– Молли, ответь мне, – снова попросила она.

– Мамочка, мамочка, хочешь меня увидеть? – издевательски взвизгнул призрак. – Тогда пойди и умри!

– Она что-то говорит? Что она говорит? – вскричала Люси.

Ярость призрака была настолько сильна, что вибрации могли уловить даже не чувствительные к потустороннему люди… Люси знала, что Молли тут, но не могла ее услышать, и я понимал, что жестокие слова девочки, которая уже не была ее дочерью, могут причинить ей такую боль… Я не был на это готов.

Если Люси вздумает наложить на себя руки, это будет только моя вина.

У меня оставался только один выход.

С трудом разлепив губы, я проговорил:

– Молли тут… Она говорит…

– Что? Что она говорит, я не слышу! Скажите же! – взвизгнула Люси.

– Спокойнее, дорогая, пусть мистер Хэйзел скажет, – пробасил мистер Дженкинс.

Я бросил на него благодарный взгляд.

– Пусть она умрет!!! – закричал призрак мне на ухо.

У меня начинала отчаянно болеть голова.

– Молли говорит, что она на Небесах, – выдавил я из себя. – И что ей там хорошо.

– Лжец, лжец! Пойди и покончи с собой! – зарычала Молли и бросилась на меня.

Оставалось только порадоваться, что не обладаю даром Валентайна ощущать призраков – а значит, получать от них урон.

– Правда? – лицо Люси смягчилось. – А как она умерла?

– Люси… – беспомощно выдавил мистер Дженкинс.

– Быстро, – тут же ответил я. – Ей было не больно.

– Мне было больно, мне было невыносимо больно!!! – закричала Молли. – Их было трое, они обещали купить мне сладостей, отвести в кондитерскую лавку!!! Я пошла за ними! Это было больно! Это не прекращалось! Они до сих пор здесь!

Я стиснул зубы. На глаза навернулись слезы, виски пронзила острая резкая боль. Я согнулся пополам, с силой втягивая воздух.

– Пойди и умри! – ярость в голове сменилась легким детским смехом. – Пойди и умри! Пойди и умри! Пойди и умри!

– Вы в порядке? – мистер Дженкинс коснулся моего плеча.

– Да, в полном, – не знаю, как я нашел в себе силы улыбнуться. – Молли скучает по вам. Передает, что любит.

– Умри, умри, УМРИ!!!

У меня потемнело в глазах.

– Прости меня, доченька, – Люси сложила руки на груди в молитвенном жесте. – Прости, если что было не так…

– Не прощу, будьте прокляты, будьте все вы прокляты, будьте…

Мне показалось, что меня вот-вот вывернет наизнанку. Мне ли не знать, что посмертные проклятия обладают ужасной силой.

Но в то же время проклятия, как и благословения, работают только тогда, когда человек, которого проклинают, слышал их и воспринял всем сердцем.

Тогда вся жизнь его начинает невольно выстраиваться так, чтобы пророчество рано или поздно исполнилось.

Я посмотрел на Дженкинсов, на исполненное надежды и радости лицо Люси, на мягкий заботливый взгляд ее мужа, обращенный на нее, и понял, что не желаю им такой судьбы.

Даже если они в самом деле виноваты – пусть и косвенно – в смерти своей дочери, не уследили, не обучили… Молли мертва, а живые должны искупать грехи живых.

Визг призрака превратился в вой, слов было уже не разобрать, и вся эта какофония была только в моей голове.

Я зажмурился и быстро произнес:

– Она прощает вас.

И со всей силой, на которую был способен, обратился внутрь себя к призраку с одним-единственным приказом:

– УХОДИ.

* * *

Ван Доффер проводил Дженкинсов и пообещал, что мы свяжемся с ними по поводу финальной части траурной церемонии.

С трудом дождавшись, пока за ними закроется дверь, я сполз с кресла на пол и улегся лицом вниз. Во рту чувствовался стальной привкус крови. Меня мутило, голова готова была, кажется, расколоться на две половины. Кровь шумела в ушах, и сильно ныло что-то в груди.

– Дориан, Дориан! – ван Доффер обеспокоенно опустился возле меня на колени.

– Все… в порядке… – прохрипел я, не замечая, как пальцы отчаянно стискивают короткий ворс ковра, царапая ногтями узор.

Хлопнула дверь.

Я услышал – по вибрации, отдающейся по полу, – шаги Валентайна.

– Добрый вечер, госпо… Господи, Дориан! – он бросился ко мне, опустился рядом на ковер и осторожно помог мне перевернуться на спину.

Я отстраненно отметил, что он даже не снял пальто.

В носу неприятно щипало и металлически пахло. Кровь. Слишком много крови…

Перед глазами снова встало искореженное ненавистью ко всему живому лицо призрака.

– Элис, что вы стоите? Срочно звоните доктору! – рявкнул Валентайн.

Ван Доффер поспешно застучал каблуками в сторону стола – каждый его шаг отдавался в голове набатом.

Какой-то колодец и маятник…

В качестве колодца – бездонная ненависть маленькой Молли, в качестве маятника – невыносимая реальность вокруг, полная шума, звука и нервов.

– Дориан, Дориан, все в порядке, – проговорил Валентайн, прижимая холодную ладонь к моему лбу. – Врач скоро будет, потерпите. Элис, ты расскажешь мне, что вы тут натворили. Сейчас же!

– Доффер не виноват, – еле разлепляя губы, пробормотал я. – Это все… она…

Валентайн что-то переспросил, но меня опрокинуло в мутную тьму, в глазах потемнело, и я уже не смог разобрать ни слова.

* * *

Пробуждение мое было медленным и тяжелым.

Рядом со мной раздавались голоса, но до меня долетали лишь обрывки разговора, как сквозь толщу воды.

– …стало быть, опасность спиритических сеансов для медиумов не преувеличена?

– Опасность опасности рознь. Видите ли, коллега, как правило, мы, призраки, не пытаемся намеренно причинить вред живущим. Мы застреваем в этом мире, потому что у нас остались… скажем так, недосказанности. Истории про мстительных призраков, загоняющих в могилу своих обидчиков, не более чем результат богатой фантазии романистов вроде этого американца… Как его фамилия, запамятовал?

– По. У него занятные истории, не спорю.

– Точно-точно, мистер По.

– Я слышал, коллега, что китайцы считают опасным для духа задерживаться на земле. Якобы все хорошее исчезает через несколько дней, и остается только жажда мщения…

– Чушь, коллега. В Англии обитает большое количество благовоспитанных семейных привидений, которые привязаны к этому месту или к членам семьи, реже – жаждущих раскрытия каких-то тайн. Поверьте, далеко не всем везет встретить нашего дорогого друга, который так ласково уговорит любого призрака прогуляться до могилы.

– Однако вас не уговорил?

– Представьте себе, мы никогда даже тему такую не поднимали! Я всегда успею, гхм, туда. Однако убежден, что еще не все дела закончил на бренной нашей земле…

Наступила тишина.

Потом разговор продолжился.

– Что касается той девочки… Из того, что рассказал мой танатопрактик, я сделал некоторые выводы: при неправильно проведенном спиритическом сеансе Дориан, будучи от природы одаренным медиумом, призрака призвал, но тот атаковал его… Предполагаю, в метафизическом смысле. Непонятно только, с какой целью.

– Вы говорили,