Из длинной надписи, даже после того, как потер перчаткой, сдирая грязь, удалось прочитать лишь «боковая» и вроде бы «дорожка». Можно еще поскрести ножом, но нахрена? И так ясно, что это наследие древних уже времен, когда тут были окрестности не Гнойного сука Каньона, а просто прилегающая к кольцевой водной тропе местность, что была доступна для любого пешего гоблина-туриста.

Ладно… ладно…

Заглянув в темную тропу, я прислушался, но не уловил ничего кроме шелеста прохладного ночного ветерка, что шел к каньону.

Опустившись на корточки, я достал бутылку с витаминным коктейлем и следующие полчаса провел в неспешном безделье, глядя на фальшивые звезды над головой и прислушиваясь к ночи. За это время не произошло ничего интересного. Разве что неподалеку почти неслышно прошел какой-то не слишком крупный зверь, пофыркав, едва слышно рыкнув и уйдя. Отдохнув, убрал пустую бутылку опять в рюкзак и опять полез по стене. В узкую ночную тропу соваться я не собирался. Там могло быть что угодно — начиная от вмурованной в стену небольшой сторожевой полусферы и заканчивая примитивными, но смертоносными ловушками вроде банальной ямы с кольями. Напороться жопой на каменный шип и сдохнуть в позе трахнутого кузнечика… ну нахер… Я предпочту для начала чуток присмотреться к сгубившей столь многих тропе…

Поднявшись всего метров на десять, переходя с валуна на валун, я оказался на вершине гряды и замер на корточках, вглядываясь вдаль. Там на горизонте пульсировало знакомое световое пятно, что подсвечивало ближайшие окрестности и даже само небо. Город. Я глядел на не столь уж далекий от меня оживленный и не спящий даже ночью город.

Оставаясь на полусогнутых, я двинулся вперед, шагая вдоль тропы, что казалась наполненным сгнившей черной кровью расщелиной на фоне более светлого серого камня. Далеко идти не пришлось — через сто с небольшим метров тропа расширилась втрое, плюс на ней появилось электрическое освещение. Работающие через один и через два древние настенные светильники едва горели, но этого было достаточно, чтобы разогнать ночную темень. И этого было достаточно, чтобы высветить вырубленное в боковое скале округлое пространство с несколькими глубокими нишами. В центре одинокий потухший очаг, обложенный камнями. Четыре ниши из семи пустуют. Еще одна перегорожена решеткой. И в двух замерли мертвые торгматы. Больше ничего интересного, не считая еще пары табличек и гуляющей по месту отдыха пыли, взметываемой все тем же ленивым ветерком.

На этот раз выжидать я не стал — и так ясно, что, если что и случится, так это в момент, когда я окажусь на тропе. А я там окажусь — прежде чем выбрать изнурительный путь по опасному бездорожью, надо убедиться, что тропа непригодна для путешествия.

Мягко спрыгнув в мелкую странноватую пыль, я оказался в пяти шагах от пятачка безопасности. Ботинки утонули на пару сантиметров в мелкой серо-белой пыли. Зачерпнув, поднес к глазам, мигнул фонариком. И резко выпрямился, поднимая дробовик. Пыль… в ней обычная серая каменная пыль была смешана с мелкими светлыми ломанными фрагментами, в которых я опознал дробленные кости. Я стоял на краю пятна из костяной муки — и догадывался, кто щедро поделился исходным сырьем для ее производства. Теперь понятно, почему воздух отдает здесь застарелой вонью гнилья и звериного дерьма…

Перегораживающая глубокую нишу решетка резко распахнулась — как от пинка — во тьме полыхнули высоко расположенные красные глаза, с лязгом вперед подалась стремительная тень. К этому моменту я уже был на скале и продолжал восхождение, наощупь находя уже пройденные ранее зацепы. Почти нажал на спуск, когда красные глаза лязгающей твари вдруг мигнули, а затем сменились желтым. Тварь замерла, померцала тревожно желтым и… глаза загорелись мирным зеленым. От замершего существа донеслось приглушенное живое и знакомое фырканье.

Поняв в чем дело, я тихо рассмеялся и спрыгнул.

Надо мной нависла неподвижная стальная тень. Настенные светильники вспыхнули ярче и тень превратилась в стального скакуна. На таких мы во Франциске II уже успели покататься, когда занимались долбанными аммнушитами.

— Ты их? — спросил я, опуская взгляд на массивные стальные копыта механизма — В фарш… да?

Короткое фырканье и лошадь дала задний ход, легко втянувшись в нишу. Решетка закрываться не стала, на груди стального скакуна с щелчком открылся лючок, за которым приветственно засветился экран с простейшим выбором меню. Сверху пояснение, что команду можно отдать и вербально.

Вербально мать вашу…

Эта послушная зеленоглазая лошадка убила незнамо скольких добравшихся сюда каньонников. А после того, как зверье сожрало их хорошо отбитое копытами мясо, скакун еще раз поработал над костями, превращая их в пыль, что никуда не могла деться из вырезанной в скале пещерке, копясь от года к году, от десятилетия к десятилетию. А ведь от скакуна и не убежать… если только обратно в узкую расщелину, но шансы мизерны — решетка распахивается в тот момент, когда ты уже слишком близко…

Проигнорировав пока терпеливо ждущий в своей конюшне механизм, я шагнул к торгматам. Хватило пары минут, чтобы убедиться — один торгмат мертв, а второй вполне рабочий и обладает точно тем же набором товара, что и установленные на скалистом островке посреди вонючей реки Гнойного Каньона. Мне ничего из этого не требовалось. Но я выгреб все, включая пару многоразовых прочных и вместительных сумок с длинным ремнем. Бухло и курево всегда в цене и всегда найдутся те, кому это ну очень надо. А я ведь как-никак в город собрался…

Вернувшись к лошади, я изучил продолжающий гореть экран.

Дублирующая Линия-5 — единственный активный вариант.

Второй потухший гласил «Великое Водное Колесо Обозрения». Охренеть… Я невольно взглянул в сторону каньона. Колесо обозрения? Ну-ну…

Закинув сумки в специальные сетчатые контейнеры по бокам стальном туловища — из одного выкинул проломленный череп — я разместил туда же рюкзак и взобрался в удобное седло. Положил на колени винтовку, дробовик стволом вниз сунул в корзину слева. Револьвер на поясе. Кожаная куртка застегнута.

— Дублирующая линия пять.

Мгновение… и скакун двинулся вперед, с каждым шагом набирая скорость. Пятачок безопасности остался позади, а мы под стук копыт в среднем темпе двигались по широкой ночной тропе, нацелившись на далекое световое пятно у горизонта, с каждой секундой удаляясь от окраины мира Формоза. От Зоны 40, от Гнойного Каньона… оглянуться напоследок? Да не… влом. И посрать…

* * *

Путь был недолгим, но чутка даже интересным.

Первые километры пролегали по тропе, но затем она круто свернула и взбежала по ставшему пологим склону, исчезнув в стороне. Я ожидал, что стальная машина зашагает по ней, но у скакуна были свои приоритеты и он предпочел нырнуть в скудно освещенный тоннель с отлично сохранившейся или подновляемой светящейся надписью «Тьма не страшна Формозу!».

На холке скакуна зажегся очередной экранчик, сообщивший, что был выбран менее живописный, но куда более короткий путь к Дублирующей Линии 5. Следом появилось сообщение, что, выбирая конный способ передвижения, я лишаю себя оздоровительной нагрузки. Возможно, я захочу вернуться на развилку и отправиться дальше пешком, вдыхая полной грудью свежий воздух? Я проигнорировал намек и вскоре экран потух, а лошадь ускорилась — машинный мозг решил, что серые бетонные стены служебного тоннеля вряд ли стоят внимания наездника.