Он промолчал, но засопел так сердито, что она поняла – объяснений не избежать.

– Ну, раз уж ты здесь, расскажи нам, что тут произошло? – потер толстые ладони Устинов. – Воссоздай, так сказать, полную картину преступления. А? Слабо?

Она коротко улыбнулась, едва заметно кивнула. И тихо, чтобы не было слышно бледной практикантке и перепуганной насмерть заплаканной женщине, произнесла:

– Это не ограбление. На первый взгляд. Все вещи на месте. Ничего не искали. Одно из двух, Сережа…

– И? – Он вставил огромные кулаки в толстые бока.

– Либо то, зачем пришли, лежало на виду. Либо пришли, чтобы именно убить Громова.

– А с чего ты решила, что то, зачем пришли, лежало на виду? – подал наконец голос Егор.

– Вот здесь… – Ева осторожно шагнула к столу. Наклонилась так, чтобы взгляд заскользил по поверхности. – Едва заметный оттиск без пыли. Везде она присутствует. Совсем чуть-чуть. Свежая совсем. А вот этот оттиск без пыли. Так ведь, Вова?

Вова, кряхтя, поднялся с корточек. Он все еще сидел над трупом. Подошел к столу, так же, как Ева, согнулся. И запустил взгляд по столу. И тут же кивнул.

– Да. Она права, черт побери! Она, как всегда, права! Брависсимо, Евочка! – Он дотянулся до ее щеки и поцеловал. – Скучал! Тебя жуть как не хватает в отделе.

– Хватит лобзаний, – прикрикнул Егор и покосился на женщин у дальней стены. – Так что, Володя? Действительно что-то тут лежало?

– По следам отсутствия слабого налета свежей пыли – да. Оттиск неровной, неправильной формы. После покажу точнее. Но предварительно – тут лежал какой-то пакет. Не маленький. Либо его двигали туда-сюда.

Вова выпрямился. Осмотрел помещение и недовольно поморщился.

– Шли бы вы пока отсюда все, а?

Все послушались и прошли на кухню, казавшуюся нетронутой. Но совершенно точно Вова тут уже побывал. Везде был рассыпан его порошок.

Заплаканная женщина сразу села к столу, скрестила пальцы в замок и опустила голову. Молодая девушка с бледным лицом, что ее опрашивала, беспомощно развела руками. И, взглянув на Егора, шевельнула губами:

– Все!

– Разреши мне? – едва слышно взмолилась Ева, уставив на Егора сумасшедше просящий взгляд.

– Валяй, раз пришла, – фыркнул он. – А мне потом…

Он выразительно провел ладонью по горлу. Тут же беспомощно всплеснул руками и повторил:

– Валяй!

Ева присела к столу напротив заплаканной женщины. Внимательно к ней присмотрелась.

За сорок. Хорошо за сорок. Не очень красива. Мила, но и только. Не слишком ухожена. Одета не богато. Простое темно-серое трикотажное платье. Как-то не тянет она на жену ювелира Громова, который, по слухам, был весьма и весьма обеспечен.

– Простите, я пришла чуть позже, – посмотрела на нее Ева тем самым – развязывающим языки взглядом из прошлой полицейской жизни. – Знаю, что вас уже опросили. Но могу ли я задать вам несколько вопросов?

– Да, да, спрашивайте, – дребезжащим голосом отозвалась женщина и трижды кивнула.

Густые волосы цвета прелой соломы, причесанные кое-как, упали ей на лоб и щеки. Она тут же заправила непослушные пряди за уши. Прокашлялась. Еще раз обтерла носовым платком глаза и щеки.

– Вы кем приходитесь Арсению Витальевичу?

– Я его сестра, – не разочаровала Еву женщина. – Родная сестра.

– Это вы обнаружили тело?

– Я! – выпалила женщина и в ужасе отпрянула. – До сих пор не могу в себя прийти!

– А его семья?

– Они все на отдыхе, в Испании.

– А вы на время их отсутствия контролировали брата. – Ева лукаво блеснула глазами. – Как бы он чего…

– Да что вы! Мы и виделись-то редко. Могла ли я его контролировать! Он бы не потерпел! – зачастила сестра погибшего, округляя глаза. – На телефон его сына пришло сообщение, что что-то не то с входной дверью. У них тут сложная система оповещений была. И у Арсения, и у его сына. Все контролировали. Племянник попытался дозвониться до моего брата. Бесполезно. Тогда он сразу позвонил мне. Попросил съездить на квартиру. Я – честно – не хотела. Боялась. Как-то тряслось все внутри после его звонка. Сама Арсения набрала несколько раз. Не ответил. Позвонила Грише.

– Гриша – это кто?

– Это мой сын. Студент.

Она назвала университет, где учится ее чадо. Не без гордости обозначила факультет. И Ева не могла не заметить, как напрягся после ее слов Егор.

– Так что Гриша?

– Я попросила его съездить со мной. Говорю, одной страшно. А он ни в какую! Да так агрессивно со мной. Я даже обиделась. Говорю, дядя же твой. Нет, и все. Занятия у него. Пропустить, мол, не может. А сам прогуливает, поросенок! – Женщина аккуратно стукнула кулачком по столу. – Не успела с ним поговорить, как его куратор звонит и спрашивает, чего, мол, Григорий третий день лекции прогуливает?

Ева поймала выразительный взгляд Егора, побуждающий ее двигаться дальше.

– Григорий отказался. И вы поехали сюда одна?

– Да.

– В котором часу это было?

– Начало десятого утра. Приехала. Поднялась. А дверь-то открыта. Я пошумела, пошумела. Позвала Арсения по имени несколько раз, не отзывается. Вошла, а тут такое… – Она прижала комочек носового платка к дрогнувшим губам. – Я сразу вызвала полицию. Все.

– Спасибо вам огромное. – Ева доверительно тронула женщину за руку, лежавшую на столе. – Скажите, а у вашего сына нет друга по имени Денис? Денис Илюхин?

– Денис? Ой, не знаю. Гриша живет отдельно. Сразу, как школу закончил, съехал. Самостоятельности захотел. Я не была против. – Ее лоб пошел продольными морщинами, она на минуту задумалась, потом тревожно воскликнула: – А что такое? Думаете, он мог? Этот самый Денис?!

– Мы сейчас будем отрабатывать все версии, – уклонилась от прямого ответа Ева. – Может быть, вы видели его когда-то с кем-то вместе?

– Ну конечно видела! У него много знакомых и парней, и девушек. К нему многие обращались за помощью. Он же гений в своем деле. И…

– Взгляните, – попросила Ева.

Она нашла в телефоне фотографию из тощего конверта Веры Илюхиной. Ее сфотографировал на свой телефон Егор. Потом переслал ей.

– Вам знаком этот молодой человек? – Ева ткнула пальцем в Дениса.

Она смотрела достаточно, чтобы хорошо рассмотреть. И отрицательно мотнула головой.

– Нет, не знаю этого мальчика. Вот за его спиной, да – это точно мой Гриша. Сомнений нет. Я своего сына узнаю из миллиона. А этого мальчика, что за компьютером, нет, не знаю. – И она уставила на Еву округлившиеся от страха глаза. – А что с этим мальчиком не так?

Гриша стоял на собственном балконе в одних трусах и майке. В тонкое стекло балконной рамы молотил ветер, бросаясь последними жухлыми листьями. Вчерашний снег сменился проливным дождем. На улицах сразу раскисло, почернело. Даже свет уличных фонарей не спасал ситуации, казался редкими прорехами в черном пологе, накрывшем город.