и дядя Петя подтвердил, что это он ударил Охолупко.