— Да что случилось в конце концов? Что я, мальчик с рынка, чтобы меня вот так брать? — Антон по-прежнему играл в оскорбленного честного мента. — Я, как полагается, принес в зубах нужную информацию, а мне вместо благодарности по ребрам да еще и под арест. За что?

— А за то, что твоя информация ничего не стоит, — раздался вдруг незнакомый голос, и Антон увидел в дверях своего кабинета еще одного незваного посетителя из той же команды, что и эти парни-качки. Но только этот, по всей вероятности, был у них главным. Одет с иголочки, весь прикид стоил, вероятно, кучу бабок. — Ты подсунул мне четыре трупа вместо живых. Причем убиты они совсем недавно. Может, ты, прежде чем их сдать, пришил, а потом уже побежал с информацией в зубах к своему начальнику? С мертвых ведь уже ничего не спросишь.

Нерон решил лично проконтролировать работу с этим капитаном, который первым вышел на нужный «Фольксваген». Он вполне доверял своим людям, особенно Рыси, но только не в таких случаях, когда надо было оценить, правду говорит человек или врет, без ломки костей, без сильного нажима. Мента же нельзя было сразу брать в железные клещи, как обычно делали его парни с другими людьми, если от них нужно было чего-то добиться.

Мент он и в Африке мент. Если поступить с ним, как с простым смертным, может сработать стадное корпоративное чувство, и его коллеги, другие менты, могут пойти против. Поэтому с ментом надо было работать, хотя бы в самом начале, чутко, достаточно вежливо, без шумихи, со знанием законов психологии.

Себя Нерон считал опытным психологом и знатоком человеческих душ. А если мент унюхал о золоте и пришил парней сам? А потом якобы сдал, уже мертвых, чтобы отвести от себя подозрения? Ведь явно его там кто-то видел, вот он и решил сделать ход конем.

Так он думал, изучая сидящего в окружении его людей капитана-мента. На лице последнего было написано неподдельное удивление при известии о том, что четверых парней, хозяев «Фольксвагена», нашли мертвыми после его звонка.

«Черт его знает, этого капитана, — думал Нерон, вышагивая по кабинету Серова, словно он был тут хозяином, а все остальные приглашенными. — С виду не похож на изощренного вруна, скорее простак, иначе погоны были бы не капитанскими, а хотя бы майорскими. Надо показать ему эти трупы, может, тогда будет понятно, имеет он к ним отношение или нет».

— Поехали туда! — тоном, не терпящим возражений, приказал он всем и направился к дверям. — Твои спецы там работают, надеюсь? — спросил он на ходу у начальника Серова. — Или мне попросить других?

— Зачем других? — обиделся серовский начальник, торопясь за Нероном. Ему хотелось как-то загладить тот казус, который получился с этим «Фольксвагеном». Он прекрасно знал, какое влияние имеет Нерон на мэра города, а от слова последнего зависит и его дальнейшая служебная карьеры. Ведь могут запросто отправить на пенсию как не справляющегося со служебными обязанностями, как это уже было сделано со многими его знакомыми, что не вписались в команду нового мэра. А что сейчас может быть страшнее, чем жить на одну пенсию?

— У нас свои есть. Если там хоть что-то осталось, какие-то следы, все выложат как на ладони.

Все ринулись за Нероном, ведя Серова в центре. Со стороны, пока они шли к выходу по коридорам управления, никому в голову не могло прийти, что капитан арестован. Да, бросали любопытные взгляды, но не подходили, к тому же тут был и начальник, а лишний раз контактировать с начальством никто не любит.

Всю дорогу к дому, в котором он уже побывал, Антон мучительно искал объяснения тому, что произошло. Ему все время вспоминался тот человек, с которым он столкнулся при выходе из ворот. И чем больше он воссоздавал в памяти образ этого человека, тем больше ему казалось, что он уже видел его где-то и что встреча произошла не так уж давно.

Нерон искоса поглядывал на капитана, пытаясь найти хоть признаки волнения, страха, но ничего подобного не замечал. Лицо мента было сосредоточено, но не оттого, что он боялся.

— Ну что, есть какие-нибудь объяснения, почему вдруг четыре молодых и здоровых человека, которых вы видели, превратились в четыре трупа? — спросил он у Серова, когда машины подъехали к дому.

Антон пожал плечами. Как оперативник со стажем, он понимал, что если у него не будет объяснения, то ему могут пришить это массовое убийство. Надо же будет спихнуть дело, чтобы оно не висело на отделе. А начальник, Антон успел хорошо его изучить за время совместной службы, пойдет на любые ухищрения, чтобы не уронить свое достоинство в глазах вышестоящего начальства. К тому же Серов понимал, что интересы милиции тут схлестнулись с интересами еще кое-кого, кого начальник определенно побаивается.

— Никаких следов борьбы, словно они добровольно разрешили отправить себя на тот свет, — доложил начальству оперативник, которому было поручено вести это дело.

Нерон стоял рядом с ним, чтобы все слышать. Тут же был и Серов.

— Из чего их положили? — спросил начальник. — Из какого оружия?

— Калашников, — ответил оперативник. — Двумя очередями. Сначала одного, потом троих. А в подробностях смогу только после экспертизы доложить.

Четыре трупа были уже вынесены из дома во двор и лежали рядом в ожидании, когда приедет за ними специальная машина.

— Оружия сейчас столько по рукам ходит, что… — развел руками начальник, словно извинялся за случившееся.

Факт, что всех четырех положили не из пистолета, а из Калашникова, работал на Серова.

— Мне кажется, убийца был их хорошим знакомым, — продолжал развивать свою мысль оперативник.

— Почему? — встрял в разговор Нерон, бесцеремонно оттеснив в сторону начальника ментов плечом.

Начальник молча проглотил эту обиду.

— Убийцу спокойно впустили в дом, автомат у него был спрятан. Мне думается, это вариант оружия с укороченным прикладом, — говорил оперативник. — Его легко спрятать в обычную сумку или даже в пакет.

Слово «пакет» вдруг яркой вспышкой резануло память Серова. Антон стоял все время рядом, внимательно анализируя каждое слово, услышанное от оперативника. Он совершенно точно вспомнил, что у того мужика, с которым он столкнулся в воротах, был в руках пакет. В этом Антон мог бы поклясться самой страшной клятвой — здоровьем своей дочери. Еще он вспомнил, где уже видел этого незнакомца. Возле вокзала, где Антон обнаружил «Фольксваген». Это был мент. Он был тогда в форме, а форма очень изменяет внешний вид человека. Поэтому он его и не узнал тогда в воротах, и не вспомнил сразу.

А когда вся услышанная им сейчас информация соединилась, то у него тут же возник вариант собственной версии совершенного убийства.

— Когда я наблюдал за домом, я видел тут человека, у которого в руках был пакет, — сказал он Нерону. — Он вошел в ворота, когда я отъезжал.

Когда его в кабинете арестовали, капитан не стал, естественно, рассказывать, что был внутри дома и говорил с парнями.

— Да? — удивление Нерона было наигранным. Он как бы давал понять Антону, что сейчас тот может вешать ему лапшу на уши, рассказывать о мифическом мужчине с пакетом в руках, чтобы отвести от себя подозрения. Ведь проверить это практически невозможно. — И что же из этого следует? Может быть, ты сможешь описать его, составить фотопортрет, может, ты запомнил рисунок на пакете и теперь надо задерживать всех мужчин в городе с такими пакетами?