Это в учебнике. Жизнь решила преподнести Альде неприятный сюрприз: вместо разума трогримов она почувствовала какую-то непонятную вязкую пустоту. Она с таким еще никогда не сталкивалась, а времени разбираться попросту не осталось: трогримы напали. Они свалились на толпу извивающимся клубком змей, крики зазвучали громче, пролилась первая кровь. Люди пытались сопротивляться, но получилось это не у многих: плотную шкуру трогримов не пробивало ни одно лезвие, и даже выстрелы не всегда могли их серьезно ранить.

На Альду навалилась тяжелая раскаленная волна общего страха и боли – слишком много, слишком ярко… Ей пришлось попросту блокировать собственные телепатические способности, они ослабляли ее. Да и толку от них? Разум трогримов куда-то исчез, зато плоть осталась, и надеяться Альда могла только на телекинез. Тут уже и речи не шло о том, чтобы сохранить все в тайне, так что она действовала без сомнений.

Метод борьбы был нехитрый: перехватить трогрима, оттащить от людей, поднять в воздух и раздавить. Эти существа были нетяжелыми, даже Альда с ее ограниченным телекинезом без труда справлялась с ними. Но поймать их всех она не могла, слишком часто ей требовалось аккуратно отделять их от израненных людей. Поэтому битва отняла больше времени, чем хотелось бы… и закончилась не очень хорошо.

Последние трогримы бежали. Даже их крошечного мозга оказалось достаточно, чтобы сообразить: их братья умирают один за другим, почти без сопротивления. Значит, обстановка тут не очень и никакой обед того не стоит. Но до отступления они успели нанести серьезный вред, Альда чувствовала это, а потом, покончив с охотой, и увидела.

Четверо мужчин были мертвы – из той самой группы гангстеров, видимо, на них пришелся основной удар. А может, они разозлили трогримов тем, что пытались сопротивляться. Хищники сочли их защитниками стаи, от которых нужно избавиться, чтобы получить свое. Это было несколько иронично: те, кто осознанно пожертвовал бы другими людьми, сами стали вынужденными жертвами. Впрочем, ирония была горькой.

Чем больше Альда видела, тем сильнее становилось изумление в ее душе. Да, раненых было много, однако в большинстве своем раны были легкими. Кого-то один раз укусили, кого-то поцарапали острыми когтями, кого-то просто напугали до истерики. Ничего такого, с чем нельзя было бы справиться за тот самый час привала.

И только от группы гангстеров почти ничего не осталось. Даже те, что выжили, могли не задержаться на этом свете – как повезет. Их раны как раз были очень серьезны, теперь никто из них не смог бы идти быстрее, чем маленькие дети или уставшие старики.

Больше всех досталось главному, тому самому, который вел переговоры с Альдой. В битве с трогримами он лишился обеих ног ниже колена. Ему уже помогли – заблокировали кровь, перевязали раны. Однако он, к своему ужасу сохранивший сознание, теперь извивался на полу, пытаясь осознать и принять чудовищную потерю.

Даже Альда, которую он давно уже бесил, почувствовала невольную жалость. Однако многие другие в толпе смотрели на недавнего обидчика с нескрываемым злорадством. Диана, пусть и не радующаяся его горю, испытывала лишь презрение и промолчать так и не смогла:

– Ну что, у кого теперь коротенькие ножки?

Многие легионеры хотели бы получить больше силы, а Одхан Рош не отказался бы, если бы сил у него было меньше. Нет, когда ему присвоили четвертый номер, он искренне радовался – он был молодым и наивным, такую высокую оценку он считал серьезным достижением. А потом до него дошло, что бонусом к этому достижению стал мешок проблем, которые Одхану были даром не нужны. Уж лучше быть номером 11 – тебя все равно боятся и уважают, но не втягивают в какие-то непонятные интриги и секретные планы.

А вот легионерам из топ-10 приходилось сталкиваться с этим всегда – со времен образования специального корпуса, пожалуй. Некоторые таким наслаждались, чувствуя себя чуть ли не избранными, какими-то долбанными космическими аристократами. Одхан такого не понимал. Он был воякой до мозга костей, ему очень хотелось, чтобы все стало простым: вижу врага – уничтожаю врага. Всё! А не эти тонкие паутины интриг и сети тайных смыслов.

К сожалению, выбора ему никто не давал. Одхан оказался даже не в топ-10, а в топ-5, ему пришлось смириться с тем, что в покое его не оставят. Нет, многие миссии были не так уж плохи. Его вполне устраивала команда «Короля фоморов», некоторые были особенно забавны – например, киборг этот молодой, Иарлайт. Одхан и сам не заметил, как привязался к нему, стал воспринимать как нечто среднее между питомцем и воспитанником. Это его развлекало.

Но потом случались такие миссии, как Адран, и приходилось вспоминать, насколько паршивая жизнь у «властелинов космоса» на самом деле.

В этом задании ему не нравилось решительно все. Сейчас Одхану удалось затаиться: он сослался на то, что будет охранять выживших и освободит этим остальную команду. Пока другие легионеры позволили ему отсиживаться в стороне, они возились в подземелье сами. Однако Одхан признавал, что, если его призовут, придется идти. И выполнять миссию, возложенную на них Легионом, даже если от этой миссии веет гнильем.

Да еще напарники эти… Ему в равной степени не нравились ни тот, ни другой. Номер 7, пожалуй, чуть больше, потому что он был непонятным, а все непонятное Одхана настораживало. Если ты чего-то не понимаешь, как с этим сражаться?

– Вы непривычно молчаливы на этой миссии, номер 4, – заметила Клара Гарвин. – Не поделитесь своими мыслями?

Юная капитанша его забавляла. Клара только-только выпустилась из академии, из-за высокого номера ее сразу же направили на миссию «Исход». Она была умна и расчетлива, как все капитаны, но опыта ей все равно не хватало. Она напоминала Одхану недоделанного робота, программа которого то и дело дает сбой. Легионер обращался к ней на «вы» исключительно для того, чтобы не нагнетать обстановку на корабле. Однако все знали, что это «вы» было неизменно приправлено иронией.

– Никак нет, капитан, – отозвался Одхан. – Не о чем тут думать.

– И делать тоже нечего. За все то время, что мы здесь, на нас не пытались напасть.

И не собирались дальше, это Одхан уже мог сказать наверняка. Его способности к телепатии были ограничены, но в сочетании с другими талантами легионера их хватало, чтобы следить за местными мутантами. Они давно уже держались подальше от экипажа и группы выживших. Одхан прекрасно понимал, почему. Поэтому ему и нравилось отсиживаться здесь: пока он оставался на этом уровне, он подтверждал, что в тайной миссии не участвует, и его не трогали.

Он фактически отдыхал – пока Клара не решила до него докопаться.

– Прошло достаточно времени, чтобы проанализировать ситуацию и сделать выводы, –