Они засиделись в ресторане далеко за полночь и ушли уже под утро. Ричарда слегка пошатывало – он явно не привык к такому времяпрепровождению. А Маргарет была как огурчик. Она подумала, что, если бы у нее не было на юношу далеко идущих планов, она бы сейчас пригласила его к себе. Но этого нельзя было делать, ни в коем случае нельзя. Даже поцелуй был бы преждевременным. Поэтому, прощаясь с ним на стоянке такси, она лишь позволила ему поцеловать себе руку. И еще – дала телефон аптеки и объяснила, что ей можно туда позвонить.

Разумеется, он позвонил уже на следующий день. И когда Маргарет после полудня вышла на улицу пройтись, а заодно перекусить и зашла в заведение мистера Абрахамса, ей передали телефонограмму «от молодого человека». «Молодой человек» осведомлялся о здоровье мисс Маргариты, выражал надежду на скорую встречу и просил перезвонить ему по такому-то номеру. Маргарет бумажку взяла, но звонить не стала. Спешить не следует.

Сидя за столиком в «Глобусе», она решила, что сегодня встречаться с Ричардом не будет. Позвонить – да, позвонит. Скажет, что у нее репетиции и времени совсем нет. И завтра тоже нет времени. А вот послезавтра, 27-го, она сделает ему еще один подарок – пригласит на свой концерт в «Альберт-холл». В результате придется пару дней поскучать – дел у нее решительно никаких не было – зато отношения с Ричардом будут выстроены правильно.

Так она и сделала. Позвонила отсюда же, из ресторана. Сказала, что очень сожалеет, скучает, но дела, дела. Встреча невозможна. И завтра тоже. Но послезавтра она будет его ждать в театре. Ему будет оставлена контрамарка. И после концерта они смогут поехать поужинать. Разумеется, он был согласен.

Конечно, она понимала, что, пригласив Ричарда в театр, сделает их отношения явными для коллег. Ну и что? Ей нечего скрывать. Наоборот, это позволит правильно построить отношения с коллегами. А то она уже ловила на себе взгляды Антонио, явно не дружеские. Да и мистер Льюис заглядывался, и Поль Шмидт, кажется, питал какие-то надежды. Теперь они все поймут, что она занята, у нее есть возлюбленный, интересный молодой человек.

Выйдя из ресторана, Маргарет вдруг поняла, что одно-то дело у нее точно есть: надо было вспомнить и записать все те существенные детали, которые она уловила во вчерашнем рассказе Ричарда о создании первого танка. Ведь майор Калле говорил ей, что германское командование крайне заинтересовано в любых сведениях, касающихся создания нового оружия. Так что даже то немногое, что она вчера услышала, может сослужить службу Германии. Конечно, она не помчится завтра же в Брайтон, не повезет эти крохи в виде донесения. Но еще пару таких разговоров – и ехать будет можно. Она вернулась домой и начала вспоминать вчерашнюю беседу. Вспомнила все важное и записала. Писала одним из шифров, которым ее учили еще в Германии. В данном случае применила «кухонный» шифр, и будущее донесение выглядело как рецепт торта. Только опытная хозяйка могла бы определить, что с этим рецептом что-то не так. Ну, и, конечно, не стоило пытаться испечь торт по этому рецепту.

А два дня без Ричарда она не так уж и скучала. Ездила в центр, ходила в кино. Здесь, в Англии, в отличие от ее любимой Франции, шли исключительно американские фильмы, с мужественными ковбоями, злобными гангстерами, честными полицейскими и красавицами, которых спасали от всевозможных опасностей. Красавицы, на вкус Маргарет, были глуповаты и слишком фигуристы, зато ковбои и храбрые копы хороши, и она смотрела эту дребедень с удовольствием. Ну, и рестораны, разумеется. При этом она старалась держаться подальше от «Альберт-холла» и Пикадилли – от тех мест, где могла ненароком встретить Ричарда или своих коллег. Накануне концерта позвонила в театр и попросила оставить контрамарку для своего знакомого.

Наконец наступило 27-е. И тут она поняла, что соскучилась. Стосковалась по концертному залу, его запаху, шуму, по атмосфере внимания, успеха… И, как ни странно, соскучилась по Ричарду. Да, она уже успела привыкнуть к нему, к его остроумным рассказам, к его обожающему взгляду, его вниманию.

Одевалась Маргарет особенно тщательно. Ведь это первый концерт, который будет смотреть ее избранник. Он должен увидеть ее во всем блеске! А потом они с ним поедут ужинать…

На поезде она не поехала – вдруг там будет много народа, в давке могут помять ее наряд. Дошла до аптеки и оттуда вызвала такси.

Вот и знакомый театральный подъезд, узкий коридор, ведущий к уборным, лица осветителей и костюмерш, выглядывающие из дверей, и на всех – почтительное внимание, и шепот за спиной: «Смотрите, это она! Кто? Лопес, Лопес…»

Едва села гримироваться, как послышался деликатный стук, и тут же вошел мистер Льюис. «Надо будет как-нибудь закатить ему небольшой скандал, чтобы не заходил вот так, словно к своей жене, – подумалось мельком. – Но не сейчас, нет, не сейчас».

– Как я рад вас видеть, Марго! – воскликнул импресарио. – Зал вновь полон! Пришлось даже поставить впереди дополнительный ряд кресел. Как вы себя чувствуете? Не простудились, часом? Как ваш замечательный голос?

– Голос на месте, я, как видите, тоже, – ответила она. – А если вы потрудитесь покинуть мою уборную, я, пожалуй, смогу подготовиться. Или вы хотите, чтобы я так и оставалась здесь, в уборной?

В первый раз она так сурово его отбрила. Кажется, на импресарио это произвело нужное впечатление, и он тут же исчез.

Она закончила накладывать косметику, еще раз оглядела себя в зеркале и поднялась, ожидая вызова. Все в ней дрожало, словно натянутая струна. Ага, вот и распорядитель! «Мисс Лопес, вы готовы?» Готова ли она? Смешной вопрос!

Маргарет не помнила, как вышла на сцену. Зато прекрасно помнила, что будет петь вначале, что танцевать затем и как закончит выступление. Такое свойство было у ее памяти – крепко хранить все важное, все, что касалось выступлений.

До середины концерта она словно бы не видела зрителей. Потом стала различать отдельные лица, а в самом конце увидела Ричарда. Он сидел с сияющим лицом в шестом ряду, который обычно оставляли для людей с контрамарками.

Концерт закончился, как и полагалось – в плеске аплодисментов, в обрамлении подносимых букетов. Аплодировали не только зрители, но и люди театра, стоявшие за кулисами. Снова было три или четыре выхода, и вот занавес наконец окончательно опустился. Возле уборной ее уже ждали – мистер Льюис, Поль Шмидт, Антонио; а еще – еще там стоял Ричард с букетом роз. И Маргарет прямо на глазах коллег подошла к инженеру, обняла его и поцеловала. Это был их первый поцелуй. Но уж точно не последний.

Обернувшись к коллегам, она представила им своего «близкого друга Ричарда». Инженер выглядел крайне смущенным, а на лицах остальных читался неподдельный интерес. Опережая их еще не высказанное предложение, Маргарет заявила, что они с Ричардом отправляются в ресторан отпраздновать успех ее выступления. Они хотели бы провести этот вечер вдвоем, так что она вынуждена попрощаться с коллегами.

Вся уборная была уже завалена цветами, букет Ричарда присоединился к этому розарию. Минуту она колебалась, как поступить: раздать ли весь этот цветник костюмершам и осветителям или вызвать такси и велеть отвезти все это добро в Вулидж, к ней на квартиру. В итоге победило вставшее в ее воображении зрелище ее скромной квартирки, полностью заваленной цветами. Будет приятно проснуться завтра в такой обстановке! И она позвала ассистента Льюиса и отдала соответствующее распоряжение.