— А хочешь красной икры? Она силывосстанавливает, — неожиданно предложил Дмитрий.

— А у тебя есть?

— Есть, конечно.

— Тогда хочу.

Вдоволь наевшись красной икры, я посмотрела наДмитрия довольным взглядом и улыбнулась:

— Я, кажется, объелась.

Прижав меня к себе как можно сильнее, Димапоцеловал меня в шею и нежно провел своей рукой по моим волосам.

— И откуда ты только взялась на мою голову? Яне знаю, что мне с тобой делать.

— Пошли спать.

Почувствовав, что подо мной вновь набухаетДимкино естество, я рассмеялась и обвила его шею руками.

— А сам-то хорош! Ты когда-нибудь устаешь?

— Еще хочу, — решительно заявил Дима и понесменя в спальню. — Чем больше тебя имею, тем больше хочу!

Это было мое первое утро в постели с мужчиной.Я лежала у него на плече, как маленькая, несчастная израненная собачонка, а онмирно похрапывал и что-то бормотал во сне. Мне показалось, что, когда Димарядом, мне ничего не страшно, потому что у него слишком сильные и властные рукии такой же властный характер. С таким, как он, ничего не страшно. Он смогразбудить во мне спящую женщину, такую чувственную, безрассудную инеобузданную. Мне захотелось подарить ему свое тепло, ласку, заботу и то, чегоя не могла никому подарить все это время, по той причине, что у меня просто небыло человека, которому мне бы хотелось отдать все, что имею.

Встав тихонько с кровати, я быстро наделавалявшуюся на полу ночную рубашку и, выйдя из комнаты, заглянула в просторныйзал для того, чтобы еще раз взглянуть на фотографию, лежащую на камине. Сфотографии на меня смотрела милая девушка с прелестным лицом и очаровательнойулыбкой. Странно, но я не видела в ней соперницу. Я понимала, что с такими, какя, встречаются, а на таких, как она, — женятся. С ними строят свою жизньсоответственно требованиям и критериям, которые любезно выставляет высшееобщество.

— Повезло же тебе! — Я поставила фотографию накамин и улыбнулась девушке лучезарной улыбкой. — Береги его. Он очень хороший.Если бы я была на твоем месте, ты даже представить себе не можешь, как жесильно я бы его любила. Я бы вила гнездо с присущим мне творческим энтузиазмом,рожала детей, как две капли воды похожих на Димку, ждала его с работы и кормилабы его вкусными пирогами. Ведь я так здорово пеку пироги. Но я никогда не будуна твоем месте. Хотя, ты знаешь, придет время, и я стану леди до кончиковкогтей. Я буду состоятельна и независима. Пройдут годы, и от наивнойпровинциальной девчонки не останется и следа, я превращусь в светскую львицу. Яполучу эту жизнь, я обязательно ее получу. У тебя она уже есть — ты родилась вэтой жизни, в отличие от меня тебе повезло. Ты и понятия не имеешь о том, чтосуществует другая, незнакомая тебе жизнь, состоящая из проблем и переживаний. Амне придется побороться за свое благополучие и доказать, что я чего-то стою. Яникогда не получу Диму; для того чтобы его получить, мне нужно быть девушкойего круга, а для этого требуются годы. Тебе не нужны эти годы, у тебя все этоесть. А у меня есть заветная цель и желание все изменить. Вся моя жизнь пройдетв погоне за лучшей долей, и я не знаю, будет ли в моей жизни место какому-либомужчине. Такой, как Димка, один, и он уже твой. Так что мужчина для меня — несамоцель. У меня в этой жизни совсем другие устремления и желания. Ты тольколюби его, слышишь, люби. Люби его искренне, как только умеешь, — он этогозаслуживает.

А дальше я отправилась на кухню для того,чтобы немного там похозяйничать. Холодильник был полон продуктов, и для меня несоставило особого труда потушить курицу с картошкой, нажарить пышные оладьи,сварить кисель и приготовить шоколадный крем.

Когда на кухне появился заспанный Дмитрий, онпосмотрел на меня ничего не понимающими глазами и затянул пояс на своем банномхалате.

— Что за запахи? — Он закатил глаза и повелносом.

— Ничего, что я тут немного похозяйничала?

— Ничего, — утвердительно кивнул головой он. —У нас как раз домработница заболела.

Последняя фраза сильно меня уколола, и я немогла скрыть то, что мне стало неимоверно больно. Повесив кухонное полотенце наспинку стула, я направилась к выходу, но Дима перегородил своими крепкимиплечами коридор и, широко зевнув, спросил:

— Ты куда?

— Мне уже пора. Ты садись, ешь, а я ужепоехала.

— Куда это ты поехала?

— Мне нужно комнату снять.

— Успеешь еще.

— Уже обед, не за горами вечер. Сниматькомнату — дело нешуточное, у меня времени не так много.

— Как знаешь. Я думал, мы сейчас с тобойвместе в домашней сауне попаримся, в джакузи поваляемся, съедим все, что тыприготовила, а затем какую-нибудь кассету с классным фильмом посмотрим.

— Извини. Я тороплюсь.

— Я тебя чем-то обидел, что ли?

— Ни в коем случае, как я могу на тебяобижаться? Я могу только тебя благодарить: ты столько для меня сделал.

— А мне показалось, что ты обиделась за то,что я сравнил тебя с домработницей.

— Тебе показалось.

— Ты уверена, что я тебя не обидел? — Димачувствовал свою вину и не знал, как ее искупить.

— Я же тебе сказала, что все нормально. Менявсегда привлекали уверенные в себе мужчины, которые называют вещи своимиименами.

— Ну вот, опять двадцать пять! Самапроговорилась. — Дмитрий хотел прижать меня к себе, но я резко его оттолкнула ине позволила это сделать. — Господи, какие же мы гордые!

— А ты как думал?

— Может, хватит демонстрировать свою гордость?Если я что-то не так сказал, то я уже это понял.

— Дима, ты, наверно, не понял главного.

— Чего?

— Я тороплюсь.

— Тогда я тебя не задерживаю.

Дмитрий дал мне пройти, и я тут жепроскользнула в гостевую комнату для того, чтобы переодеться. Переодевшись всвои вещи, я вновь распустила волосы, для того чтобы скрыть свои побои, и,повесив дорожную сумку к себе на плечо, направилась к выходу. Взявшись за ручкувходной двери, я наигранно улыбнулась и произнесла дружелюбным голосом:

— Не забудь постирать после меня мамину ночнуюрубашку.