Поэтому платье было легким, воздушным. Прозрачный газ, никаких рюшек и обруча на подоле, никаких бантов и пластмассовых висюлек и стразов. Длинное, летящее, нежное.

Марина долго рассматривала у портнихи журналы мод, а затем переключилась на книги по истории костюма, из которых её портниха, которая шила параллельно и для театральной мастерской, часто черпала полезную информацию. И Марина нашла, вернее, сама составила платье на основе костюма средневековой дамы. Портниха тоже загорелась этой идеей, модернизировала все то, что приглянулось Марине, сделала несколько эскизов — и Карина только ахнула.

— Такая красота, да вы что! — только и смогла произнести она. — Может, что-нибудь попроще? Я не привыкла. Да как же я буду в этом?

— Вот так и будешь, — ответила ей Марина, — это получится не помпезно, без всяких претензий, не волнуйся. Ты должна быть самая красивая, и тебе именно такое платье идет.

И Марина в шутку нарисовала платье и на себя: что-то такое пышное, с буфами, с невероятных размеров кринолином, в перьях и с длиннейшим тяжелым шлейфом.

— Да ладно, — засмеялась Карина, — придумаешь тоже. А фата зачем мне такая длинная? Завернуться можно.

— Вот и заворачивайся на свадьбе, когда все гости надоедят, посоветовала Марина.

Увидев невесту в день свадьбы, Валера чуть дара речи не лишился платье ему, конечно же, раньше времени не показали. В наряде невесты было учтено все, даже белая песцовая шуба, что подарили Карине Валерины родители, была принята Мариной (которая быстро все сумела пронюхать) в расчет, а потому лежала на плечах невесты удобно и уместно. Поэтому Карина могла долго гулять по улице, не мерзла и не просилась в машину.

Радостно светило ноябрьское солнце, когда Каринина свадьба приехала на Воробьевы горы, жених с невестой просто блистали среди прочих свадебных пар. И даже шикарные кавалькады дорогих машин, разряженные чужие гости и прочие спецэффекты не могли их затмить.

— Кариночка, мы так рады за тебя, так рады, — только и говорили мама и папа.

Родители действительно не могли представить себе такого блеска. Они радовались, что выдают свою дочку в Москву, но чтобы такое… В их маленьком скромном городке, где практически не работали заводы, люди не получали денег. А уж когда свадьба приехала в «Сакунталу», куда подтянулись и все остальные приглашенные, мама, тетя и бабушка не выдержали и расплакались.

— Мама, ну что же вы плачете, — бросилась к ним Марина, — веселиться надо! Праздник у нас!

— Да, доченька, да, — сквозь слезы бормотала мама, стыдливо отворачиваясь от всех и вытирая глаза платочком, — откуда же только все такое, такое…

— Работаем мы, мама, — ответила ей Марина.

Свадьба удалась на славу. Карининой свидетельницей была Наташа Орехова, Валериным — его хороший друг. Однако каково же было удивление родственников, когда в загсе выяснилось, что свидетели-то в принципе и не нужны. Им не предложили даже расписаться.

— Такие теперь порядки, — ответил Валерин свидетель, — ладно. Мы на самой свадьбе оторвемся.

Он неустанно веселил всех, сыпал шутками, играл на гитаре и пел куплеты, танцевал со всеми гостьями, братался с папами, дедушкой, так что все пожилые участники свадьбы не могли на него нарадоваться.

— Мариночка, смотри, вот и тебе жених хороший, — указывая на веселого свидетеля, шептала Марине бабушка, — какой парень замечательный. А, Мариночка? Тебе нравится?

Марина только отшучивалась в ответ.

Появился на свадьбе и хозяин заведения, Анатолий, поздравил новобрачных, станцевал с невестой, которую, естественно, чуть не принял за Марину, посидел недолго и отправился по своим делам. Всю свадьбу просидел и управляющий, Витя Стожаров, правда, жена его, Лариса, очень страдающая от своего токсикоза, чуть не плача была вынуждена уехать домой. Она хоть уходила в кабинет мужа, лежала там, сидела под холодным кондиционером, ела апельсины — почти единственное, что могла проглотить, но все-таки вызвала Марину, долго шепталась с ней — и вскоре они уехали.

Когда Марина вернулась, мама несколько тревожно и несмело спросила у нее:

— Мариночка, ты извини, если я что лишнее спрашиваю, но что это за мужчина с тобой? Это, может быть, тоже? Твой…

— Нет, мама, — как могла мягко ответила Марина, — это мой друг. Давай я тебя ещё раз познакомлю. Его ведь вам уже представляли.

И она подвела маму к мужчине средних лет, с подмеченным сразу мамой обручальным кольцом на пальце.

— Мама, познакомься, это Игорь Александрович, — с улыбкой проговорила Марина.

— Здравствуйте, здравствуйте, — когда мама представилась, широко улыбнулся Игорь Александрович и поцеловал ей руку, — разрешите, я вас поздравлю! У вас дивные девочки! Я просто налюбоваться не могу! А раз такие девочки, то и сама мама, которая их воспитала, должна быть изумительным человеком! Я ещё раз поздравляю вас, я очень рад, что мы с вами узнали теперь друг друга!

Марина заспешила уходить, отвлекла маму на других гостей родственников Валеры, но мама не переставала гадать, кто же это такой, и все хотела поделиться сомнениями с папой. Но Марина и папу быстро взяла в союзники, сообщила ему, что это важный начальник ресторанной сети чуть ли не всего мира, а значит, прямой начальник и самой Марины. Добрый и наивный папа передал эту информацию маме, и мама почти совершенно успокоилась. Но она видела, как смотрит Игорь Александрович на Марину, как много времени они находятся вместе, разговаривают, танцуют. Только кольцо на пальце этого Игоря Александровича блестело в самые неподходящие моменты, не давая маме покоя, порождая сомнения и догадки. Мама вздыхала.

Игорь Александрович был завсегдатаем ресторана «Сакунтала», и в свое время вложенные им деньги помогли этому заведению подняться и справиться со всеми проблемами.

Но в Маринины планы не входило рассказывать родителям особые подробности своей жизни и отношений с мужчинами. Она решительно отводила разговоры на эту тему и дома, и на свадьбе. Тем более что на свадьбе дел у неё и без того хватало. Марина успевала общаться с гостями, бывать и на кухне, благодарить поваров и прочих работников производства, внимательно следила за столом, за подачей блюд, успевала контролировать работу официантов, потому что свадьбой была занята только часть ресторана, за остальными же столиками продолжали обслуживать немногочисленных клиентов.

Она была необыкновенно хороша в своем праздничном кремовом костюме и в легких туфельках на тонких металлических каблучках. Простая, но изящная прическа Марины весь праздник держалась безукоризненно, и только сама Марина, парикмахерша, что укладывала её, и сестра знали, каких трудов стоило придать достойную форму негустым и непослушным волосам, которыми наградила обеих сестер природа.

Марина постаралась сделать все, чтобы не затмить сегодня нежную невесту, однако большинство гостей не могло не высказать ей своего восхищения.