— Аника Бонцонни, суд рассмотрел все обстоятельства по вашему делу и вынес вердикт: виновна! За такое тяжкое преступление против церкви, страны и нашего мира в целом вас ждет смерть через повешение.

И молоточек стукнул по столу, разделяя мою жизнь на до и после, при чем эти части оказались между собой абсолютно не равны, а «после» выдалось необыкновенно коротким.

От шока мои ноги окончательно подкосились, и я осела на пол сломанной куклой.

Приговор словно обухом ударил по голове, лишая последней капли надежды и остатков энергии. Впереди лишь чернота… Все, это конец…

Я опустила голову, не желая показывать этим чудовищам, как по моему лицу покатились крупные горошины слез. Мама… Талинка… Влад… Ян… и меня пронзило ужасом: неужели я их могу больше никогда не увидеть?!

«Интересно, а судьи сообщат обо всем моей семье? Не хотелось бы видеть, как страдают мои близкие», — думала я, пока меня волокли в подвалы Северной башни, где и находилась тюремная камера.

Кап-кап-кап… стекала по стене вода… и больше ни звука.

Я устало бродила из угла в угол, тратя последние силы на такую бессмыслицу, но и сидеть на месте казалось еще тягостней. Мысли в голове ворочались самые темные и безнадежные. Да, и как иначе, если вдруг заявляют, что жизнь твоя и гроша ломанного не стоит, более того, через несколько дней она и вовсе оборвется.

Внезапно в коридоре послышались чьи-то шаги. Я встрепенулась и припала к решетке, но это оказался всего лишь охранник. Он медленно подошел к двери и подергал замок, затем удовлетворенно кивнул. Я разочарованно вздохнула: глупый, ограниченный человек, безраздельно верящий во всякие суеверия.

— Что, ледяное отродье, — неизменно начал он, — скоро тебе крышка! Через пару дней — чик! И того… этого… не будет тебя в общем!

Я хмуро взглянула на него. Хм… прекрасно расслышала свой приговор еще на суде.

— Ну, это и хорошо… это и правильно… — снова забормотал он, — а мне так вообще одна польза, к священнику на исповедь ходить больше не придется!

Стражник снова дернул замок, и он громко стукнул о металлическую дверь, а мне стало еще тяжелее на сердце. Никогда не думала, что от смерти такой недоврачевательницы как я хоть кому-нибудь станет легче.

Внезапно мне показалось, что-то промелькнуло за спиной у стражника. Я замотала головой: надо же, уже начинаются галлюцинации на нервной почве, но затем снова увидела темную фигуру. На доли секунды лицо незнакомца осветил магический фонарь, и я чуть не охнула от неожиданности, когда узнала в нем моего друга Яна, а надежда тут же снова засияла путеводной звездой.

Ян активно жестикулировал, показывая пальцем на стражника. «Нельзя, чтобы тот его увидел», — тут же пронзила мысль, острая, словно бритва, и я, широко улыбаясь, воззрилась на дядечку, явно пугая того совершенно несвоевременным лучезарным настроением

— А вы значит засовы проверяете и замки? — сказала первое, что пришло в голову.

— А то как же! Опасную преступницу все-таки стерегу, — мрачно прозвучало в ответ, — а за одно и благим делом занимаюсь!

— И каким же? — полюбопытствовала снова.

— Мир спасаю! — пафосно произнес стражник.

Я фыркнула:

— Значит, вы — рыцарь благородных кровей?

— Чего й то? — и мужик подозрительно вылупился.

— Ну, как же?! Это они обычно спасают наш мир от всяких там драконов и прочих чудовищ.

Дядька набычился.

— Чего нам до тех рыцарей?! Мы и сами еще ого-го! — и он выпятил подбородок.

— Неужели им и по силе ни в чем им не уступаете?

— Конечно! У меня во-о-о какие руки крепкие! — и резко ударил по двери, — И ноги тоже крепкие! — и снова раздалось уже знакомое «бах… хрясь…», — И голова не хуже!

А потом с размаху … нет, не ударился о металлическую поверхность, что было бы безусловно здорово, а всего лишь хлопнул ладонью по лбу и… получил от Яна по самой макушке магическим фонарем, а потом с грохотом растянулся в коридоре.

— Да все у тебя крепкое, — усмехнулся страж, — только с мозгами не очень!

Я радостно улыбнулась, увидев такое знакомое лицо. Янчик… Как же я соскучилась за ним… А еще больше по тем беззаботным денечкам, которых раньше совсем не ценила.

— Спаситель мой! — громко прошептала я, пытаясь просунуть носик сквозь прутья решетки.

— Сейчас, сейчас… — забормотал мой друг, шаря по карманам стражника и пытаясь найти ключи. — А, вот и они! — воскликнул он и стал быстро отпирать бесконечные засовы и замки.

Я же нетерпеливо топталась на месте, а внутри все пело и плясало. И хоть я и понятия не имела, что будет дальше, но желание выбраться из этого каменного мешка, который словно душил меня, становилось с каждой секундой все нестерпимей.

— Готово! — наконец воскликнул мой друг, и дверь с громким скрежетом отворилась.

«Свобода!» — пропело мое сердце и все прочие органы, но как только я сделала первый шаг к Яну и своему спасению, тут же увидела множество теней, замелькавших в конце коридора, а потом появились и сами стражники, которые полностью перекрыли путь к свободе.

— Вот демоны! — воскликнул приятель, задвигая меня к себе за спину.

Я напряглась, чувствуя, как стальная пружина отчаяния снова сжимается где-то глубоко-глубоко внутри.

Внезапно стражники расступились и к нам выплыл человек в черной сутане. «Священник», — отметила мысленно.

Когда он подошел ближе, я смогла рассмотреть слишком бледное, худое лицо и глаза, горящие каким-то нездоровым фанатичным блеском.

— Так, так, так… — проговорил он. — Кого же я вижу?! Стража — извечного противника ледяных демонов и предательницу, шпионку, пособницу наших исконных врагов!

Мои пальцы сжались в кулаки.

А незнакомец продолжил, но теперь обращаясь только к Яну:

— Молодой человек, вы будете наказаны.

— И как же? — усмехнулся Ян. — Тоже повесите?

— Ну, что вы, стражи — слишком ценные кадры, чтобы ними так легко разбрасываться, — усмехнулся священник. — Нет, мы отправим вас на передовую, чтобы вы занимались делом, а не страдали всякой ерундой.

— Лучше так, чем видеть, как несправедливо наше правосудие поступило с Аникой, — презрительно бросил Ян.

Священник снисходительно усмехнулся.

— Ах, юноша, вы еще так молоды! — проговорил он, а затем крикнул стражникам: — Уведите его! Позже разберемся, что с ним делать!

И тут же к Яну подскочило два здоровенных лба.

— Аника, прости! — только и успел прошептать мой друг прежде, чем его потащили из темницы.

— Ну, а теперь поговорим с вами, милая леди, — и священник хитро улыбнулся, — только место здесь не подходящее, верно? — добавил он.