Стоит, лыбится во все свои тридцать два зуба, руки могучие на груди сложил, ноги широко расставил, красавчик, тоже мне! Конечно, ему с такими бицепсами легко кульбиты разные на турниках выделывать, а у меня что? Палочки, а не ручки. Разве же на них подтянешься?

– Снимите, а? – подрыгала я в воздухе беспомощно ногами.

Ректор усмехнулся, но дрогнул. Подошел, обхватил меня за талию, снял с ненавистной перекладины. Ух, хорошо у него в объятиях! Надежно так, спокойно! Он тоже вроде как не спешит разомкнут их. Возвышается сверху, стискивая ладони на моей пояснице, ничего больше не делает, но так смотрит странно. И я смотрю снизу вверх на него. Ветер снова играет с моими волосами, кидая их в лицо. Тогда Кристиан тянется убрать их, нежно дотрагиваясь до щеки, закладывает прядь за мое ухо. Я вздрагиваю. Это так интимно и невинно одновременно, что внутри все затягивается в тугой узел, аж дух захватывает!

– Передохнула? – улыбается мне Кристиан.

– Да! – не чуя подвоха подтверждаю.

– Тогда вперед, на забег по лесистой местности!

Что?! Какой забег? После того, как я почти воздушной акробаткой стала, он хочет заставить меня бегать по чаще?! Но его приглашающий жест подтверждает мои мысли. Заставит. Еще как заставит! Еще и покрикивать будет.

Бегу. Как заяц бегу. От лиса, вернее от волка. Да, Кристиану больше сравнение с волком подходит, если не с медведем. Такой же огромный, хищный, и идет след в след за мной. У него такой размах ноги, что даже бежать не надо, он просто передвигается прогулочным шагом. У меня уже мушки перед глазами летают разноцветные, и в боку колет.

– Все! – останавливаюсь. Склоняюсь, упирая ладонями в колени. Пытаюсь поймать дыхание.

– Сандерленд! Кто у вас по физической подготовке, профессор Кинси? Как вы только зачет умудрились получить на первом курсе? Надо понаблюдать за ним, похоже, он зря занимает свое место!

Как умудрилась, как умудрилась? А как все! Папа купил в спортзал новую стенку, вот зачет и украсил мою многострадальную зачетку! Кто же знал, что жизнь меня занесет на практику к четверокурсникам, и заставит бегать с самим ректором Ротенбергским по лесу Забвения?! Знала бы, весь предыдущий год честно ходила бы в спортзал, а не в салон красоты, ноготочки модные делать…

– И это все, Сандерленд? – насмешливо приподнимает он бровь. – А в горах придется от воплоскуров удирать. Уже вам никто скидки на то, что прогуляли первый год физкультуру, не даст!

Вот противный, а! Спуску не дает. Не забалуешь с Кристианом. Оглядываюсь на своих паучат. Те, скачут точно маленькие лошадки за мной по траве – размять свои длинные застоявшиеся лапки, а еще попутно всех осичек сжирают на своем пути, вот кто все успевает, так это они!

– А вы на них не смотрите, Дейзи, – дергает уголком губ ректор, вы будете спасаться от пятиметровых особей, а не от вашего выводка!

– Знаю. – покорно встаю в стойку для повторного забега. – Всё равно не отстанете ведь!

– Хватит болтать. На старт! – Засекает время Кристиан, – Пошла! – дает рукой отмашь.

И я… пошла! Вернее пробежала два шага, а потом пошла. Ибо все на сегодня. Сил больше не осталось. А потом и вовсе зацепилась за корягу, рухнув к ректору под ноги.

– Не ушиблась? – заботливо поинтересовались, склонившись надо мной. – Хотя странно с твоим везением ожидать от тебя чего-то другого. Пойдем, поплаваем, Сандерленд. В воде не придется травмировать растянувшиеся сухожилия.

***

– А ваше озеро, хм… снова чудить не начнет? – в сомнении покосилась я на водоем, ярко искрившийся в осеннем солнце.

– Ты же теперь из моего рода, Сандерленд, так что нет, не начнет. Вперед! Меньше слов, больше дела!

– Э-э-э, купальника-то у меня нет, не думала я, что водные процедуры буду совершать.

– Купайтесь в нижнем белье, – пожал плечами Кристиан. – Потом переоденетесь в сухое. Не вижу в этом проблемы.

И отвернулся по-джентльменски, давая мне возможность разоблачиться и зайти в озеро. Делать нечего, придется лезть. Правда, зачем мне плавать, если в горах я буду от воплоскуров драпать? Не вплавь же…

Поначалу вода казалась ледяной, да и ассоциации с этим озером были не совсем приятными, но по мере продвижения, я привыкала к воде, а мое тело так вообще, блаженно расслабилось, скинув с себя оковы гравитации.

Я легла на воду, раскинув ноги и руки в разные стороны, прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Но долго расслабляться мне давать никто не собирался. Тихий всплеск, и повернувшись, я увидела, как в воду вошел голый по пояс Кристиан. Не успела я вдоволь насмотреться на его красивое натренированное тело вблизи, как он окунувшись по горло, подплыл ко мне.

– Тоже решили освежиться?

– Тебя не хочу одну тут оставлять. Зная твою тягу к приключениям. – и лыбится во всю свою довольную симпатичную рожу. Зубами своими белыми сверкает.

А меня такая злоба берет: он что теперь мне все эти проступки до конца дней вспоминать будет? Зачерпнула полную пригоршню воды, да как в лицо ему брызну… и удирать быстрее. Пока не прочухался.

– Стоп, Сандерленд! Куда? Давай еще три заплыва по шесть кругов!

– Инквизитор, вы, господин Ротенбергский, вот вы кто! – бурчу себе под нос, но ректор, стоя на бережку все слышит, и ухмыляется снова.

После того, как я феерично обрызгала его водой, мы стали гоняться друг за дружкой, как парочка молодых резвящихся дельфинов. Но потом, господин Ротенбергский внезапно (и зачем только?) вспомнил, что он вообще-то ректор Королевской Академии, мужчина серьезный и солидный, а потому вылез на берег и принялся гонять меня по воде взад-вперед.

Нет, плавать, конечно – не бегать по пересеченной лесной местности, но все равно, с непривычки нагрузка на организм та еще!

– Инквизиторы, Сандерленд, ведьм на костре жгут, а я вас наоборот, в воде остужаю!

Вот он что делает, оказывается! Остужает! Да уж. Загонял так, что в воде вспотеть немудрено.

– Не могу больше, – простонала я жалобно.

– Ладно. На первый раз хватит. Вылезай!

Ректор, пока я плавала успел сходить в дом за полотенцами и теперь радушно встречает меня с раскрытым на берегу.

– Замерзла? – принимает он меня в свои объятия, стараясь промокнуть и длинные мокрые волосы, и все тело одним разом.

– Ды-ды-дыааа… – у меня зуб на зуб не попадает. Потому что ветерок налетел. И небо вновь заволокло тучами.

– Тогда пошли в дом. – ректор укутывает меня в полотенце и еще приобнимает дополнительно, чтобы оно не слезло.

Дома тепло и сухо. Паучата, объевшись во время моей тренировки, прыгают на кровать, и сцепляясь в клубочек сладко засыпают. Смотрю на них, и у самой глаза закрываются.