все равно ничего не было: волосы свисали со лба, волочились по земле, собирая по пути хвоинки и прочий мусор.

– Не хочешь так, будет по-другому, – шипел Антон, волоча ее за собой.

Ей удалось перевернуться на спину, и теперь она отчаянно брыкалась, пытаясь ударить его свободной ногой, руками цепляясь за все, что попадалось на пути. Антон дернул ее сильно, так что она проскользила полметра, почувствовала под собой деревянную поверхность настила, а потом больно приложилась лопатками, когда Антон дернул ее вторично. Далее она ехала по песку и цепляться уже было не за что. Псих упрямо тащил ее к воде. Это же проще, чем стягивать горло жертвы и смотреть на ее выпученные глаза, гораздо легче сунуть голову в воду и наблюдать, как выходит пузырями последний воздух из легких. Жанна открыла рот в немом крике, но из горла не вырвалось ни звука, только хрипение. Антон отпустил ее ногу и нагнулся, с намерением схватить за ворот и кинуть в воду. Левую скулу перечеркивала красная царапина. «Это же я его, – пришла в голову вялая мысль, – я его чем-то царапнула.

Значит, он не всесилен, значит, уязвим». Мысли текли медленно, киселем, тогда как вокруг все мелькало. Колыхнулись метелки камышей, блеснула вода, полетели в лицо мокрые песчинки. Ее вздернули в воздух, как котенка за шкирку. Подняли и тут же бросили. Что-то тяжелое пронеслось над ее головой, она ткнулась носом в мокрое и колючее.

Глава 23

Песок набился всюду: в глаза, нос, рот. Рядом с Жанной возился клубок из тел. Не сразу она поняла, что Антона подмял под себя крепыш с коротким ежиком волос. Антон сыпал ругательствами, впрочем, крепыш тоже не молчал. Наконец ему удалось скрутить Антона, и теперь он лежал на земле, с заведенными назад руками, лицом в землю. Вот он повернул голову, глаза их встретились.

– Это еще не конец, – сказал он беззвучно, но она поняла.

Крепыш склонился над ней и осмотрел, будто увидел на берегу выброшенного волной тюленя или еще какое животное.

– Вставайте, – скомандовал он, и это подействовало.

Медленно она встала на четвереньки, и лишь потом он поддержал ее под руку и помог не упасть. Ноги подгибались, но она все же выпрямилась. По деревянному настилу послышались торопливые шаги. Малинин подошел, оглядел эту картину.

– Почему Антон Фролов напал на вас? Это какие-то личные разборки?

Она положила руку на горло и помотала головой – не личные. Он отвел ее в шалаш и усадил на лавку.

– Рассказывайте, – снова приказал Малинин, таким тоном, что стало понятно – жалеть ее и давать время прийти в себя не будет.

Голос ее срывался на фальцет, но все же она кое как объяснила, почему один из коллег решил утопить ее в озере, предварительно чуть не задушив. Про колье тоже пришлось рассказать. Малинин несколько раз демонстративно закатывал глаза.

– Мне тоже иногда хочется вас придушить, – вздохнул он. – Значит, колье ваша работа?

– У меня не было выбора. Как вы меня нашли, ведь телефон остался в ресторане?

– Хорош бы я был, если б не предвидел такого варианта. Женщины вечно теряют свои телефоны. Уж мне-то хорошо известно. Мы подложили маячок еще и в вашу сумочку. Когда увидел, что сигнал разделился, то понял, что вы снова что-то затеяли, и отправил Витю приглядеть за вами.

Жанна усмехнулась и потерла горло. Оно чесалось и, наверное, выглядело не очень.

– Колье, как я понимаю, у него? – Малинин кивнул на Антона, над которым горой возвышался Витя.

– Наверное.

– Ладно, поищем. А вот и наш капитан.

Уборин пришел, всем видом выражая неудовольствие.

– Мне скоро прописку придется оформлять в этом шалаше, – буркнул он. – Весь день возле него тусуюсь. Жанна Викторовна, только не говорите, что вас опять пытались убить.

Она закивала и отняла руки от горла. Вид у горла, как она и предполагала, был не очень, потому что Уборин выкатил глаза.

Пришлось снова рассказывать ту же историю, правда, с голосом стало получше.

– Правильно ли я понял, что колье у старушки стырили вы? – Уборин переглянулся с Малининым. – У вас какое-то нездоровое хобби влипать в истории. Вы понимаете, чем это вам грозит?

– Капитан, – вмешался Малинин, – найдем мы тебе это колье. Что ты девушку прессуешь. Ей и так досталось.

– А если не найдете?

– Мадам Николь и Фролов заодно, – вмешалась Жанна. – Он звонил ей. Я узнала номер.

Мужчины переглянулись.

– Так, так, – Уборин почесал подбородок, – а подробнее?

Выслушав и эту часть истории, они как-то дружно вздохнули.

– Жанна Викторовна, вы с упорством маньяка лезете куда не просят. Что в Самаре, что здесь. Вообще, вы чудом спаслись. Мы же не знали, с какой целью вы решили устроить свидание с одним из коллег. Все имеют право на личную жизнь. Могли и не успеть. Вите спасибо скажите, он у нас внимательный, видел, что Фролов с Божко амуры крутит, а тут с вами решил уединиться. Ну и когда вы тут возню на песке устроили, понял, что это отнюдь не любовные игрища.

Потом Антона подняли и повели, Жанна поплелась следом, с трудом переставляя ноги. Рубашка и брюки оказались в плачевном состоянии. К тому же она поняла, что потеряла карточку-ключ. Она пошарила по карманам. Помнится, она пихнула ее в карман брюк. Точно! Это же ей она полоснула Антона по лицу. Значит, придется идти в главный корпус, просить у администратора новую.

В результате ей пришлось идти следом за всеми. У входа в холл Малинин остановился, посмотрел на Антона.

– Надеюсь, обойдемся без глупостей? Вить, браслеты сними. В каком номере живешь?

– В сто шестом.

Невозмутимость Антона тревожила. Она тронула Малинина за руку и тихо спросила про новосибирский рейс и снова получила ответ, что все в порядке.

Номер оказался на первом этаже, в самом дальнем конце коридора, и состоял из не очень большой комнаты с кроватью и парой стульев. Уборин предложил добровольно сдать колье, на что Антон развел руками.

– У меня нет никакого колье. Не понимаю, о чем вы.

Обыск ничего не дал. Конечно, Уборину не нравилось это почти что самоуправство. Но Малинин веско заявил, что если он так боится нарушить закон, то пусть посидит вон на стульчике, рядом с задержанным. Потом сделает все по закону, с понятыми, постановлениями или еще с чем. Сейчас же они быстро и ловко обшаривали каждый угол.

– Ничего, – подытожил Витя. – Все углы осмотрел. Можно, конечно, плитку в ванной простучать…

– Да нет, не было у него времени тайники устраивать. Давай, парень, колись. Куда цацку дел?

– Да не скажет он, – Уборин встал. – Ладно, убедились, что пусто, идемте. Копытов скоро будет, сказал.

– Так, командир, – Малинин остановил его, – ты понимаешь, что надо решить вопрос?

При этом они дружно повернулись к Жанне, которая тихой мышкой сидела на тумбочке в прихожей.

– О, Жанна Викторовна влипла по самое не могу, – признал Уборин. – Так что решать вопрос буду не я, а следствие.

– Ну хватит. Ты же понимаешь, что она тоже пострадавшая.

– Да-да, а колье тем временем тю-тю. Сговор между потерпевшей старушкой и господином Фроловым еще доказать надо. Одного звонка мало. А иностранная гражданка будет настаивать, что колье сперли. И что мы имеем? Да. Очередной висяк и новости в СМИ, как в России обокрали иностранку.

– Так, может, колье сейчас у старушки? А что – украл и вернул, – предположил Малинин.

– Вряд ли, – Жанна покачала головой, – она слишком осторожна и боится всего. Вряд ли держит его при себе.

– Ну, если вы и колье найдете, – Уборин сделал вид, что снимает шляпу, – я вас к себе в отдел возьму. Если из авиации выгонят.

Отвечать на шутку она не стала. Не то настроение.

– Могу я сходить переодеться? Не сбегу, не бойтесь.

Уборин картинно закатил глаза и махнул рукой – идите.

– Приходите потом в конференц-зал, – велел Малинин.

Она вышла в холл. Девушка-администратор украдкой разглядывала ее плачевный вид, но ничего не спросила, выдала ей новый ключ. Жанна направилась к себе. Странное чувство заполняло ее. Какое-то нереальное. Будто свободное падение, как тогда, когда Таня уговорила ее прыгнуть с парашютом. Таня, оказывается, ходила в аэроклуб. Они