– Доложить о потерях! – потребовал майор.

– Да чёрт их знает! Вроде все живы, целы, – здоровяк в кожаном плаще пожал плечами.

– Сколько осталось зарядов?

– РПГ же два только было, у Коляна и Рафика, – вспомнил крепыш.

– Рафик уже стрелял, остался Колян, – подхватил второй, худой и бледный парень в сталкерском комбинезоне.

– И где он?! – не сдержался Консул.

Многоцелевой Ми-8МТ, совершив очередной круг, понёсся прямо на своих обидчиков на пикапе. Боковая дверь вертолёта сдвинулась, и в проёме показался стрелок со «стингером».

– Прочь! Уходите! Уходите-е!!!

Выстрел из «стингера» превратил «УАЗ Патриот» в пылающий каркас. К счастью, все пассажиры успели покинуть пикап за мгновение до взрыва.

Здоровяк отнял рацию от уха и прокричал:

– Колян здорово ранен; говорит, что стрелять не сможет!

Рокот усилился.

– Он летит сюда, все в разбег! – выкрикнул Консул и первым сорвался с места.

Бродяги сию секунду выполнили его приказ.

Кто-то в лагере принял огонь на себя, паля по «вертушке» из подствольника. Пилот умело увёл стальную стрекозу из-под огня и повернулся к обидчикам.

Лемур, огибая поваленные палатки, перепрыгнул через груду ящиков и залёг на траву. Здесь, корчась от боли, крутился плечистый мужик, держась за окровавленный бок. У его ног лежал РПГ.

– Парень, аптечку, – процедил мужчина. – В рюкзаке, дай сюда… пожалуйста.

Лемур осторожно, чтобы не потревожить раненого, расстегнул его рюкзак и вытащил аптечку синего цвета. На футляре было написано «Для ликвидации последствий огнестрельного ранения».

Бродяга раскрыл её и увидел внутри аккуратный набор шприцов и ампул.

– Я сам, дай мне, – прошептал сталкер, подтягивая футляр к себе. – А ты сбей этот чёртов вертолёт.

– Я не уверен, что смогу, – стушевался Лемур, но РПГ всё же принял.

– Парень, больше некому, ещё несколько минут, и от лагеря ничего не останется.

Лемур неохотно взвалил ручной гранатомёт на плечо.

– Поймай его на мушку и держи. Только не торопись. У тебя всего одна попытка.

Позиция была не самая удобная, если не сказать – никакая. Бродяга покрутил головой, и его взгляд упал на смотровую вышку в десятке метров.

Не проронив ни слова, Лемур короткими перебежками достиг её и поднялся по ручной лестнице. Снаряд был всего один. Одна попытка.

За последние несколько минут Лемур изучил действия Ми-8ТВ достаточно хорошо, чтобы понять, что пилот реагирует на обстрел одним и тем же манёвром – контратакой и уклонением, а затем выруливает с другой стороны. Из естественных укрытий были разве что верхушки особо высоких деревьев.

Палец на спуске налился тяжестью и не хотел слушаться.

Ми-8ТВ прекратил огонь, дал крен влево и сделал полукруг. Что-то его отвлекло. Лемур не стал медлить. У него выдалась отличная возможность.

Вертолёт ушёл от очередной подствольной гранаты, спустился совсем низко, повернувшись к Лемуру хвостом.

Сталкер потянул скобу. Под угрюмое шипение длинный стержень устремился навстречу приключениям. Оставляя за собой белый след, он полетел прямиком к вертолёту, который не успел даже сменить позицию. Сталкер отвернулся, заткнув уши ладонями. И всё равно звуковой удар был такой силы, что на какое-то время он оглох на правое ухо. В левом поселился противный свист, продолжавшийся ещё с полчаса.

Пилот резко дал крен влево, но от снаряда не ушёл, и тот врезался в хвостовую часть машины. Вертолёт лихо развернуло на сто восемьдесят градусов.

– Он его сбил! – заорали в лагере восторженные голоса.

Вопреки ожиданиям, стальная стрекоза не рухнула на землю, не загорелась, а хвост не отвалился. Броня «вертушки» выдержала. Казалось, что ракета ничем не повредила машине, однако вскоре из Ми-8ТВ повалил тёмный дым.

Многоцелевой вертолёт вернулся в прежнее положение и направился прямо к часовой вышке. Вероятно, пилот собирался разобраться со своим обидчиком и изрешетить его со всех орудий. Но вертолёт молчал. Лётчики не торопились сравнивать вышку с землёй.

Казалось, что эти несколько секунд тянулись целую вечность. Расстояние между противниками было таким, что сталкер уже видел двух пилотов. Те, в свою очередь, недобро смотрели на Лемура.

Затем в салоне явно что-то произошло. В хвостовой части вспыхнуло пламя, и, словно потеряв равновесие, стальная махина резко взяла вбок и унеслась прочь, оставляя за собой столб густого дыма.

Наступила звенящая тишина.

Один за другим из укрытий стали появляться поселенцы. Двое резвых парней с огнетушителями принялись тушить пикап. Кто-то взялся за восстановление поваленных палаток. Затем в поле зрения появились и чистильщики Консула. Или, как сталкер их мысленно окрестил, «свита».

Некоторое время все стояли не шевелясь, затем вольные бродяги перевели дух и принялись болтать. Более сдержанные чистильщики только чуть улыбались в ответ.

Через какое-то время Лемур уже стоял среди них, окружённый вниманием каждого из присутствующих. Все они с одобрением смотрели на бродягу.

– Ну и наломали же они дров, – проговорил кто-то из сталкеров. – Такое ощущение, что здесь прошёл Халк.

Другой следопыт обратился к Лемуру:

– Ты вертушку подбил? Спасибо за помощь. Ты сделал великое дело.

– Рад стараться, – ответил Лемур. – Надеюсь, мы больше её не увидим.

К ним подошёл чистильщик. Тот самый, что был в кабинете Консула в момент нападения. Сейчас он выглядел сильно уставшим, но тем не менее собранным. На его лбу красовалась свежая царапина.

– Мужики, помогите доктору, – попросил он. – Есть пострадавшие, и ему нужны ассистенты.

– Хорошо, – бродяги последовали к одной из палаток.

– А тебя, парень, я попрошу остаться, – сказал он Лемуру.

Какое-то время следопыт смотрел в сторону возбуждённо обсуждающих недавнее событие сталкеров.

– Командир назначил срочный совет, – сказал боец. – У себя в штабе. Тебе нужно там быть.

– Все сталкеры на нём будут?

– Нет. Совсем нет.

– Польщён, – отозвался Лемур и добавил: – Я приду.

– А ещё, – чистильщик протянул руку, и они обменялись рукопожатиями. – Мужик. Уважаю. Теперь тебе здесь все рады.

– Только, пожалуйста, не пытайтесь вербовать меня хотя бы сегодня.

– После такого не обещаю, что не попытаемся сделать это завтра, – доброжелательно произнёс чистильщик.

Лемур отвернулся, мрачно глядя вслед уходящему солнцу. Наступали сумерки.