– Что ж, я не против, – сказала Маргарет. – Но такой разговор будет долгим. А ведь вам скоро надо будет вернуться на работу, не так ли?

– Да, и правда! – взглянул на часы Ричард, и лицо его помрачнело. – Я совсем забыл… Да, мне нужно вернуться на работу. Обычно я это делаю с удовольствием, но сегодня… Скажите, а вечером… У вас, наверное, концерт?

– Что вы! – покачала она головой. – В такой день концерт может быть только в церкви. А я не пою в церкви. Тем более в англиканской.

– Так вы… вы можете… – Юноша замялся и отчаянно покраснел.

Маргарет поняла, в чем дело. Ведь он еще не спросил ее о семейном положении, не узнал, замужем ли она и где находится муж. И теперь не знал, как подступиться к этой деликатной теме. Она решила прийти ему на помощь.

– Если вы хотите, мы можем встретиться вечером, когда закончится ваша работа. Нам ничто не помешает. Вы, наверное, хотите знать, есть ли у меня муж и где он. Так вот, я не замужем. Была замужем, но мы расстались. Муж не захотел ехать со мной в Англию, и вообще…

– Что?

– Вообще он был настоящий деспот, – сказала Маргарет, вспоминая капитана Маклеода. Как-то незаметно в ее воображении он занял место Антуана, оставшегося в Мадриде. – Он изменял мне направо и налево. Не хочется об этом вспоминать.

– О, я совсем не хотел, чтобы вы вспоминали о таких неприятных вещах! – воскликнул Ричард. – Мне хотелось бы, чтобы вы всегда радовались, улыбались… Так мы можем встретиться сегодня вечером?

– Да, конечно! И знаете, что мы сделаем?

– Нет, и что же?

– Пойдем в хороший ресторан, не такой, как этот. Ресторан в центре, где есть оркестр и можно танцевать.

– Вы будете… Мы с вами будем танцевать?

– Да, а что здесь такого?

– Но я совсем не умею! Я неуклюж, как… как вол, приведенный с пастбища! Я отдавлю вам все ноги! И как я буду смотреться?

– Вот это и есть главная причина, – назидательно проговорила она. – Вы все время думаете о том, как вы будете выглядеть, и это вас сковывает. Но ничего, я вас научу, как держаться. Итак, вы не против провести сегодняшний вечер в моем обществе?

– Не против? Да я и мечтать о таком не мог!

– Тогда встретимся на вокзале. Во сколько вы заканчиваете вашу работу, в пять? В таком случае в половине шестого будет не слишком рано?

– Нет, я успею! – заверил Ричард. – Обязательно успею!

– Тогда я не прощаюсь, – слегка улыбнулась Маргарет.

И все-таки ей пришлось его ждать. Совсем немного, какие-то шесть минут. Она еще издали увидела его, как он бежал по тротуару, проскочил здание вокзала и, наконец, предстал перед ней – запыхавшийся, весь красный, в расстегнутом пальто, но зато с букетом роз в руке.

– Извините за опоздание, – воскликнул он, подбегая, – но я никак не мог раньше…

– Охотно извиняю, – ответила она, принимая букет. – Какие свежие! Спасибо! Давайте скорее, а то поезд, в отличие от меня, ждать не будет.

Они нашли свободную скамью, сели друг напротив друга. Маргарет погрузила лицо в цветы, вдохнула слабый, но все такой же манящий аромат. Ощущение праздника, жившее в ней весь день, после встречи в ресторане поднялось с новой силой. Вот что значит верить в свою звезду! Верить и не предаваться унынию. Она утром запретила себе горевать – и как все обернулось!

– Я очень рада, что вы все-таки пришли, – сказала она, постаравшись придать голосу больше нежности. – Я бы, конечно, все равно ждала, никуда бы без вас не уехала.

– Вы бы меня ждали, даже если бы я опоздал еще больше? – Он не мог в это поверить. Никак не мог поверить в то, что женщина, о которой он грезил всю последнюю неделю, сидит рядом с ним, готова была его ждать. – Вы думаете, что мы удачно проведем сегодняшний вечер?

– Разумеется! Что может нам помешать? Помешать теперь, когда мы встретились?

– Ничто и никто! – ответил он с глубокой убежденностью.

Его лицо горело воодушевлением. И еще одно чувство светилось на нем. Ричард Вуд был влюблен, влюблен по уши. Но когда он попытался заговорить об этом, Маргарет быстро перевела разговор на другое. Заговорила о танцах – испанских, французских, немецких, стала сравнивать их между собой. Вспомнила своих аккомпаниаторов, сначала Поля, потом Антонио. Рассказала, как она отчаянно трусила перед первым выступлением, а Поль ее ободрял. Сказала несколько слов и о своем импресарио мистере Льюисе. Она была неплохая рассказчица, ей удавалось передать характер сценки, характер того человека, о котором она говорила. И она сумела немного отвлечь Ричарда, снизить градус его эмоций.

Все это она делала не из какого-то каприза, а по причине отличного знания человеческой психологии, особенно психологии отношений между мужчиной и женщиной. Она изучала эту науку не по учебникам, французским или австрийским, она познавала ее на практике, а также постигала интуитивно. И эта ее практическая наука говорила, что в области чувств нельзя ни в коем случае спешить. Спешить и уступать. Чувство – как огонь в топке. Если вы хотите, чтобы огонь горел долго и сильно, нельзя бросать в него все дрова сразу. В таком случае он сначала поднимется до небес, а потом очень быстро угаснет. Нет, этого огненного зверя надо кормить постепенно, и она хотела, чтобы чувство Ричарда Вуда горело сильно и долго. Если бы кто-нибудь спросил ее: для чего ей это нужно, – может, для получения от инженера секретных сведений? – она бы, наверное, возмутилась и ответила категоричным «нет». Какие сведения, какой шпионаж? Ей просто нравился этот молодой человек, нравилось пускаться по темной реке очередной любовной страсти. А сведения… Что ж, действительно, она хотела со временем получать какие-то сведения. Возможно, даже чертежи, о которых когда-то ей говорил пожилой майор на улице короля Альфонса в Мадриде. Но мысль об этих чертежах сейчас проходила по самому краю ее сознания, не затрагивая сердцевины. Там, в сердцевине, была любовная игра, наступление и отход, скрещенные шпаги чувств, а не какие-то таблицы и шифровки.

– Ну, а ваши друзья, которых я видела в ресторане, – какие они? – спросила она, закончив повествование об их команде аккомпаниаторов. – Наверное, такие же интересные, как и вы, иначе бы вы не дружили…

И Ричард начал рассказывать о своих друзьях Артуре Сполдинге и Уинстоне Смите, об их сильных и слабых сторонах, об их привычках, пристрастиях и увлечениях, о забавных случаях, связанных с каждым из них. Маргарет оказалась права, размышляя о своем новом возлюбленном и строя предположения о его человеческих качествах, – он и правда был умен и наблюдателен, хорошо владел речью и неплохо знал людей. Вот только женская душа оставалась для него загадкой. И это было очень даже неплохо.

За разговорами они и не заметили, как доехали до центра Лондона. Такси брать не стали и отправились гулять по центру. Во время прогулки Маргарет ощущала, что Ричарду все время хочется прикоснуться к ней, дотронуться хотя бы до локтя, до плеча. Она чувствовала, как в нем растет желание, и намеревалась играть с этим огнем, управлять им. Эта игра доставляла ей огромное удовольствие. Ничто в жизни не доставляло ей такого удовольствия, как игра с мужской страстью. Даже танцы ее так не волновали…