– А что ж вы поближе к дочке не перебрались? – вырвалось у Садовниковой.

Вера всхлипнула:

– Так у Женечки и без нас хлопот полон рот был. Куда бы мы еще на нее свалились!

– Да и не нужны мы ей. Шлак, отработанный материал, – горько добавил отчим.

– Ваня, зачем ты так говоришь! – укорила жена.

Но тот не унимался:

– От силы раз в два месяца приезжала. На денек. Отпуска – всегда на курортах. А если приступ у матери – денег вышлет, вот и вся помощь.

– А как же в июне? Она ведь специально отгул брала, чтобы вас в больницу свозить? – напомнил Ходасевич.

Супруги переглянулись.

– Какой еще отгул? – удивленно спросил Иван. – Когда?

– Двадцать четвертого июня. Приезжала к вам на целый день. Домой только под утро вернулась.

– Это кто вам сказал?

– Максим.

– Брехло он последнее, – припечатал Иван и горько добавил: – Женя никогда не умела нормальных мужчин выбирать.

– Она, правда, у нас в тот день была, – в растерянности подхватила Вера, – приехала просто так. Даже не предупредила, свалилась как снег на голову. Будто, – всхлипнула, – попрощаться с нами хотела. А я, – губы сложились в горькую складку, – и не почувствовала ничего.

– Во сколько она приехала? – как бы между делом спросил Ходасевич.

Вера приготовилась отвечать, но супруг рявкнул:

– Стоп. Зачем это знать волонтерам?

Ходасевич сориентировался мгновенно:

– Потому что Максим утверждает, что до инсульта ее вы довели.

– Как-как? – взъярился Иван.

– Косвенно, разумеется, – невозмутимо отвечал Валерий Петрович. – Мол, Женя переживала за маму, моталась по врачам, нервничала. У нее у самой давление и поднялось. А он, оказывается, врет. Так и отметим.

– Зачем вам это отмечать? – насупился Иван.

– Вы, что ли, его хотите родительских прав лишать? – ахнула Вера.

– Мы не имеем права никого ничего лишать, – отозвался Ходасевич. – Но помочь Митину жизнь устроить – да, хотим.

– Я его на море возила, – подхватила Таня.

– На какое еще море? – опешила Вера.

– На Черное. В Краснодарский край.

– А мы и не знали ничего, – совсем растерялась бабушка.

Хозяйственный Иван спросил:

– Кто за это платил?

– Я хорошо зарабатываю, – пожала плечами Татьяна.

– И зачем вам это надо? – прищурился он.

– Мне интересно с Митей. Хотелось его порадовать. Отец вечно занят, этой его няне-соседке вообще наплевать. Даже Митину собаку на улицу выгнала.

– Арчи? – всплеснула руками Вера. – Но как можно? Это ведь Женечкин любимчик, он совсем домашний! – Она обернулась с умоляющим видом к мужу: – Давай хотя бы его к себе возьмем!

– Митька не отдаст, – парировал Иван.

– Вернули мы уже Арчи в дом, – улыбнулась Татьяна. – А Митя теперь ему сам лапы моет и ковры пылесосит.

– Так во сколько Женя к вам приехала двадцать четвертого июня? – повторил Валерий Петрович.

Иван опять нахмурился, но его жена с готовностью отозвалась:

– Да поздно совсем. Часов в десять вечера, да, Ваня? Программа «Время» точно уже закончилась. Мы заперлись, свет потушили, и тут она вдруг стучит!

– Даже не предупредила?

– Нет. Говорю ж: как снег на голову.

– А зачем?

– Сказала, в наших краях была по делам. Ну, а раз во Владимирской области все равно, решила навестить.

– Не говорила, что за дела такие?

– Аудит? – Вера вопросительно взглянула на мужа.

– Какой-то филиал вроде проверяла. В Александрове, – пожал плечами тот.

– Как выглядела?

– Уставшая. Бледная. Я забеспокоилась, спросила: плохо себя чувствуешь? Нет, говорит, просто замоталась. Вот теперь корю себя. Надо было хоть давление ей померить. Но кто же знал? Женечка никогда на здоровье не жаловалась, к врачам не ходила.

– Долго у вас пробыла?

– Слушайте, – снова вклинился Иван, – а документы есть у вас? Какие-то вы странные волонтеры!

Татьяна с готовностью выудила паспорт:

– Вот.

Под обложкой, очень кстати, завалялись посадочные талоны на рейс из Адлера. Продемонстрировала:

– Тут и Митина фамилия. Мы с ним из Сочи возвращались. Так сколько у вас Женя пробыла?

– Ну… я на часы не смотрела. Посидели, чайку попили. Где-то до половины двенадцатого, наверно. Потом она в свою комнату поднялась. Сказала, хочет отдохнуть полчасика перед дорогой.

– Вы к ней заходили?

– Нет. Думала, может задремлет. Но она совсем недолго там пробыла. Уже минут через десять спустилась, говорит: «Все равно расслабиться не могу. Лучше поеду. За Митю переживаю, и на работу завтра». Выпила на дорожку чайку. Обняла меня… ну, и все. Больше ее я не видела. – Вера безутешно расплакалась, схватилась за сердце.

– Довели, – сурово констатировал Иван.

Он ловко подхватил костыли, живо явился с лекарством. Неожиданно ласково сказал жене:

– Пей, милая.

И обернулся к гостям:

– Как с Женей беда случилась, совсем плохая стала. Я и на похороны ее не пустил. Не пережила бы.

* * *

Дорога из Киржача неблизкая. Таня сидела за рулем, Ходасевич склонился над планшетом. Интернет еле тянул, но проверить получилось. Как Валерий Петрович и предполагал, никакого филиала в Александрове у Жениного спортклуба не имелось. Как не было его и в Донском.

Куда же ты ездила, девочка?

– Может, Максима тряхнуть? – в азарте предложила Танюшка.

– Не надо пока никого трясти. – Валерий Петрович посидел с закрытыми глазами, подумал и спросил: – Ты к Мите когда собираешься?

– Да когда нужно! Хоть сейчас! – с горячностью отозвалась падчерица.

– Работу вообще, что ли, бросила?

Она отмахнулась:

– Я ценный специалист, мне простят.

– Тогда съезди завтра. И попробуй выяснить: где сейчас Женин телефон?

* * *

Часа не прошло – Викентий Ильич уже примчался в больницу и до утра от Жениной постели не отходил.

Впрочем, восторженный настрой Дениса охолонил:

– То, что вы наблюдали, может быть, конечно, началом выхода из комы. Но радикального улучшения я пока не вижу. Реакция на боль и спонтанные подергивания – это еще очень, очень мало. Хотя я надеюсь, что стимуляция таламуса ультразвуком приведет к положительным результатам.