До этого момента все криминальные группировки, зарившиеся насобственность Каверина, вынуждены были сохранять нейтралитет. Слабые группировкизнали, что, начни он первыми, их за такую наглость в порошок сотрут. А сильныехотели захватить сразу имущество не только Каверина, но и Белова, причем начатьследовало с последнего. Победителю в борьбе за наследство Белова в качествебесплатного приза достались бы фирмы Каверина. Замысел Ольги, с блескомосуществленный Шмидтом, взорвал ситуацию.

Наутро все объекты, входившие ранее в сферу интересов, либоподчинявшиеся Каверину, были оккупированы боевиками различных преступныхгруппировок. За наследство Белова нужно было еще воевать и воевать, а тут –приходи и бери даром, только не зевай.

Но воевать все равно пришлось и тут. Оставшейся от Каверинасобственности было гораздо меньше, чем ее соискателей. То тут, то там междувооруженными группами захватчиков вспыхивали короткие, но ожесточенные схватки.

Милиция сбилась с ног. Омоновцы и собровцы забыли об отдыхе.Патрульные машины и целые автобусы мотались по улицам города, выезжали потревоге десятки раз на дню. Милицейское руководство подумывало о введении встолицу внутренних войск.

Шмидт, устроив всю эту заваруху, больше никаких агрессивныхдействий не предпринимал. Он стянул все свои силы на собственные объекты имобилизовал их для отражения новых нападений. Но никто на него больше ненаезжал, всем было не до него. В результате Шмидт и Ольга выиграли стольнеобходимое им время.

Основное противоборство на фронтах криминальной войныразвернулось между группировкой Кабана и "синими", то естьуголовниками. Закончилось все большой перестрелкой на Царицынских прудах, гдебоевики обеих группировок применили автоматическое оружие и гранаты. Народу собеих сторон положили немало. Через неделю людям Кабана пришлось еще развступить в бой с азербайджанцами из-за рынка.

В результате войны Кабан сильно ослабел, остальныегруппировки тоже понесли значительные потери. Теперь Шмидт, который не толькосохранил, но и приумножил свою военную мощь, мог диктовать собственные условия.Он начал с того, что прямо обвинил Кабана в беспределе и забил ему стрелку.

Встречу назначили за городом, в Покровских карьерах.Накануне Шмидт собрал военный совет. На большом листе бумаги он набросал схемупредстоящей операции.

– Мы с Арамом пойдем с главной колонной. Возьмем машин пять,старых джипов. Мы на них в гонках на выживание участвовать хотели. Колян сосвоими ребятами подтянется заранее и поднимется на высотку к северу от большогокарьера. Кабан наверняка приедет раньше нас и займет удобные позиции вот здесь.Тогда холм окажется как раз у него в тылу. А Толян с тремя машинами запретдорогу, по которой они приедут, и ударит в самый критический момент, когда онипобегут. Так мы их всех прихлопнем. С Кабаном и его бандой пора кончать.

План всем понравился. В установленное время колонна джипов слюдьми Шмидта вытянулась вдоль шоссе. В первой машине ехал Арам. Он подвергалсянаибольшему риску. Если бы колонна попала в засаду, весь огонь сосредоточилсябы в первую очередь на нем.

Шмидт ехал в следующем джипе. С Толяном и Коляном онподдерживал связь по мобильнику. Чтобы не демаскировать засаду, Шмидтдоговорился с Николаем, что тот сам будет звонить ему…

Встреча состоялась, когда уже стемнело. Восемь машин Кабанастояли на довольно ровной площадке, выстроившись веером. Приезжать на стрелкураньше времени или опаздывать считалось плохим тоном, но Кабану было на этоплевать.

Шмидту стало не по себе, когда его машины выехали на яркоосвещенный фарами плац. Он в любой момент ожидал начала стрельбы, но Кабанвыжидал. Шмидт понял, почему он тянет. При всех своих потерях группировкаКабана все еще была достаточно сильна для того, чтобы сломить более слабогопротивника. К таковым он относил и Шмидта. Кроме того, Кабану хотелось лишнийраз самоутвердиться и покуражиться. А где еще это можно сделать, как не настрелке?

Машины Шмидта выстроились в ряд с зажженными фарами. Людивыбрались из них и укрылись сзади. Нейтральное пространство междупротивоборствующими сторонами было освещено ярко, слЪвно цирковая арена. Кабанпервым ступил в круг света. Шмидт вышел навстречу. Они остановились в шаге другот друга. Бойцы с обеих сторон замерли в напряжении, боясь пропустить сигнал кначалу боя. А в том, что боя не миновать, не сомневался никто изприсутствующих.

К ночи воздух стал заметно холоднее. Кабан вышел из машины вдлинном черном пальто, застегнутом, по американской гангстерской моде, на всепуговицы. Он воротник и поднял, а руки держал засунутыми в карманы. Шмидт несомневался, что там у Кабана спрятано по пистолету, и что авторитет не замедлитими воспользоваться. Но он также был уверен, что тот не успеет этого сделать.

Кабан начал нагло, он чувствовал себя хозяином положения. Унего людей было больше, к тому же они успели занять более выгодные позиции.

– Ну что, братан, перетрем тему, как полагается, попонятиям? – спросил он полуутвердительно.

Шмидт смерил оппонента с ног до головы презрительнымвзглядом.

– Окстись, Кабан. Какой я тебе братан, и когда ты жил попонятиям? Интересно, по каким понятиям ты на меня наехал? Людей побил, убытокнанес.

Кабан в своем длинном пальто чувствовал себя спеленутым порукам и ногам, ему было неудобно стоять с руками в карманах. От пота рукоятипистолетов стали мокрыми и скользкими. Но и вынуть их он не считал возможным, астрелять сквозь карманы не мог, поскольку пальто было ему узковато. К тому жеон боялся подвоха со стороны Шмидта. Все-таки, он его побаивался.

– Это не твое имущество. Белого, – насупившись, буркнул он.

Шмидт притворно удивился и развел руками. В отличие отпротивника, он чувствовал себя свободно и уверенно.

– А ты что, решил до его возвращения посторожить? Или,может, наследникам в опекуны набиваешься? Ты вот что, грабли свои подбери, ато, неровен час, оттяпать могут.

Кабан набычился. Он, наконец, понял, не сможет поднятьстволы в карманах на нужную высоту. А расстегиваться было поздно.

– Не по-пацански базаришь! – запальчиво воскликнул он.

Но Шмидт посчитал официальную часть встречи законченной. Онразвернулся и врезал Кабану каменным кулаком в челюсть с правой. Тотопрокинулся на спину, зашелся в поросячьем визге, который большинство его людейвосприняли как сигнал к атаке. С той стороны ударили автоматные очереди.