Мне начало казаться, что после объяснений Кибура потребуется объяснить объясненное. Вечно с этими гномами сложности какие-то.

– Черный Горн обладает уникальными способностями. Отмечу, природными способностями. Вокруг него создается определенное поле, в котором нарушается привычный ход времени. Вместе с Жалом Угорна и Колесом Хельма Черный Горн является краеугольным камнем гномьего могущества, о котором написаны тысячи книг, песен и сказаний. Каждый мальчишка с детства мечтает увидеть Черный Горн наяву.

– Если это такая великая ценность, зачем вы его на Землю-то притащили? – удивился Балу.

– Тот Черный Горн, что из легенд, он хранится в царской сокровищнице в Арнории. На Земле – его малый собрат, поздняя копия, одна из нескольких, она позволяет нам создавать устойчивые каналы связи между гномьими мирами и Землей. О том, что в резиденции Каррадан находится Черный Горн знают многие, но то, что это поздняя копия, не знает почти никто. Но это не значит, что за ним никто не следит и его потеря не всплывет наружу.

– Если мы выкрадем Черный Горн из резиденции, значит ли это, что связь между родиной гномов и Землей прервется? – уточнил я.

– Нет. Канал, может, начнет сбоить, может, будут какие-то погрешности в передаче, скажем, это как если бы ты захотел полететь в Москву, а попал бы в Улан-Батор, но в целом связь останется. Система порталов очень сложная, чтобы из-за одной каменюки все полетело к черту. Тут надо целую пещеру стырить, – ответил Кибур.

Да, было о чем задуматься.

Далеко за полночь сработала тревожная система. Выпороть бы по мохнатому голому заду Кибура за такое чувство юмора. Он вместо сигнализации поставил волчий вой, очень реалистичный. Проснуться посреди ночи под такое заунывное пение нет ничего кошмарнее. Зато быстро приводит в состояние боевой готовности. Я готов был надрать задницу первому, кто попадется под руку. Быстро одевшись, я вытащил из-под подушки кобуру с пистолетом, прицепил ее к поясу, как лихой герой Дикого Запада, упал на колени, залез под кровать, вытащил свою сумку, извлек из нее «пояс верности», кожаный ремень, увешанный как новогодняя елка оружием, и набросил его на плечо, надевать времени не было.

Балу с Кибуром были уже в гостиной, вытащили из-под свалки журналов и газет ноутбук и отчаянно вглядывались в экраны следящих камер.

– Что стряслось? – спросил я.

– Кажется, нас опять нашли, – ответил Балу.

– Опять та тварь?

Он оторвался от компьютера, смерил меня оценивающим взглядом и спросил:

– На войну собрался?

– Кто его знает, – ответил я. – С вами все время как на вулкане. Сегодня мороз, завтра война.

– Это правильно. Надо ко всему быть готовым, – поддержал меня Кибур. – Я вот только не пойму, как эта тварь нас опять вычислила.

– А может, это кошка соседская пробралась или зайцы соседские твою капусту жрать повадились, – припомнил я нашу встречу с Кибуром, когда он по забору из помпового ружья палил.

– Какие такие зайцы? – удивился гном. – Ты чего там сивухи перебрал перед сном. У нас тут нет никаких зайцев и соседей я знать не знаю.

Шутка явно не удалась.

Я приблизился к компьютеру и попытался взглянуть через плечо Балу на экран, но верзила весь обзор перегородил.

– Не видно ни черта. Что у вас там? – пожаловался я.

Балу чуть подвинулся, открывая мне вид на экран, разделенный на десять окошек, на каждое из которых выводилось изображение с одной из камер внешнего наблюдения. Десятью камерами покрывались все подступы к берлоге Кибура. Гном-то не из простых, вон как о своей безопасности печется, хотя с тех пор как его с Каррадана вышибли, интерес к его персоне изрядно поутих, только ему забыли сказать, что его давно списали на пенсию.

На камерах все было спокойно. Никакой тревоги. Не видно никого, кто мог бы вызвать срабатывание сигнализации. Спящая улица, пара изрядно подвыпивших мужичков на скамейке увлеченно о чем-то разговаривают. Соседние дома с холодными черными окнами, да раскачивающиеся под воздействием ветра деревья. Улица выглядела безопасной, но доверия все же не внушала.

Меж тем сигнализация захлебывалась в волчьем вое.

– Может, замкнуло где? – с сомнением в голосе спросил Балу.

– Мы же сегодня проверяли. Не могло замкнуть нигде, – раздраженно произнес Кибур.

– Надо на улицу идти, да по периметру еще раз пройтись. Может, где дерево упало да перемкнуло все на хрен, – предложил Балу.

– Мы бы увидели на камере. Но тут чисто, – возразил Кибур.

Перспектива идти на улицу во мрак ночной его не вдохновляла.

– Выбора нет. Надо на разведку идти, – настаивал Балу.

– Вот вы вдвоем идите, а я проконтролирую по камерам. Может, что найду в программе. Может, тут где перемкнуло, – нашел выход Кибур.

Гномы – народ упрямый. Если чего себе в голову втемяшат, то переубедить их очень сложно. Может, это и к лучшему. После волчьего воя заснуть будет сложно, а так прогуляться перед сном – милое дело.

– Пошли, Балу, шуганем пьянчужек.

Я направился на выход. Балу прихватил помповое ружье Кибура и догнал меня.

«Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать» – вертелась в голове детская считалочка на блатной мотив, когда я переступил порог входной двери.

Балу дышал мне в спину.

Улица встретила нас дружелюбно. Ничто не предвещало трагедии, даже пьянчужки на скамейке выглядели вполне себе по-домашнему.

– Куда пойдем? Направо или налево? – спросил Балу.

– А что есть принципиальная разница? – поинтересовался я.

– Нет.

– Так зачем мне голову морочить?

Чувствовалось, Балу нервничает. Он помнил ту тварь, с которой мы вступили в неравную схватку на озере, и второй раз встречаться ему не улыбалось. Как и мне, впрочем. Но выбора нет. Надо удостовериться, что нам ничто не угрожает.

Мы повернули направо и пошли вдоль дома. Балу выдвинулся вперед. Он внимательно осматривал окрестности, где были расставлены ловушки на непрошеных гостей. Только он знал, где что у них с Кибуром припасено. Я же не видел ничего, кроме запущенного домашнего сада с яблонями и кустами жимолости и шиповника. В некоторых местах путь наш был совсем непроходим, пришлось продираться сквозь кусты, шиповник так и норовил оцарапать да порвать одежду. Под ногами то и дело что-то скользило, выворачивалось. Такое ощущение, что я иду по старой заброшенной стройке. Какие-то доски (дай бог, чтобы там не было ржавых гвоздей), куски железа, битый шифер (он хрустел под ногами как замороженный шоколад).

Задний двор берлоги Кибура выглядел, как декорации к фильму ужасов. Одна старая пилорама чего стоила. И зачем она нужна Кибуру? А еще ржавый остов автомобиля, стоящий на колодках. В его очертаниях с трудом угадывался желтый «Запорожец». Рядом наковальня на высоком деревянном пне, а в нем торчал огромный нож без рукояти.