Я замерла.

— Ваша рука застряла у меня в джинсах?

— Так точно.

— И что теперь делать?

— Не знаю, — растерянно ответил лейтенант.

— Дерните посильней!

— Ща! Ой! Больно! Кожа слезает!

— Фиг с ней! Попробуйте еще раз.

— Ишь, какая хитрая, — закряхтел гаишник, —кожа-то моя, живая!

— Прикажете теперь с вами тут до утра торчать?— возмутилась я.

— Не надо, — испуганно ответил Приходько, —моя смена через полчаса заканчивается!

Из-за угла вынырнула старенькая «Волга»,поравнялась с нами, притормозила, стекло в водительской двери опустилось,высунулся мужик лет пятидесяти.

— Слышь, командир, — спросил он, — как наРагозина проехать?

— До конца и налево, — просипел Приходько.

Шофер кивнул, но не нажал на газ, некотороевремя он смотрел на нас, потом тихо спросил:

— А чего ты с бабой делаешь?

— Он деньги достает, — честно сказала я, — закошельком полез.

— Езжайте по своим делам, — занервничалПриходько, — нечего тут цирк устраивать.

— Дорога общая, — меланхолично ответилводитель.

— Тут парковка запрещена, — огрызнулсялейтенант.

— Я не паркуюсь, просто остановился, — гуделдядька.

— Сейчас оштрафую, — пригрозил Приходько.

— Во гаишники, совсем охамели, — покачалголовой мужик. — Среди белого дня на дороге к бабе пристал. А ты чего молчишь,дура! Зови на помощь!

— Она сама меня попросила! — зашипелПриходько. — Кошелек вытащить надо.

— Из задницы? — заржал шофер. — Ну, дела! Ох,жаль, шурин не видит! Красота!

— Уважаемый, — стараясь сохранить достоинство,сказала я, — проезжайте спокойно, мы сами разберемся.

— По обоюдному согласию, — вякнул Приходько, —где двое договорились, третий не нужон! Лишний он!

— Хоть бы в машину сели, — не успокаивалсяидиот, — не на шоссе же.

— Где хотим, там и стоим! — гаркнула я.

— Вот бабы, — запричитал шофер, поднял стекло,и «Волга», чихнув пару раз, уехала.

— Что делать? — нервно спросил лейтенант.

— Снимать штаны, — бодро сказала я.

— Чьи? — взвизгнул лейтенант.

Мне стало смешно.

— Ясное дело, не ваши. Стойте спокойно, ясейчас!

— Эй, эй, — занервничал Приходько, — чеговозишься?

— Джинсы расстегиваю.

— Зачем?

— Сейчас стяну их, а вы посмотрите, куда попалпалец, и в крайнем случае сломаем его пассатижами.

— Не позволю палец калечить! — взвылПриходько.

— Я имею в виду защелкнувшееся антивандальноеустройство, — успокоила я дурака и не удержалась от справедливого упрека: —Кабы не чья-то жадность, не случилось бы беды!

— Только кретинка кошелек в задницу сует, —потерял остатки воспитания лейтенант.

— Вот не сниму джинсы, так и будешь стоять замоей спиной, — пригрозила я.

— А ты куда денешься? — спросил гаишник.

Я признала справедливость аргумента ипредложила:

— Поскольку временно мы являемся сиамскимиблизнецами, давай не лаяться. Предлагаю познакомиться поближе и разрулитьнезадачу. Я Даша.

— Павел Федорович, — прокряхтело за спиной.

— Отлично, — кивнула я и попыталась сдернутьджинсы.

— Стой, — зашипел лейтенант, — не на улице же!Вон автобус катит, остановка в трех метрах, мы тут толпу соберем. И что народподумает? Баба в трусах на шоссе, милиционер рядом! Что может быть хуже?

— Думаю, совсем голая женщина на магистралипривлечет больше внимания, — вздохнула я, — у меня футболка длинная, сойдет замини-платье.

— Иди в машину, — скомандовал Павел Федорович.

Мы, как балетная пара, исполняющая па-де-де,досеменили до «букашки», и тут я впала в задумчивость.

— Как садиться будем?

— Давай на заднее сиденье, — велел Приходько,— ты первая, я за тобой.

Если кто-то из вас решит переодеться на заднемсиденье крохотной малолитражки, сразу скажу: даже не пробуйте, ничего хорошегоне получится. А если учесть, что я сидела боком, имея за спиной Приходько, топонятно, почему потерпела фиаско.

Минут десять я пыталась избавиться от штанов,но так и не сумела этого сделать.

— Что? Не выходит? — не выдержал Приходько.

— Нет, — сквозь зубы процедила я.

— Почему? — задал воистину философский вопросгаишник.

— Это суперфайны, — ответила я.

— Чего? — не понял не разбирающийся в модеПавел Федорович.

— Очень узкая модель, — пояснила я, — воблипку. Я их и дома-то с посторонней помощью стягиваю, а уж в тесноте и вовсебез шансов. Тут ноги не выпрямить.

— Ну ваще! — простонал гаишник.

— Главное, не отчаиваться, — оптимистичновоскликнула я, — безвыходных положений не бывает! Пошли в вашу машину, онанамного шире.

Сказано — сделано. Приходько, матерясь сквозьзубы, задом выполз из «букашки», за ним буквой «зю» выкарабкалась я. Пригнувголову и нервно вздрагивая, мы мелкими шажочками дотащились до патрульнойдевятки и вползли на заднее сиденье.

— Тут значительно лучше, — констатировала я, —думаю, предприятие завершится успешно.

Прошло десять минут, и джинсы оказались наковрике.

— Слава богу! — простонал Павел Федорович,хватая штаны. — Сиди, не рыпайся, у меня инструмент в багажнике.

Лейтенант вышел, я откинулась на спинкусиденья. Ну почему я с завидным постоянством попадаю в идиотские ситуации? Упродавщицы в торговом центре пояс работал безотказно, а у меня заклинило, даеще лейтенант со своим пальцем!