я дошел до свалки, а потом еще добрался до хижины. Я превратился в бесчувственное существо, которое еще способно передвигаться, но уже не способно ничего чувствовать и осмыслять. Не помью, о чем я говорил с Юрасиком и Олюсиком. И говорил ли я вообще с ними. Я свалился на топчан. У меня начался жар. Может быть, я слишком понадеялся на свои силы, отправившись в город? Сколько я дней пролежал, для меня было покрыто мраком. Да и какая разница, если моя жизнь уже закончилась? Но сознание всё-таки вернулось ко мне. Я открыл глаза и стал вспоминать, что со мной произошло. Мои хозяева сидели за столом, передавая кружку друг другу. На краю лежали таблетки. Значит, Маугли снова был здесь.

— Ты нас напугал, — сказал Юрасик. — Думали, что концы отдашь. Нет! Снова выкарабкался! Вот видишь!

Юрасик ткнул пальцем себе под глаз, под которым чернел синяк.

— Это он меня приголубил. Сказал, что если ты отдашь концы, то мы отправимся по твоим следам. Тяжелый у него кулачок! Опять лепилу привозил. Ты нас больше так не пугай! Мы еще хотим пожить!

— Больше не буду! Тем более, что я теперь здесь уже не гость. Надо бы оформить мне постоянную прописку! Как вы считате?

— А с деньгами, значит…

— Ага! — кивнул я.

— Много хоть было денежек?

— Прилично. На нас троих бы хватило до конца жизни. Жили бы скромно, но безбедно. Хлебушек с маслом всегда бы был.

— Может, как-то через банк? Через суд?

— Не смешите мои копыта, господа!

— Ты полежи! Не вставай! А вечером устроим праздничный ужин по случаю… Ты же не будешь против, Рома?

— Вы меня за кого принимате? Разве я уже не доказал преданность граненному стакану? Я от своих достоинств не собираюсь отказываться.

Юрасик и Олюсик заскрипели, быстро двигая губами, то есть засмеялись. Моя шутка им явно пришлась по душе, чему я был искренне рад.

Пили мы до глубокой ночи. Но удивительно: алкоголь не брал меня как обычно, а только в душе разрасталась апатия ко всему, будь что будет. Может, сказалось действие таблеток. Чем там они меня поили, я совершенно не интересовался.

Маугли — хозяин свалки

Утром Юрасик и Олюсик собираются на работу. Я уже не сплю.

— А Маугли будет сегодня?

— Ага! — кивает Юрасик. — Будет!

— Посмотри, какую вещицу мы для него приготовили!

Юрасик направился в угол хижины и стал рыться в хламе.

Ничего себе! АКМ! Потертый, поцарапанный, но настоящий. Юрасик резко передернул затвор и поглядел на меня с победоносным видом.

— Никак служил? — спросил я.

— Было дело на Чукотке. Два года отбарабанил на точке. Генератор обслуживал. Вообще-то я механизатор широкого профился. СПТУ заканчивал. Даже год поработал в совхозе.

Я стал одеваться.

— Как ты?

— Всё хорошо! Здоров, как бык!

— Прийми для здоровья!

Мне выплеснули в кружку остатки портвейна. Сверху плавал черный шмоток.

Мы побрели на деляну. Граждане бомжи уже копошились на своих участках. Увидев нас, что-нибудь кричали или махали. В конце свалки была высокая насыпная дорога, по которой ездили мусоровозы. Сейчас там стояли два черных джипа и несколько мужчин в черных куртках и джинсах.

— Постой пока! — сказал Юрасик. — Я спрошу для начала.

Он стал карабкаться по высокой насыпи. Сверху с усмешками комментировали его подъем.

Подошел к высокому худому мужчине. Тот молча его выслушал и кивнул. Юрасик скатился вниз и, задыхаясь, прохрипел:

— Иди! Разрешил! Он сегодня добрый какой-то.

Маугли был выше меня на голову. Какое-то время он рассматривал меня с нескрываемым любопытством. Он больше был похож на холеного барина-крепостника, чем на бандита, если бы не наколка внизу шеи.

— Я…

— Да я вижу, что это ты. Говори, чего надо.

— Хотелось бы узнать, как и почему я оказался здесь. Вы единственный, кто знает об этом. Согласитесь, что я имею основание узнать причины моего появления в этом прекрасном месте?

Маугли усмехнулся, но тут же лицо его стало совершенно равнодушным. Он оглядел меня. Но взгляд его ничего не выражал. Говоря канцелярским языком, был совершенно нечитабельный. Потом поглядел вдаль.

У него были тонкие прямые губы и массивный подбородок. Я не физиогномист, но в этот момент мне показалось, что подобное лицо должно быть у человека властного и жестокого, который всех презирает в этом мире и считает центром вселенной себя любимого. На меня он глядел с нескрываемым презрением. А когда я выбрался на дорогу и направился к нему, от джипа оторвались два бычка и направились в мою сторону. Один из них сделал предостережающий жесть.

— Погоди! Застыл на месте!

Маугли отошел за машину и поднес телефон к уху. Бычки внимательно следили за каждым моим движением. О чем говорил Маугли, я не мог расслышать, только увидел, что два раза он кивнул головой и ниточка его губ преобразилась в нечто похожее на улыбку.

Я услышал, как Маугли громко сказал:

— Хорошо!

Он медленно приблизился ко мне. На нем были туфли из хорошей кожи.

Я вытер рукавом пот со лба и со щек, хотя день был не жаркий, а иной раз порывы ветра обдавали холодом.

— Он сказал, что теперь вы в расчете.

— Кто он?

Маугли отвернулся.

— Тебя здесь никто не тронет пальцем.

— Кто он? — выкрикнул я. — Скажите, пожалуйста!

— Больше не пытайся со мной встретиться. Мне не о чем с тобой говорить.

— Только одно слово! Скажите, кто он!

Маугли глянул на своих парней. Два крепыша подошли ко мне, взяли под руки и подвели к краю дороги. Внизу была свалка.

Я скатился вниз. Юрасик помог мне подняться и отряхнуться.

— Сегодня бухнем хорошо! — сказал он. — И завтра! Завтра выходной устроим! Смотри!

Юрасик помахал перед моим лицом деньгами.

— Если в одном месте не повезет, то в другом тебя непременно ожидает удача! — назидательно изрек он.

Мы засмеялись. Юрасик поглядел на нас с благодарностью.

Вечером были гости. В блиндаже негде было повернуться. Поэтому, если кто-то начинал движение, приходилось шевелиться всему муравейнику.

Помоечное братство принимал меня в свои ряды. Ораторы произносили тосты, которые тут же обильно запивались.

Дарили подарки. С этим здесь проблем не бывает. Я улыбался и благодарил своих новых товарищей.

Курить мы выходили на улицу, иначе в блиндаже была бы настоящая газовая камера для узников концлагеря.

Когда курили в очередной раз, низенький коренастый мужичок сунул мне руку.

— Жандарм! — представился он.

Я пожал руку. Было такое ощущение, что обхватил кусок холодного железа.

— Это погоняло у меня такое! — осклабился он. — Слежу за порядком, вершу правосудие.

— Что бывают правонаружения? — спросил я.

— Идеальное общество существует