увидеть Маму, – с ходу выпалила Ким, обращаясь к одному из мужчин, суетившихся возле стойки регистрации.

– Да, конечно, а это ещё кто такие? – парень указал на Артура и Милена.

– Это со мной, наши временные гости, – поспешила ответить Ким.

Алексей бросил неодобрительный взгляд в их сторону, но предпочёл промолчать. Не останавливаясь, Ким направилась прямиком к лестнице, ведущей на верхний уровень атриума.

– На всякий случай останься здесь, – Ким шепнула на ухо Олегу, – если что, ты знаешь, что делать…

Мужчина покорно кивнул и зашагал к стойке регистрации. Артур и Милен направились за девушкой.

– А вот и ты, моя любимая девочка, – приветливо заголосила пожилая женщина, встречавшая их на втором этаже.

На вид ей было около шестидесяти. Её длинные и не аккуратно крашенные волосы спускались до самой поясницы. Грубые морщины хоть и были умело сглажены косметикой, но всё же выдавали солидный, по женским меркам, возраст. Ярко-синее платье выглядело очень дорого и прекрасно сочеталось с синевой её глаз.

– Я не сомневалась в том, что ты справишься, – она нежно, словно по- матерински обняла Ким, при этом одарив Артура холодным взглядом. – Я уже заждалась вас, – отпустив Ким, она жестом пригласила проследовать за ней.

– Кто Вы такая? – спросил Артур, – и зачем нас сюда привели?

– Я та, кто ещё в силах помочь вам, конечно, при условии, что вы сможете помочь мне, – не оборачиваясь, произнесла женщина, – здесь меня все зовут Мамой.

– Мама, блин, – еле слышно бурчал Милен, – у меня вообще никогда не было мамы, а теперь тут такое, словно воссоединение семей, мать её…

– Я уверена, для вас далеко не новость, что за вами следят, – как ни в чём не бывало продолжила Мама, – каждый ваш шаг фиксируется, даже если рядом нет камер. – Так они отслеживают всех участников гонки. Если вы хотите дойти до конца, да ещё и живыми, конечно, то тогда придётся воспользоваться моей помощью.

– Что вы хотите взамен? – спросил Артур, – про сопротивление, чем бы оно ни было, мы уже договорились, что ещё?

– Вся страна находится на гране уничтожения, люди голодают. Простой народ готов убивать ради куска хлеба при том, что эти же самые люди не являются плохими. Само государство заставляет их идти на подобные поступки. Вне всякого сомнения, за всё это приходится расплачиваться уличным насилием и бандитизмом. Как бы не было удивительно, но это самое насилие практически не наказывается законом или, по крайней мере, не в должной степени пресекается.

– Ведь так, господин Громов? – не оборачиваясь, спросила Мама.

Если честно, Артуру и самому уже давно набило оскомину постоянно смотреть на то, как насмарку уходят его труды по поимке разного рода преступников, которые уже буквально через полгода вновь оказываются на улице, продолжая творить хаос и беззаконие.

– Зато наше любимое государство очень жестоко пресекает любое инакомыслие, – не дожидаясь ответа, продолжила Мама. – Можно убить хоть с десяток человек, и тебе всё сойдёт с рук, а можно неправильно сказать одно единственное слово против президента или правительства и навсегда распрощаться со свободой и здоровьем.

– К чему Вы клоните? – не удержался Милен.

Легким движением женщина приподняла платье, под которым они увидели два механических протеза вместо ног.

– Вот что бывает с теми, кто порой не боится высказывать своё мнение, – улыбнувшись, произнесла Мама и опустила подол платья.

– Я так и не услышал условия, – повторил Артур, – помощь в обмен на…?

– Ты убьёшь президента… – спокойно ответила Мама.

– Чего? – опешил Милен и тут же встал как вкопанный, – президента? Вы вообще в своём уме? Да как это вообще воз…

– У меня встречное предложение, – твёрдо, ни капли не смущаясь, ответил Артур, – взамен вы поможете спасти мою жену.

– Очень смело торговаться со мной, – заметила Мама, – однако, думаю, мы договоримся.

– Погодите, погодите, – не унимался Милен, – то есть вы всерьёз хотите, чтобы мы убили самого охраняемого человека нашей чёртовой страны? И при этом не сдохли от рук кучи профессиональных охотников, идущих по стопам? А, погодите, я же забыл ещё о ста пятидесяти миллионах простых добропорядочных граждан, что хотят снять с нас шкуру, дабы заработать лишнюю копейку. Но и не стоит забывать о том, что мы с тобой, мой друг, – он обратился к Артуру, – скоро сдохнем от отравы, введённой в наш организм. Как вам такое, а? Ничего не забыл?

– Да, задание не из простых, – согласилась Мама, – но и время сейчас не простое…

– Как же вы не поймёте, что это не реально? Даже годами существующее сопротивление или, как нынче модно говорить, аппозиция, и то не смогли подобраться так близко к нему.

– Мы согласны! – оборвал Артур, поймав на себе непонимающий взгляд Милена.

– Вот и чудненько, – Мама удовлетворённо улыбнулась, – нисколько в вас не сомневалась.

Они проследовали к лифту, радушно открывшему свои двери. Всю дорогу Милен то и дело что-то бурчал и ругался, повторяя одни и те же слова:

– Идиот, вот идиот, какой же идиот…

– Значит, мы договорились? – Артур протянул свою руку.

– Я не гарантирую твою жизнь, но мы постараемся спасти твою жену, – Мама на удивление крепко пожала протянутую ей ладонь.

Даже сквозь перчатку Артур почувствовал механическое суставы, крепко сжавшие его руку.

– Лифт довезёт вас до нужного этажа, там уже всё приготовлено к операции, я останусь тут, мы скоро ждём гостей, что придут за вами, господин Громов.

– Почему именно я? – спросил Артур.

– Я умею разбираться в людях, ты единственный, кому это под силу, – ответила Мама и слегка по-доброму улыбнулась.

– Операции, какой ещё на фиг операции? – продолжил бурчать Милен.

– Идёмте, – сказала Ким, заходя в кабину лифта.

Двери закрылись, и лифт плавно отправился на нужный этаж.

_______________________

– То есть как это? – верещал в трубку Кельт, – как вы, дебилы, могли позволить им увезти его? – Да вы хоть представляете, что будет, если они уйдут от нас? Почему эта морамойка опять лезет в мои дела?

Сбивчивый голос в трубке пытался оправдываться, но от этого