Шмидт удивился: мол, почему нельзя? Это и есть нормальныйбизнес, когда есть, что делить. А когда делить нечего, это не бизнес.

– Но ведь они могут также взорвать и меня с Ванькой! –возмутилась Ольга.

– Ну, это вряд ли… – Шмидт все разложил по полочкам: – Ты –законная наследница Саши. Сначала они должны убить меня, потом попробуютдоговориться с тобой по-хорошему. И только если и тут не получится, тебяустранят. Но не раньше.

Ольга схватилась за голову.

– О чем я?! Несу какую-то чушь! Ты же ранен. Чем тебепомочь? Может быть, перевязать? Тебе не туго, не болит?

Шмидт рассмеялся, встал и подошел к пей.

– Медицина обо мне уже позаботилась, меня даже хотелиоставить в больнице. Но это не повод госпитализации. Так что давай вместеподумаем, что ты можешь для меня сделать? Может быть, на скрипке сыграешь?

– Давай в другой раз. Я сейчас не готова. – Ольга вздохнула:как давно она не брала в руки скрипки! Просто стыдно перед собой.

Они стояли рядом, очень близко, недопустимо близко друг кдругу. Шмидт наклонился к ней, обнял и привлек к себе. Она не сопротивлялась.Он легко поднял ее и, несмотря па раненое плечо, отнес на диван. Опустилсярядом. Так они лежали в темноте, не двигаясь и ничего не говоря друг другу.Наконец Шмидт решился. Его рука потянулась к халату Ольги. Мягким рывком онразвязал пояс. Но тут же почувствовал, как на его руку легла ее сухая горячаяладонь.

– Извини. Я действительно сейчас не готова. Шмидт убралруку.

– Я понимаю. Я тоже не в лучшей форме. Ну что же, ночь даначеловеку для сна.

– Я постелю тебе в кабинете, – Ольга поднялась и вышла изкомнаты…

Утром в кабинет, где спал Шмидт, заглянул Ванька. Увиделчеловека, укрытого одеялом, разбросанную мужскую одежду и, самое главное,плечевую кобуру с пистолетом, висевшую на спинке стула.

С радостным криком он выскочил в коридор, ворвался в спальнюОльги.

– Ура! Папа приехал!

Ольга плохо спала, всю ночь ей снились кошмары. Она с трудомраскрыла глаза и почувствовала, что голова у нее просто раскалывается на части.

– Нет, это Дмитрий Андреевич. Не шуми и не прыгай. Он ранен,ему требуется покой и отдых, – сказала она, с трудом заставив себя сесть накровати.

Ванька сразу притих, повернулся и, как маленький старичок,шаркая ногами, вышел из спальни. В последнее время Ольга стала замечатьперемены в характере и настроении сыне. Он по-прежнему с нетерпением ждалвозвращения отца. В детской на видном месте висел предвыборный плакат спортретом Александра Белова. Но она видела, что Ванька все больше привязываетсяк Дмитрию (она как-то незаметно для себя стала называть его в мыслях Митей).

Хорошо это или плохо, она старалась не думать. Такжестаралась она не думать о судьбе Саши. Если он жив и не хочет появляться,короче, бросил ее с сыном, это его дело. Он сам избрал свой путь. Она непонимала, куда и почему он так внезапно исчез, но внутреннее чувствоподсказывало ей, что однажды он так же внезапно объявится…

Оля поднялась, приняла ванну и приготовила завтрак. Издетской в кухню доносился радостный визг и звук ударов. Это Ванька молотилпривезенный Шмидтом боксерский мешок. Вскоре к звонкому детскому голоскуприсоединился бас Шмидта. Ольга заглянула к ним. Шмидт придерживал мешок, аВанька налетал на тяжелый снаряд с яростью бойцового петуха и изо всех силлупил его руками и ногами. Бил он так, что Шмидт с трудом удерживалсодрогающийся мешок.

Ольга поспешила пресечь это безобразие.

– Эй, пора завтракать! И отстань от Дмитрия Андреевича. Емунужен отдых.

Шмидт внимательно посмотрел на нее.

– А что, ты права. Отдых мне действительно нужен. Несъездить ли нам по такому случаю в лес?

– Ура! В лес! – заорал Ванька радостно. Ольга испуганновзглянула на Шмидта.

– В лес? На охоту? Ни в коем случае.

– Почему? – удивился тот.

Ольга неожиданно закрыла лицо руками. Перед глазами у неепредстала картина из прошлого – крошечный Ванька, стреляющий из отцовскогопистолета. И кровь. Кровь Фила, Тамары, Космоса и Пчелы. Она вздрогнула.

– Я ненавижу оружие, – призналась она. – И не хочу, чтобыВанька к нему привыкал. По крайней мере, с детства. Подрастет, пусть тогда самвыбирает – пистолет или скрипку.

Шмидт подошел к ней и деликатно обнял ее за плечи.

– Не беспокойся, на охоту мы не поедем, обещаю тебе. Я самненавижу стрелять в зверей. Считаю, что это подло.

– А в людей? – Ольга тут же пожалела о том, что спросила, поделать было нечего. Она стояла и молча смотрела, как Дмитрий будет выходить изнеловкого положения.

Шмидт помолчал, чтобы точнее сформулировать ответ. Онпонимал, что Ольга вольно или невольно была в курсе дел Бригады, и знала о егороли в них. Поэтому он ответил обтекаемо:

– В людей, по крайней мере, первым не стреляю. Стараюсь не стрелять.Короче, не волнуйся, мы поедем на рыбалку. Рыбок, надеюсь, тебе не жалко?

Ольга мягко отвела его руку и с недоверием посмотрела вглаза. Шмидт выдержал ее испытующий взгляд. Она вздохнула.

– Вообще-то рыбок тоже жалко, но раз вам так неймется…Поедете без меня, я сегодня буду занята в "Фонде". Будьте осторожны.

– Не беспокойся, – успокоил ее Шмидт. – С нами поедет Арам.Он возьмет своих парней из Карабаха. Надежные ребята, проверенные…

Выехали рыбаки на двух джипах. Машину Шмидта вел Толян. Онже был и проводником. На другой следовал Арам с бойцами. Они ехали довольнодолго, пока не выбрались на берег большого озера. Его противоположный берегтерялся вдали, склоны соседних холмов густо поросли лесом. Место выглядело паредкость живописным и пустынным.

– Чужие сюда не ездят, а свои по домам сидят и водку пьют, –объяснил Толян причину отсутствия людей.

Они разбили две палатки на зеленой лужайке, отделенной отбереговой линии густыми кустами. Ваньке доверили забивать колья обушкоммаленького топора, чем он страшно возгордился. Когда взрослые начали разжигатьогонь, мальчик скакал вокруг, как папуас. Еще бы – настоящий лагерь, настоящийкостер!

Арам лично взялся за приготовление шашлыка. Уж он-то знал вэтом толк!