– Как не было? Я же голая очнулась, и кровь была… прямо там?

– Таки прямо там? – задрал бровь Кристиан.

– Ну на шкуре была кровь, на полу… Но была же!

– Запомните, мисс Сандерленд! – Кристиан перехватил меня полностью одной рукой, а второй прищелкнул, гад такой, по моему носику, – У меня нет привычки брать бездыханных девиц! Ко мне и так очередь из весьма бодрых выстраивается, ясно вам?!

Не знаю, что даже больше меня разозлило, щелчок по носу, или по самолюбию: очереди у него там устраиваются, ну и пускай валит тогда, очередь свою заваливать! Чего ко мне-то пристал?

– А кровь тогда откуда? – обиженно пробормотала я.

– Обряд я с тобой провел, Сандерленд!

Боги… час от часу не легче… Вернее легче, ведь я снова девушка невинная, а значит, репутация моя не пострадала. Вернее пострадала, куда уж хуже с паучатами моими и полицейским, но моя девичья честь в порядке!

– Что за обряд?

– Брачный. – четко произнес Кристиан и уставился на меня, прямо вперился взглядом, можно сказать, чтобы ни одной моей эмоции, ни одной реакции не упустить.

– Брачный?! Это как?! – Я была настолько удивлена, поражена, раздавлена этой новостью, что признайся Кристиан, что все же взял вчера у меня честь, я была бы и то меньше ошеломлена. Ведь это было более привычно, что ли, более понято… – Вы взяли меня в жены?! Я теперь ваша жена?

– Отвечаю по порядку, Сандерленд. Первое. Скорее я принял тебя в свой род, поделился силой, смешал нашу кровь. Второе. В жены я тебя еще не взял. Для этого нужно консумировать нашу связь, но я, как понимаешь, не стал этого делать!

– А почему? – только и могла выдавить я из себя.

– Почему? – усмехнулся Кристиан, да еще так… нагло что ли.

Конечно, зачем ему безродная студентка в женах!? Он, небось на баронессе какой женится, или графине, а не на дочери нувориша, да, гад?

– Ты ужасно нелогична, Сандерленд! Воспользовался я тобой – плохо, не воспользовался, еще хуже, да?

Я заметалась по ванне, но он снова придавил меня лапищей к себе.

Так мы и сидели, уже не знаю сколько времени в остывшей воде, в опавшей пене, и остывали сами. Отпускали злость и раздражительность друг на друга. Кристиан не шевелился, не делал каких-либо пошлых грязных попыток. Лишь когда я шевелилась, придавливал меня к себе, «мол, не остыла еще, не окончилась наша банная процедура».

В какой-то момент я, не выдержав напряжения расслабилась, и в изнеможении опустилась к нему на грудь. Это был очень странный контраст – прохладная вода и его обжигающая разгоряченная кожа.

– И что теперь будет дальше? – пробормотала я сонно.

Кристиан пожал плечами.

– Если не консумировать связь, то она постепенно сойдет на нет, и можно проводить обряд с другим человеком. Год, или два на это потребуется, смотря насколько сильна была наша связка в тот момент.

Круто… это мне еще год или два ходить недоженой ректора?! Нет, увольте!

– А консумировать вы ее конечно, господин ректор, не собираетесь? – проснулась во мне мятежница.

– А ты собираешься? – вопросом на вопрос ответил мне гад.

– Вы не увиливайте, и стрелки не переводите! Что, сделал дело и в кусты?

Я не то, что бы очень хотела выйти замуж за ректора, я вообще замуж не хотела, но он… задел меня! Своим нежеланием задел! Своей вынужденной добротой унизил меня. Вытащил из лап смерти, но обрек на постыдное существование в качестве никому не нужной «недоневесты»!

– Гордость не позволяет брать в жены безродную выскочку, да? – несло меня на коне вечной обиды от шпыняний знати в нашу не голубую кровь, – не по статусу вам, господин Герцог, или кто вы там???

Рука Кристиан из обычной мгновенно превратилась в стальную. Просто чудесный молниеносный переход из спокойного состояния в железобетонное. Он сгреб меня в охапку. Встал, поднимая к себе на руки, низвергая вниз водопады воды.

Э-э-э… чего это с ним? На лицо смотреть страшно! Губы плотно сжались, на скулах выступили решительные желваки, глаза метали молнии, а руки с силой прижимали меня к мощному торсу.

– Что вы собираетесь делать? – пискнула я в ужасе.

– Своей женой сейчас сделаю! – прорычали мне в ответ.

– Нет! Нет! – молотила я по его широкой влажной грудной клетке, перепугавшись, – немедленно прекратите! Отпустите!

Ректор же, не обращая никакого внимания на мой протест продолжал грозно идти не сбавляя шаг прямиком в спальню.

– Блохи! – крикнула я своим паучатам, которые всполошились нашими водными игрищами и теперь осторожно повылезали из ванной комнаты на полусогнутых лапках. – Мохнатка! Спаси-и-и!!!!! Мохнаточка-а-а-ы-ы…

На всхлип уже перешла. И тут моя Мохнаточка, доченька моя приемная, отчебучила такой номер, что я едва челюсть свою не уронила. Она потеснила собой братьев, вышла вперед. Задрала две лапки, что были ближе к башке ее волосатой, и, сволочь такая развела ими, ну точно по-человечески!

– Па-па… – пискнула она, повторив свой жест.

– Ах ты ж предательница волосатая… значит папе можно так с мамой обращаться, а злым дядькам нет?!

– Да! – радостно махнула башкой старшенькая, и повела за собой малышей в противоположную от спальни сторону. На кухню небось, увела их. Мелкая, а соображает! Но все равно предательница!

Ректор сгрузил меня на постель, и тут же нависая сверху на полусогнутых руках, насмешливо усмехнулся, глядя мне в лицо:

– Ну что, Сандерленд, сейчас консумируем наш брак, ты родишь мне ребенка и свалишь из Академии подальше!

– К…куда это? – икнула я от страха. Только вот чего боялась больше, самой этой консумации или ребенка навязанного, непонятно.

– В поместье мое родовое. Там будешь жить и рожать мне наследников. Рыженьких таких, хорошеньких, как ты прямо! Каждый год! Штук десять, пятнадцать… сколько боги дадут нам, столько и родишь!

Я икнула громче и мучительней.

– А что, разве не ЭТО твоя мечта, а Дейзи?

– Нет! Конечно, нет!

– А почему нет? Учиться ты не хочешь, дисциплине подчиняться ты тоже не хочешь! Ну тогда детей рожай, меньше проблем от тебя будет!

– Нет! Нет! – воскликнула я, говоря сбивчиво, – Не хочу детей, у меня и так уже четверо, куда еще десяток?! И замуж за вас не хочу! И в поместье ваше тоже не хочу! Вот!

Ректор торжественно помолчал, давая мне время хорошенько обдумать его «заманчивое» предложение.

– Значит, ты сейчас официально отказываешься от консумации нашего брака. Я правильно тебя понял, Дейзи Сандерленд?

– Правильно. – тут же согласилась я. Ну его, куда подальше с его детьми!