царственное происхождение. Тут же задумал комбинацию. Пригласил во дворец Елизавету и этак милостиво заявил ей, что сочувствует, что сам пришёл в ужас от известий о её долгах.

Тут же вернул все деньги, которые незаконно забрала у неё Анна Иоанновна, и осыпал всевозможными милостями. Но на эту странную перемену в отношении к Елизавете Петровне обратил внимание французский посланник Шетарди.

А Елизавета Петровна радовалась неожиданному спасению от кредиторов и ни о чём не подозревала.

На предупреждение Шетарди о том, что Бирон затеял коварный ход, ответила, что всякие опасения напрасны.

Но замысел Бирона разгадала, не исключено, что тоже с помощью Шетарди, и Анна Леопольдовна. Тут же призвала к себе фельдмаршала Миниха и канцлера Остермана, которые в данной ситуации могли стать её союзникам. Полный захват власти Бироном не оставлял и им никаких надежд.

Бирон спешил. Он понимал, что только брак с Елизаветой с последующим возведением её на престол может окончательно упрочить его власть.

Миних и Остерман упредили его. Бирон был арестован и сослан в Сибирь.

Борьба на этом не только не прекратилась, но обострилась ещё более. Анна Леопольдовна понимала, что регентство, которое досталось ей после падения Бирона, будет непрочным, пока существует Елизавета Петровна, поскольку она является дочерью царя. Усилили опасения и сообщения о том, что у Елизаветы были тайные контакты с Бироном. Значит, и она что-то замышляла.

Елизавета Петровна имела значительно больше прав на престол, чем всё брауншвейгское семейство.

Планы были самые решительные. Анна Леопольдовна стала готовить убийство Елизаветы Петровны или, как запасной вариант, ссылку в монастырь.

Но известно, что посеявший ветер – пожнёт бурю. Она не оставила выбора Елизавете Петровне. Если не взять власть, гибель неизбежна.

Но как взять власть? Ведь сохранить тайну подготовки к перевороту крайне сложно. Уже при первых встречах с соратниками произошла утечка информации. Английская разведка узнала о зреющем заговоре и сообщила о нём Анне Леопольдовне.

Та встретилась с Елизаветой Петровной и показала письмо, в котором и содержалось сообщение о заговоре.

– Я уверяю тебя, Аннушка, что против тебя ничего не имею, – пыталась убедить племянницу Елизавета.

Но та едва ли поверила.

Елизавета Петровна была в тревоге. Она прекрасно понимала, что если начнут следствие, то на дыбе наверняка кто-то из заговорщиков признается и выложит всё. А это для неё верная смерть.

Заговор стали готовить в особой тайне. Елизавета Петровна попыталась привлечь на свою сторону французскую и шведскую партии.

И тут же данные о продолжении действий заговорщиков поступили к Анне Леопольдовне.

Вот что пишет о готовящемся перевороте в своей книге «Елизавета Петровна» Евгений Анисимов:

«В марте 1741 года министр иностранных дел Великобритании лорд Гаррингтон через своего посла в России Эдуарда Финча сообщил русскому правительству, что, согласно донесениям английских дипломатов из Стокгольма, цесаревна Елизавета Петровна вступила в сговор со шведским и французским посланниками в Петербурге – Эриком Нолькеном и маркизом де ла Шетарди – и что заговорщики составляют “большую партию”, готовую взяться за оружие и совершить переворот как раз в тот момент, когда Швеция объявит войну России и вторгнется на её территорию на Карельском перешейке. Далее в меморандуме говорилось, что весь план уже в деталях разработан Елизаветой и иностранными дипломатами и что видную роль в заговоре играет личный хирург цесаревны И. Г. Лесток, который выполняет роль связного между цесаревной и иностранцами, замешанными в антиправительственном заговоре».

Таким образом, возникла большая партия заговорщиков. По словам автора книги, эта партия с оружием в руках готовилась совершить переворот. Странно звучит, не правда ли? Елизавета Петровна, которой как дочери императора принадлежал российский престол, не имела права занять его? Не имела права вернуть, то, что у неё отняли? Разве в соответствии с законом она не считалась цесаревной? Брауншвейгская семейка преступным образом отобрала у неё право. Так почему же ей не попытаться вернуть престол? Да пусть это будет переворот. И союзники, Франция и Швеция, поддержат.

Как уже упоминалось в цитате, Швеция должна была объявить войну России и занять территорию на Карельском перешейке. В меморандуме так и говорилось.

Английская разведка пыталась противодействовать перевороту. Вся информация передавалась английскому резиденту Финчу, который находился в это время в Петербурге. Он передавал данные министру правительства графу Остерману (правительство малолетнего Иоанна Антоновича). Также Финч сообщил Антону Ульриху о том, что готовится.

Евгений Анисимов в своей книге указал: «Последний отвечал английскому дипломату, что власти действительно располагают некоторыми сведениями о недипломатической деятельности аккредитованных при российском дворе».

Как-то Антон Ульрих разговорился о перевороте с графом Остерманом и английским резидентом Финчем.

– Я подозревал, что посланник Шетарди с шведским посланником Эриком Нолькеном затевает заговор против правительства, – заметил Антон Ульрих.

Остерман подтвердил:

– Да, готовится переворот. Они не думают, какую опасную игру они затевают.

– Среди заговорщиков Иоганн Лесток, – сообщил Антон Ульрих. – Я не раз видел, как он отправлялся к Елизавете Петровне вечером. Может, у них серьёзные отношения?

Можно сделать и такой вывод: Антону Ульриху все это привиделось во сне. От выпитого вина может все что угодно привидеться. Западные европейцы любят нажираться до свинячьего визга. Не было и не могло быть серьёзных отношений между Иоганном Лестоком и Елизаветой Петровной. Для Елизаветы Петровны Иоганн Лесток был не только другом, но и духовным наставником, и лечащим врачом.

Евгений Анисимов отметил: «Конечно, демарш Финча не был актом бескорыстия – Англия не хотела, чтобы в результате прихода к власти Елизаветы, которую поддерживала через своего посланника враждебная Британии Франция, позиции французов в России усилились. Этим и объясняется, как понимает читатель, столь необычный и откровенный меморандум лорда Гаррингтона… Наконец к осени 1741 года о готовящемся путче Елизаветы знали уже многие и в Петербурге, и за границей. Положения мартовского меморандума Гаррингтона находили всё новые и новые подтверждения».

Итак, подготовка переворота продолжалась. Как ни пыталась английская разведка сообщить русскому правительству, что законная русская наследница престола готовит переворот, и как бы ни старались помешать всеми силами, ничего не получалось.

Главное, что гвардия была на стороне наследницы престола, на стороне законной наследницы, которая, в представлении офицеров, была русской. Гвардейцы считали её чуть не своей кумой. Они с особым почтением относились к будущей императрице, ведь она дочь императора Петра Первого. Елизавета была в добрых отношениях с гвардией, крестила офицерских детей и даже помогала воспитывать их.

В гвардии её называли «наша Афродита».

Летом 1741 года Швеция, как и предупреждал Гаррингтон, объявила войну России. Шведские войска заняли некоторые территории на Карельском полуострове и продолжали наращивать усилия.

В своей книге «Елизавета