Хм. Ну пусть проводит. Лишь бы кислотой не обрызгала. Тайлири никак ни отреагировала ни на мой приказ, ни на предложение драконицы. Обе женщины встали, поклонились мне и вышли. Мы с генералом остались наедине.

- Хотите чаю? — предложила я, как радушная хозяйка.

Думала, он сейчас выдаст нечто в духе — если божественная прикажет, как можно отказаться? Но генерал обошелся без приказов и подчинений.

— Благодарю тебя, Иллари. Это честь для меня.

Я налила чашку своей божественной дланью, и предложила садиться. Генерал с удовольствием выпил напиток, закусывая сладостями. Ну и я решила, что в желудке еще найдется место для пары прелестных илларанских конфеток.

Когда мы прикончили свои чашки, я пересказала свои подозрения насчет Джарры и реакцию Рендора на мое предупреждение. Генерал выслушал меня с внимательным, серьезным видом. А когда я пожаловалась, что король проигнорировал мое предупреждение, он улыбнулся и покачал головой.

— Скажи, божественная… Он так и сказал тебе, что не собирается принимать никаких мер? Или он перебил тебя, не дослушал до конца, а то и вообще отказался слушать?

— Ну… Не то чтобы отказался…

Дослушать он дослушал. И даже не сказал, что я порю чушь, как и положено дикой неразумной женщине. Сказал лишь, что храм священен и агрессия в нем недопустима… а потом поспешно перешел к своему «предложению»: стать его подстилкой и доставлять приятное удовольствие. Но об этом я, конечно, не могла сказать Вейтару.

— Он не отнесся серьезно к моим словам.

— Полагаю, божественная, он просто сделал вид. Мне непонятно зачем, но не мое дело обсуждать, почему король поступает так или иначе. Могу сказать лишь одно. Мой сын передал мне твое пожелание видеть меня, после того как я вернулся в свои покои от государя. Рендор поручил мне отправить отряд магов обследовать наш храм. Они должны проверить, надежна ли храмовая защита, не повреждены ли охранные заклятья. Я недоумевал, с чего такое распоряжение. Ведь храм неприкосновенен. Ни один дракон не посмеет провести в нем диверсию. Но после твоего рассказа все стало на места. Джарра действительно способна попрать древние устои. Даже страх перед карой богов ее не остановит. Как видишь, государь считает точно так же. Он просто почему-то не дал тебе это понять.

Почему-то?! Да прекрасно я понимаю, почему! Потому что Рендор — гнусный шовинист! А женщина — дикое и неразумное существо, и мужчине не пристало прислушиваться к ее советам и предупреждениям. Даже если он сам понимает, что она говорит серьезные обоснованные вещи.

Похоже, мои гневные мысли отразились на моей моське, ибо генерал тревожно нахмурился.

— Я что-то не то сказал, Иллари? Могу ли тебе помочь?

— Вряд ли, — процедила я сквозь зубы. — Вы ведь не можете наказать своего бестолкового государя, в отличие от Мартина. Хотя он куда сильнее заслуживает, чтобы его положили на скамью вверх голой задницей и отхлестали розгами.

Вейтар откинулся на стул и громко расхохотался.

— Поверь, ты не единственная, кого посещают подобные сожаления! Не раз я сам мечтал о подобном. У Рендора непростой характер, и его подданным приходится с этим мириться. Но ты богиня, и ты пришла из другого мира… Понимаю, что тебе сложно терпеть его неповиновение.

— Да причем тут повиновение! — воскликнула я. — В отличие от вас, гордых вояк, которым надо постоянно доказывать свою мужественность по поводу и без повода, я не нуждаюсь в повиновении! Речь всего лишь о здравом смысле и взаимоуважении. Неужели трудно уважать женщину и быть с ней честным?!

Мой пыл обескуражил генерала. Он растерянно молчал… а вместо него вдруг ответил другой мужской голос — отлично мне знакомый!

— Так вот кто это тут веселится! Ты стал истовым служителем нашей богини, Вейтар! Второй раз за сегодня застаю вас в интимной обстановке!

Я обернулась на голос. Чувствовала себя так, будто из носа и ушей вот-вот пар повалит. И взбесило меня даже не само появление Рендора. А то, что он вышел… прямо из моей спальни!

— Вы что, прятались у меня в спальне и подслушивали?

Мой тон был таким сухим и ледяным, что мог заморозить на месте. Но каменная физиономия зловредного дракона даже не дрогнула.

— Божественная полагает, что мне нечем заняться, кроме как прятаться в ее спальне? Тогда у меня совсем не останется времени на мой гарем. Тебя ведь так беспокоит, уделяю ли я своим женщинам достаточно внимания! Но ты забыла, что между нашими спальнями есть дверь. И я воспользовался ею, чтобы узнать — кто это ржет как конь в покоях богини. Мало ли, вдруг ее оскорбляет такое непочтение, и я должен вмешаться, защитить ее честь. А тут значит мой генерал веселится! И божественная ничуть не оскорблена. Хотя когда мы с ней беседовали, она чувствовала себя ущемленной на каждое мое слово!

Хорошо, что я сидела. Если бы стояла, так и плюхнулась бы на пол. Его чешуйчатое величество заботит, что я чувствую?! Оскорблена ли, обижена, ущемлена? Он вообще изволит это замечать, низменные женские чувства, недостойные мужского внимания?

— Благодарю за заботу, государь, — ответила я елейным тоном. — Мне так приятно, что вы беспокоитесь обо мне, прямо как мамочка-наседка о цыпленке. Я все понимаю, женщина ведь — дикое и неразумное существо, мужчина просто обязан ее опекать. Но я в состоянии отстоять свою честь, поверьте. Лучше пойдите займитесь своим гаремом, не то они ошалеют без вашего внимания и вытворят что-нибудь дикое и неразумное. А веселье генерала нисколько не оскорбляет меня. Он просто смеется, но не выражает сомнений в моей умственной полноценности и не подсовывает глупых шовинистических книжек.

Последнее слово я употребила напрасно — Рендор не мог его понять. Но он и не обратил внимания. Физиономия, которую я привыкла видеть надменной, высокомерной, самоуверенной, сейчас стала напряженной и злой.

— Просто смеется, говоришь? И чем же ты его рассмешила? — Он демонстративно окинул меня полыхающим взглядом с головы до пят. — Рваное платье переодела, гляжу. Что же еще такого смешного он мог в тебе найти?

Так и хотелось брякнуть — не во мне, а в вас! А после этой сцены смешного найдется еще больше. Вот только генералу не поздоровится, если король узнает, что мы как раз его-то и вышучивали.

Но Вейтар вмешался сам. Он единственный в этой комнате был спокоен и невозмутим — в отличие от нас с Рендором, которых так и штормило.

— Охолони, Рен. Ты перегибаешь палку. Если тебе так хочется знать, что меня развеселило — так это ты сам. Мы с Иллари обсуждали тебя. Можешь вызвать меня на поединок, если тебя это задело.

- Ты сам предложил, — сквозь зубы бросил король. — Приглашаю тебя, Вейтар, генерал Лазурной Дружины, на ристалище для испытания тела и духа.

Вейтар хмыкнул. Затем поднялся и коротко поклонился.

— Приглашение принимается, Рендор, король Лазурных Драконов и предводитель Лазурной Дружины. Изволишь биться в драконьем или человечьем обличье?