— Сам разберусь, — жестко ответил он.

— Я просто напомнила.

— Я не забыл.

— И простыню тоже.

— Прямо сейчас в машинку кину. Нет проблем.

— Тогда открывай дверь. Спасибо за теплый ирадушный прием, все было просто замечательно. Ты очень хороший парень, и у тебявсе сложится хорошо. Мне было приятно наше знакомство, честное слово.

— Я в этом не сомневаюсь. Ты плачешь?

— Нет. Просто глаза слезятся.

Мне было стыдно и неловко оттого, что я несдержалась и заплакала. Я старалась изо всех сил, убеждая себя в том, что всехорошо и прекрасно, но слезы застилали глаза против моей воли, словно вопрекимоему желанию они хотели выдать то, что было у меня на душе в данный момент.

— Открой дверь.

— Света, а мне кажется, что мы сейчас с тобойчто-то не то делаем. Мы делаем то, о чем будем потом долго жалеть.

— У нас нет выбора. Чем быстрее все этозакончится, тем будет лучше, ты же сам об этом знаешь. Мы совершенно разныелюди, которые волею судьбы, случайно, оказались в одной постели.

— Я не знаю, что такое со мной происходит, ноя не хочу тебя потерять.

Дима подошел ко мне как можно ближе, снял смоего плеча сумку и начал жадно меня целовать.

— Дима, надо бы все прекратить, пока еще непоздно, — умоляющим голосом произнесла я, но не могла не ответить на егопоцелуи.

А почему должно быть поздно? Почему мы вообщедолжны расставаться? Я сниму тебе квартиру и буду помогать. Ты поступишь винститут и будешь учиться. Я приложу все усилия для того, чтобы помочь тебевыкарабкаться из той ситуации, в которую ты попала. Мы все урегулируем, со всемсправимся, ведь ты не одна — нас двое. Зачем нам расставаться?!

— Это какое-то наваждение, ты сам не знаешь,что говоришь. Я тебе не подхожу. Я девушка не твоего круга, кроме того, у тебяесть невеста.

Дима зажал мой рот своей ладонью и прошептал:

— Ты только не торопи события, я сам ещеничего не могу понять. Все так внезапно обрушилось. Не говори мне про нее, всерешится само собой.

А дальше мы следовали графику, составленномусамим Димой. Мы парились в домашней сауне, валялись в джакузи, а после якормила его тушеной курицей с картошкой, поила киселем и угощала пышнымиоладьями, покрытыми шоколадным кремом.

— А кто так тебя научил готовить?

— Мама. Она поваром работает, так что я сдетства у нее в подспорье.

— Не ожидал, очень вкусно!

— Во мне много скрытых талантов.

— Я в этом не сомневаюсь.

Этим вечером Дима посадил меня напротив себя исказал, что он хочет поговорить со мной на серьезную тему. Я вытерла руки,мокрые после мытья посуды, посмотрела на него испуганным взглядом.

— Мне уже пора уходить? — задала я вопрос,наблюдая за реакцией моего собеседника.

— Нет, и ты это знаешь. Зачем спрашиваешь? Яхочу сказать, что пока ты будешь жить в этой квартире.

— А как же родители?

— Они в отпуске за границей и приедут толькочерез месяц. Завтра же я привезу тебе врача, он сделает все возможное для того,чтобы твои побои прошли как можно быстрее. Пока будешь жить здесь и, в целяхтвоей безопасности, не выходить на улицу. Я завтра же поеду на свою съемнуюквартиру, попытаюсь что-нибудь разузнать. Нужна точная информация: сдали литебя эти ребята милиции или нет.

— А ты поедешь завтра на своей машине?

— Нет. Я поеду на машине своего друга.

— Это мудрое решение.

— Сейчас для тебя самое главное — как можнобыстрее привести себя в порядок. А для меня главное — сделать так, чтобы тебебольше ничего не угрожало.

— Ты считаешь, что это возможно?

— Света, невозможного не бывает. В этой жизнивозможно все. В этом я уже убедился.

Этой ночью я вновь лежала на плече Дмитрия ислушала его совсем не раздражающий меня храп. Я пыталась понять, что происходитмежду нами и почему меня так необъяснимо влечет к этому человеку? Мне хотелосьузнать, чем он руководствуется и испытывает ли ко мне хоть какие-нибудь, пустьдаже мимолетные, чувства? Любит ли Дима меня или испытывает ко мне совсемдругие чувства, которые ошибочно принимает за любовь? Или, может, он всего лишьчувствует ответственность за судьбу неопытной провинциальной девчонки, которойон помог перелезть на его балкон, а затем, получив от этого создания правопервой ночи, он почувствовал ответственность и то, что он не может и не имеетморального права оставить меня одну и бросить на произвол судьбы. А еще, вневсякого сомнения, Дима испытывает ко мне жалость, обыкновенную человеческуюжалость.

На следующий день Дима привез мне врача,который внимательно осмотрел меня, не задавая мне лишних вопросов, которые таклюбят задавать наши врачи из праздного любопытства, выписал нужные лекарства:мази и примочки. Как только врач покинул квартиру, я бросилась к Димке на шею ипринялась жадно его целовать.

— Пусти, ненормальная, — игриво смеялся он, ноне сопротивлялся моим поцелуям. — Ты что творишь? Меня Денис ждет внизу, мысейчас на съемную квартиру ко мне поедем. Попытаемся все разузнать. Так чтосегодня я принесу тебе в своем клювике информацию.

— А кто такой Денис?

— Мой лучший друг, я тебя потом с нимпознакомлю. Не хочу, чтобы он видел тебя в таком виде. Я вас с ним познакомлю,когда у тебя все заживет.

— Дима, ты для меня столько делаешь!

Да я для тебя еще ничего не сделал. Вот сейчаснакуплю тебе примочек, мазей и таблеток, которые тебе врач выписал, и буду тебялечить.

— А где ты взял этого врача?

— Это наш семейный доктор, он лечит нашу семьюна протяжении долгих лет.

— Так вы что, даже в поликлинику не ходите?

— Нет, конечно, — потрепал меня по щеке Дима.— Малыш, у нас везде свои люди. Мы в очередях не стоим: у нас есть свойсемейный доктор.

— Но ведь он может проговориться твоимродителям?