— Веселиться особо некогда. Я слишком многоучусь, а моя невеста — девушка моего социального круга. Она тоже учится. Снимайтрусы.

— Что?

— Снимай трусы и вставай под душ.

— А что, в плавках нельзя?

— В плавках под душем не моются.

— А мне кажется, что тебе просто хочется меняголой увидеть.

— И не мечтай. Твое оприходованное телоничего, кроме жалости, не вызывает.

Небрежно махнув рукой, что будет, то будет, ясняла плавки и залезла под душ. Димка, как и обещал, устроил мне контрастныйдуш: вода была то ледяной, то обжигающе горячей, и это вызывало у менянастоящее раздражение.

— Ты что делаешь? Ты меня сейчас или сваришь,или заморозишь!

— Я же тебе сказал, что это контрастный душ.Он полезен.

Пока я вытиралась махровым полотенцем, Димасходил в комнату и принес мне ночную рубашку.

— Это рубашка моей мамы, надень.

— А что будет, когда твоя мама увидит, что еерубашку кто-то надевал?

— Ничего она не узнает. Я рубашку в машинкукину и все.

Одевшись, я вернулась в большую комнату иподошла к камину. На камине стояла фотография молодой и симпатичной девушки,держащей в руках букет чайных роз.

— Это твоя невеста?

— Невеста, — пробурчал Дима и перевернулфотографию лицевой стороной вниз.

— А что ты ее прячешь? Она милая — у тебяхороший вкус. А может быть, и не у тебя, а у твоих родителей. Поженитесь, онанарожает тебе детей, будет прекрасной матерью и образцово-показательной женой.С ней будет не стыдно показаться в обществе, потому что она — эталон женскойкрасоты и мудрости. К вам в дом будут приходить гости и приятно проводить времяв вашей компании: пить дорогие напитки, слушать классическую музыку, милобеседовать.

— Послушай, заткнись, — перебил меня Дмитрий.— Сделай одолжение, иди спать.

— Хорошо, только покажи, где спальня, а то втвоей квартире заблудиться можно.

— Я буду спать в своей комнате, а ты в комнатедля гостей. Я думаю, что тебе завтра особо торопиться некуда, поэтому предлагаюхорошенько выспаться.

— Торопиться мне и в самом деле некуда.

Проводив меня в комнату для гостей, Димапоказал мне на кованую кровать и сказал довольно сухо:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — буркнула я и нырнула пододеяло.

— Тебе ночник оставить?

— Оставь, если электричества не жалко.

— А что мне его жалеть?! Жги, сколько хочешь.

— Но оно же денег стоит!

— Да сколько оно там стоит?!

— Недешево. Хотя у нас с тобой разныепредставления о том, что дешево, а что дорого. В моей семье с этим делом оченьстрого. У нас во всем строжайшая экономия. Свет нынче дорогой. Нельзя, чтобынагорало слишком много.

— А в нашей семье мы на электричестве неэкономим.

— Ты пошел спать? — тихо спросила я иудивилась тому, какие мягкие и душистые подушки лежали на моей постели.

Покурю и тоже спать лягу. Ладно, давай небезобразничай. Ложись на бок, ладошки под щеку и отбой.

— Ты со мной обращаешься как с ребенком.

— А ты и есть ребенок. Бестолковый,непослушный, упертый и своевольный ребенок. Если бы я был твоим родителем, тоуже давно бы отшлепал тебя бы. Тебя ремнем не воспитывали?

— Пусть только бы попробовали!

— А зря! Мне кажется, что такие, как ты,по-другому не понимают.

— Зачем ты так? Меня бить не за что. Правда,один раз меня отлупили, но я потом месяц не жила дома — родители едва вернулименя обратно. Меня ремнем воспитывать бесполезно. Я, между прочим, постоять засебя могу. И за мать всегда заступаюсь, если отец выпьет и решит на нее рукуподнять. Он при мне на нее даже не замахивается, потому что знает, что я ужевыросла и могу защитить не только себя, но и свою мать.

— Ладно, спи, заступница. Приятных тебесновидений.

Оставшись в комнате совершенно одна, ясмотрела на ночник и слушала, как ходят старинные часы, стоящие рядом с большимкомодом. Я вдруг представила, что я живу в этой семье, что это мой дом и моякомната. Я вообразила, что на стоянке меня ждет дорогая машина, в шкафу виситдорогая одежда, учусь я в самом престижном институте, и по окончании учебы меняждет престижная должность, на которую без волосатой руки даже не стоит пытатьсяустроиться. У меня есть жених — сын известного чиновника, о котором часто пишутв рубрике «Светская хроника» и снимают различные телевизионные репортажи. Он ипонятия не имеет, что такое вытрезвитель, задаривает меня дорогими подарками ибалует зарубежными поездками. Наши с ним родители уже давно заключили сделку поповоду слияния двух капиталов, и наш брак — это удачное соглашение двухдостаточно влиятельных семейств. Завтра я проснусь, а мой дом уже убираетгорничная и колдует на кухне личный повар, которого выписали прямо из-заграницы, предложив ему намного более выгодное условие, чем в том пафосномресторане, в котором он работал до того, как попал на мою кухню. А затем придутмой личный парикмахер, массажист и визажист. Они будут колдовать над моим теломи лицом, потому что такие, как я, не могут выглядеть плохо. Стиль нашей жизнине позволяет подобных оплошностей.

Вновь посмотрев грустным взглядом на одинокийночник, я ударила кулаком в стену и произнесла с вызовом в голосе:

— Придет время, и я буду так жить! Яобязательно буду жить так, как я того хочу! Пусть разобьюсь в лепешку, и пустья потрачу на это всю свою жизнь, но придет время, и на моей улице будетпраздник! В ЛЮБОМ ПОРАЖЕНИИ ЕСТЬ СМЫСЛ. ЛЮБОЙ, ДАЖЕ САМЫЙ ЖЕСТОКИЙ ИНЕВЕРОЯТНЫЙ УДАР СУДЬБЫ ИДЕТ ТОЛЬКО НА ПОЛЬЗУ МОЕМУ ХАРАКТЕРУ. Кому-то в этойжизни все достается легко, без особых усилий, и они воспринимают это какдолжное, но это, увы, не мой случай. Если у меня в этой жизни что-то получится,то это мне будет слишком дорого стоить. Но я готова: я заключаю сделку ссудьбой и бросаю ей вызов, потому что я готова заплатить за лучшую жизнь самуюдорогую цену. Все, что со мной произошло, совсем не означает, что я отказываюсьот борьбы.