- тупо переспросила я, а про себя попыталась понять, кто тут спятил: я сама, или мир вокруг меня?

- Да! Я, к слову сказать, здесь именно за этим! Помочь вам освоиться и научить. И самое главное правило, которое вы должны уяснить, госпожа ведьма, заключается в том, что мой отец здесь главный. Вы не должны перечить ему, не должны спорить - вообще не должны рта открывать, пока он не позволит. Но если всё-таки случится так, что вы его прогневаете, с достоинством и благодарностью примите своё наказание. Тогда, и только тогда Дигар Ринкай сочтёт вас достойной, возвысит над остальными своими жёнами, и позволит пользоваться магией.

- Позволит пользоваться магией? - продолжила я изображать из себя попугая, и одновременно с этим изо всех сил стискивая руки в кулаки, чтобы не удавить той самой цепью, на которую меня посадили, свою "учительницу".

А та, видимо, решила окончательно меня "добить", потому что продолжила, сообщив:

- Браслет, что на вашей ноге, госпожа ведьма, содержит в себе частицу садриса. Не настолько большую, чтобы тот мог нанести вред вашему здоровью, но всё же достаточную, чтобы заблокировать всю магию.

Услышав о садрисе, я внутренне вся передернулась: вспомнив, до чего довело пребывание в оковах из этого материала крылатого демона Тейнара. Садрис не просто полностью заблокировал его магию, но и постепенно иссушил тело, превратив едва ли не в мумию.

Стало страшно. Очень. И я, в попытке вернуть ускользающее душевное равновесие, вскинула руки к шее, дабы коснуться своего жемчужного ожерелья. Вещи, что была создана с любовью, а потом зачарована специально для меня Деллионом. Но к своему ужасу не обнаружила то на положенном месте.

- Если вы ищите своё украшение, госпожа ведьма, то его с вас сняли, - спокойно произнесла Беара, наблюдая за тем, как мои пальцы раз за разом пробегаются по шее и груди в поисках бус, что совсем недавно там были. - Та, кто принадлежит Дигару Ринкаю, не может носить ценностей, подаренных другим мужчиной. Отец позволил мне забрать ваш жемчуг себе.

Осознание, что у меня отняли подарок моего дроу... Что лишили вещи, которая была невероятно дорога моему сердцу... Взбесила неимоверно. Я оказалась на ногах так быстро, что даже сама не отразила этого. Затем последовал не менее стремительный рывок к девчонке, которая явно не ожидала от меня такой прыти, а парой мгновений позднее та оказалась стоящей передо мной на коленях и с цепью на шее (благо длина последней позволила легко совершить подобный манёвр).

- Слушай сюда, маленькая паршивка! - разъярённой кошкой зашипела я на ухо окаменевшей от ужаса Беаре, а затем потянула на себя обёрнутую вокруг её горла импровизированную удавку, отчего металлические звенья последней ощутимо впились в нежную девичью кожу. - Сейчас ты пойдешь и принесешь мне моё жемчужное ожерелье. Потому, что если то не окажется здесь в самое ближайшее время, у тебя сначала выпадут все волосы, затем зубы, а под конец ты вся покроешься мерзкими бородавками. Я, милая моя, ведьма, и прикасаться к вещам, что принадлежат подобным мне, порой, чревато. Наши вещи прокляты, и те, кто решит ими владеть, без нашего на то разрешения, переймут эти проклятия на себя.

Закончив говорить, я сняла цепь с шеи младшей из дочерей главы Сестёр Келен и неласково подтолкнув ту к двери рявкнула:

- Отсчёт времени пошёл, Беара. Не принесёшь - пеняй на себя!

С громким всхлипом та вскочила на ноги и бросилась на выход. А едва за девчонкой закрылась дверь, я, гремя цепью на ноге, как заправский заключённый, вернулась к кровати, на которой очнулась, и без сил опустилась на неё.

Взгляд принялся бесцельно бродить по пространству моей персональной камеры, что по обстановке, обшитым яркими цветными тканями стенам, коврам на полу, и разбросанным всюду аляповатым подушкам, больше напоминала собой будуар какой-нибудь одалиски. И даже некое подобие ванной комнаты у меня тут, похоже, имелось, если судить по хлипкой дверце, что стыдливо пряталась за полупрозрачным полотнищем в одном из самых тёмных углов помещения.

Проверить, верны ли мои догадки в отношении наличия уборной, не успела. Дверь в комнату с силой распахнулась и в неё буквально ворвалась младшая из дочерей Дэнны, лицо которой было красным от гнева и возмущения.

- Вот твоё ожерелье, ведьма! Подавись!- выпалила девчонка и изо всех сил швырнула нитку жемчуга на пол.  

Рассчитывала, видимо, что от удара та порвется. Но, не тут-то было. Мой подарок являлся делом рук не просто какого-то мужчины, а тёмного эльфа и мага. Тот, создавая это украшение, вложил в него не только свои чувства ко мне, но и частичку волшебства. Небольшую (потому что жемчуг, как объяснил мне Делл, не способен удерживать в себе большой магический заряд), но послужить слабеньким оберегом его подарок всё же был способен.

Увидев, что упавшее на пол ожерелье ни капли не пострадало от выплеска её раздражения, Беара развернулась и так же быстро, как появилась, снова покинула комнату. А я, бережно подняв свой подарок с пола и пробежавшись пальцами по сверкающим жемчужинам, поспешила вернуть тот на его законное место.

И стоило этому произойти, с души будто пудовый камень свалился. А ещё пришла уверенность, что всё будет в порядке. Любимый мужчина придёт за мной, нужно просто лишь его дождаться.

Но под "дождаться" я подразумевала не то, что сяду на постель и буду бездействовать. Наоборот. У меня появился план, как выиграть для себя время и отсрочить встречу с Дигаром Ринкаем, раз уж магия стала мне недоступна из-за чёртова браслета с садрисом, что болтался на ноге. Сама эта комната, с её сундуками под одежду, декоративными столиками, подобием комода, и прочей движимой мебелью, мне в этом поможет. Хозяину этого дома и города ещё придётся постараться сюда пролезть, потому, что я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы ему в этом помешать.

Деллион До'ррет

Беда пришла оттуда, откуда он меньше всего её ждал. Ясмин похитили прямо из зачарованной им, Деллионом, комнаты и в тот самый момент, когда он находился к ней так близко!

Ожидая, пока супруга Морана, которая работала кухаркой в "Доме у моря", привычно вынесет ему поднос с ужином (как делала это все предыдущие дни), лорд  До'ррет сидел за одним из столов и наблюдал за местными завсегдатаями.

На первый взгляд, в общем зале трактира всё было как всегда. Народ пил местный эль и шумно общался, в то время как дочери трактирщика разносили