К сожалению, люди, которые придумывают правиладорожного движения, иногда ошибаются, забывая про то, что шоферу подчастребуется развернуться. Я аккуратный водитель, поэтому сейчас ехала в левомряду, напряженно всматриваясь в знаки. Ну где же нужная стрелка? Похоже,придется катить до Петербурга! Так и не увидав разрешения на разворот, япосмотрела в зеркальце. Может, нарушить? Вот Аркадий бы не сомневался!Магистраль пустынна, она явно не пользуется популярностью у шоферов и, скорейвсего, закончится тупиком! Пешеходов тоже не видно! Эх, была не была! Япредусмотрительно включила поворотник, крутанула рулем и мгновенно оказалась напротивоположной стороне дороги. Фу! Вовсе не страшно! Естественно, наоживленном шоссе среди мощного потока автомобилей я бы никогда не решилась настоль наглый маневр! Но сейчас-то вокруг никого нет, я не создала аварийнуюситуацию, и меня не видела ни одна душа! Можно спокойно направляться кМирошниченко.

И тут из-за ларька с газетами, размахиваяполосатым жезлом, выскочил гаишник. Я вмиг вспотела — вот оно, Дашуткиносчастье во всей красе! И откуда он только взялся на мою голову?

Припарковавшись у бордюра, я опустила стекло изаискивающе заулыбалась, глядя, как плотная фигура в форме медленноприближается к «букашке». Чем короче становилась дистанция, разделявшая нас состражем дорог, тем сильнее меня охватывало уныние. Да уж, с этим, мягко говоря,немолодым дядечкой договориться будет трудно, похоже, он поступил на службу втот год, когда я появилась на свет. Ну, моя дорогая, ты влипла.

— Старший лейтенант Приходько, — мрачнокозырнул дед, — документики попрошу.

— Пожалуйста, пожалуйста, — заверещала я, —права, страховка, техпаспорт, у меня много лет безаварийной езды!

— Что же вы, гражданка Васильева, нарушаете, —с укоризной протянул Приходько. — Ладно бы тока за руль сели и головы не имели,но ведь возраст уже почтенный, а ведете себя по-детски! Пересекли двойнуюсплошную!

— Извините, — забормотала я, — это случайновышло!

— А мне думается, нарочно, — иезуитскипротянул лейтенант. — Лучше признать свою вину честно, тогда мы договоримся!Очень не люблю нераскаявшихся преступников, испытываю желание наказать их пополной!

— Ой, виновата, — чуть не заплакала я, —торопилась по делу!

— Так, — закивал гаишник, — уже лучше.

— Вот и решила: никто не увидит!

— Совсем хорошо, — улыбнулся Приходько, —теперь попросим прощения!

— У кого? — удивилась я.

— У меня, — пояснил лейтенант, — я страдаю,когда вижу факт вопиющего наплевательства на правила.

— Виновата, исправлюсь. — опустила я голову, —больше это не повторится.

— Правильное поведение, — обрадовалсяПриходько, — уважительное раскаяние. Я вас отпущу без последствий, вот только,ну… кхм… не могли бы вы мне тысячу рублей разменять, по две!

— Тысячу по две? — не поняла я. — То есть попятьсот?

— Нет, — закатил глаза лейтенант, — одну подве! Я покажу вам одну бумажку и уберу, а вы мне две такие дадите!

— Понятно, — кивнула я и открыла сумку.

В первую минуту, не обнаружив портмоне наместе, я испугалась, но потом вспомнила про пояс и попробовала дотянуться докармана. Руки не хватило.

— Чегой-то вы так странно выгибаетесь? —насторожился Приходько.

— Пытаюсь выудить кошелек, — пропыхтела я.

— В странное место ты его засунула, — перешелна отеческое «ты» гаишник, — бабы деньги в лифчик прячут, в задницу никогда.

— Я купила специальный пояс, — попыталась яобъяснять ситуацию, — прикрепила его к джинсам…

— Хорошая система, — одобрил гаишник, уяснивсуть, — но вот деньги никак не добыть!

Я вылезла из «букашки», приподняла футболку,повернулась спиной к лейтенанту и сказала:

— Видите кнопочку?

— Черненькую?

— Да. Нажмите на нее, портмоне и выскочит.

Воцарилась тишина, прерываемая лишь сопением.

— Ну, — поторопила я, — как?

— Ни фига, — по-детски ответил Приходько, —тычу, а оно не работает!

— А рядом, на поясе? Жмите на все, ременьотстегнется, я его сниму и вытащу кошелек.

— Ни одна не пашет, — сказал через минутуПриходько, — сломались все разом. Не отстегиваются.

— Тогда попробуйте засунуть руку за пояс ивытащить наружу карман, — попросила я: зря на немецкое качество понадеялась!

— Неудобно как-то, — промямлил лейтенант.

— Вы же хотите денег?

— Ну… Да! — не сумел справиться с алчностьюгаишник.

— В портмоне кредитки и наличка, похоже, мнеодной, без посторонней помощи, его не выудить, — констатировала я.

— Что люди скажут? — пробубнил Приходько. — Скакой радости я к вам в штаны лапу запустил?

— Тут никого нет, но, если хотите, можем сестьв машину, — предложила я.

— В твою? — хмыкнул лейтенант.

— Давайте в вашу! — пошла я на компромисс.

— Стой уж, — приказал Приходько и засопел ещесильней.

— Ой! — взвизгнула я.

— Чего? — прошипел лейтенант.

— Вы царапаетесь! Когда маникюр в последнийраз делали?

— Что я тебе, гомик, ногти полировать? —возмутился Приходько. — Не вертись, сейчас добуду!

Я замерла на месте. Милый дедушка-лейтенантсчитает, что аккуратные руки и ноги — признак человека с нетрадиционнойсексуальной ориентацией. Настоящий мужчина должен быть вонючим, менять носки наНовый год и мыть голову на Пасху.

— Черт! — прошипел Приходько. — Вот блин!

Я изогнула спину.

— Не получается?

— Палец застрял, — пропыхтел лейтенант, — тамкакие-то лапки, они мою руку не пускают.

— Ладно, вытаскивайте руку, попробуем изъятькошелек другим способом, — бойко предложила я.

— Не вынимается, — прохрипел Приходько.

— Вы о чем?

— Объяснил уже, палец попал в какую-то штуку,она щелкнула и теперь держит его крепко.