пор никто не ищет. Странно, — сам ответил на свой вопрос Максимов. — Второе. Татуировка. Даже если наполовину верить этому Леве, получается, что человек этот имел отношение к… назовем условно, «силовым структурам». К тому же, если учесть его телосложение, это становится очень даже возможным. Видно, что человек он был серьезно тренированный. И есть еще третье… — задумчиво произнес следователь и замолчал.

— Ну и что же третье? — нетерпеливо спросил Пузановский.

— Да ничего особенного, так, общее ощущение, — глядя в одну точку, сказал Максимов. — Понимаешь, предчувствие какое-то. А предчувствие меня никогда не обманывает. Не могу сказать точно, с чем конкретно оно связано, но стойко сидит во мне с того момента, как мы обнаружили тело. Понимаешь, все детали тут какие-то странные. Место обнаружения, то, что при нем ничего не было, одежда, состояние, вот опять татуировка… В общем, все, абсолютно все не дает мне покоя.

— А может, ты сгущаешь краски, Семен Евгеньевич? — Коля постарался подбодрить следователя. — Может, все было банально? Обычные бандюки наткнулись на подвыпившего мужичка, ограбили да тюкнули сзади по голове для острастки, а он возьми да и коньки отбрось. Ну, они, чтобы скрыть эту историю, бросили его в Неву.

Максимов с серьезным лицом внимательно выслушал монолог, а потом вдруг сказал:

— Коль, а ты сам-то веришь в эту свою историю?

Тот посмотрел на Максимова и почесал живот.

— Не очень, если честно, — признался Пузановский. — Это я предположил, чтобы тебя отвлечь, а то вон ты закис со своими предчувствиями.

— Коль, да если бы все было только в моих предчувствиях… — Максимов легонько ударил приятеля кулаком по плечу. — Да и трезвый он был, когда его убили, экспертиза показала. Так что, Коль, никудышная твоя история.

— Да понимаю я.

Пузановский положил руку на плечо следователя и произнес:

— Думаю, Семен Евгеньевич, что дело это тебе еще больше не понравится, когда я расскажу о своих соображениях.

— Да куда ж еще больше, и так по самое не хочу! — Максимов снял кепку, провел рукой по волосам и снова надел. — Убит человек и, похоже, непростой человек. А непростых людей просто так, как известно, не убивают. Получается, за этим убийством стоит какая-то история, и, думается мне, весьма поганая. Это дело легко может перескочить в разряд особо важных. Вот тогда начальство носом землю рыть прикажет и не слезет, пока не раскопаем все.

Пузановский молча слушал следователя и смотрел куда-то вдаль.

— Ладно, Николай, пойдем уже в отдел.

— Семен Евгеньевич, ну, так я мотнусь быстренько в продовольственный за сарделечками?

— Да иди уже, — махнул рукой следователь и пошел в сторону отдела.

Глава 25

СССР, Восточная Сибирь, тайга.

Беспокойный сон Бориса оборвался внезапно. Молодой человек резко открыл глаза, моментально придя в себя. Многолетний, отточенный до автоматизма навык молниеносно концентрироваться и сосредотачиваться не подвел и сейчас. Проснувшись, он не почувствовал себя отдохнувшим, напротив, голова была словно налита свинцом и раскалывалась. Вероятно, сказывалось вчерашнее нервное напряжение.

На небе уже появились первые отблески зари. А ночные таежные звуки постепенно покидали тайгу и сменялись первым, пока еще несмелым и осторожным щебетом лесных птичек. Создавалось впечатление, что пернатые боятся вспугнуть забрезживший рассвет. Величественная тайга пожелала пробудиться, радуя многочисленных ее обитателей новым днем и первыми лучами солнца.

По обе стороны от Бориса, прислонившись спинами к дереву, спали девушки — Катя и Вика. Борис аккуратно встал, стараясь не потревожить их сон. Затекшие от долгого сидения ноги противно ныли и никак не хотели слушаться. Пока все спали, он решил взбодриться и сделать небольшую утреннюю пробежку. Размявшись, легким бегом углубился в лес.

Борис очень любил рассвет. Время, когда вся природа просыпалась и обновлялась, для него было особенным. Лес в это время полон волшебных звуков и запахов, как будто пришедших из далекой детской сказки. И даже самые обычные шорохи звучали как-то экзотично и воспринимались диковинно. Пробуждающаяся в рассветный час природа наполняла его душу восторгом.

Бежать по утренней тайге было подлинным наслаждением. Отмахав пару километров, он решил возвращаться.

На обратном пути, у ручья, с удовольствием умылся ледяной водой и сразу почувствовал себя значительно бодрее.

Возвратившись к уже затухающему костру, Борис обнаружил ребят бодрствующими. Вика с Юрием были заняты тем, что раскладывали на семь листьев лопуха по небольшому кусочку тушеной говядины из банки.

— Доброе утро! — поприветствовал ребят Борис.

— Привет, — с улыбкой произнесла Вика. — Вот делим Юрину тушенку на семь частей. Негусто получается, но все же лучше, чем ничего. Больше у нас из еды ничего нет.

— Будет! — приободрил девушку Борис. — Скажи лучше, как Зотов?

— Володя не очень, — сразу погрустнев, ответила Вика. — Нога сильно опухла, и жар усилился, он еле говорит, дала еще таблетку антибиотика. Его состояние меня очень тревожит. Сейчас буду перевязку делать. Кстати, как твоя голова?

— Да нормально все, — ответил Борис. — Давайте заканчивайте тут, перекусим и будем совещаться.

***

— Виталь, к тебе вопрос как к радисту. Когда у нас был последний сеанс связи и на какой день был запланирован следующий? — спросил Борис, как только все расселись на поляне, проглотив свою скудную порцию завтрака.

— Последний был два дня назад, — ответил Виталий. — Следующий запланирован уже по прибытии на «Сияние».

— Я так и думал. Значит, нам остается рассчитывать только на себя, — констатировал Борис. — Вариантов у нас два. Либо попытаться вернуться той же дорогой к точке нашей высадки к реке, либо пробиваться к пункту назначения — на базу «Сияние». — Борис окинул взглядом всю группу. — Оба эти варианта крайне сложны. В первом случае расстояние около четырехсот километров, во втором — около трехсот. Но добраться до базы, хоть туда и ближе, будет не проще, а скорее, даже сложнее. Так как наше нынешнее местоположение известно неточно, идти придется по компасу, и есть шанс пройти мимо, даже будучи в километре от базы.

— А обратный путь до реки хорошо известен, — подал голос Костя. — Ту дорогу, которой хоть раз ездил, я найду и с закрытыми глазами. До реки мы рано или поздно доберемся. А там, глядишь, и судно какое пройдет.

— Конечно, на берегу есть шанс встретить какое-нибудь проходящее судно, но это не гарантия, — произнес Борис. — В этом районе судоходство на Лене неинтенсивно.

— Если вы помните, капитан, Николай Иванович сказал, что он будет идти обратным курсом через десять дней, — подала голос Катя.

— Пройти это расстояние за несколько дней невозможно, — отрезал Борис. — Нужно учесть, что у нас раненый, которого придется тащить на носилках.

— В дороге нам нужно чем-то питаться, а оружия нет, — сказала Вика.