уложил. Ощупал его, руки, ноги вроде целы, дышит, значит, жив. По газам и в больницу. Если бы прождал «скорую», может, он бы помереть десять раз успел, пока те приехали.

— Я ведь почти ничего не видел, рассказывать особенно нечего, — добавил Лисовский.

— Больше вас не задерживаю, идите, — вздохнул Сайкин. — А если вспомните что-то новое, дайте знать. А вы. Лев Исаакович, садитесь ближе.

— Слава Создателю, эта вонючка убралась, — сказал Бронштейн, когда Лисовский, попыхивая трубкой, вышел из кабинета. — Будь моя воля, выгнал бы его с работы взашей только за запах, который он вокруг себя распространяет. Я тоже эгоист, но не до такой же степени, чтобы душить окружающих этой смердящей трубкой.

Сайкин подошел к окну, и, выключив кондиционер, вернулся на место.

— Лисовский усматривает связь между тем разговором в бытовке между Федоровым и теми незнакомыми мужиками и дальнейшими печальными событиями. И мне кажется, связь здесь есть. Правда, пока не знаю, какая именно. Федоров в таком состоянии, что едва ли сможет помочь нам. Что скажете?

Бронштейн протер платком сухой лоб и лысину.

— Вы нашли серьезного инвестора, этого Плетнева, который помогает нам тянуть лямку. И теперь, на завершающей стадии, можно сказать, что от банкротства мы почти ушли. Уверен, случайности в тот роковой день не произошло. Ваш отъезд, скандал Федорова с этими незнакомыми нам людьми — это звенья одной цепи. Кто-то очень хочет заполучить комбинат, хочет, чтобы наши финансы расстроились, и мы продали наше детище. Уверен, что в ближайшее время на сей счет появится несколько предложений. Возможно, придется поднять руки вверх. Вам нужна охрана. Наши оппоненты могут заявиться в больницу и закончить начатое дело.

— Хорошо, сделайте так, чтобы от Федорова не отходила охрана, пусть дежурят у входа в реанимацию, я договорюсь с лечащим врачом. Сам я давно отказался от охраны. Кого надо грохнуть, того все равно грохнут. С охраной или без нее.

— Перед отъездом я просил вас похлопотать насчет квартиры для человека, в котором заинтересован. Недавно я подыскал этому человеку домработницу из очень приличной семьи. Она обслуживала нашего общего знакомого книгоиздателя Крыленко и в дополнительных рекомендациях не нуждается. Она уже получает вознаграждение, так сказать, зарплату, но пока сидит дома, поскольку подходящей удобной квартиры для ее будущего хозяина пока нет. Получается, эта трудолюбивая женщина задаром ест мой хлеб.

— Есть подходящая квартира почти в центре, дом начала пятидесятых, тогда еще не разучились строить. Пятый этаж, лифт, паркет, телефон, все как надо. Я вот набросал планчик. Требуется лишь косметический ремонт. Дня три-четыре. Покупку оформим за пару дней. На все про все — неделя. Вариант идеальный, кроме того, я полностью уложился в отпущенную сумму.

— Что ж, неплохо, неплохо, — промурлыкал Сайкин, изучая чертеж. — В вас действительно пропадает талантливый маклер. Какой, говорите, район? Так, так… Прекрасно, за такие-то деньги. А вы говорите, дураков не осталось.

— Точно, не осталось, зато алкаши еще остались.

К Сайкину возвращалось доброе расположение духа. Он нажал кнопку переговорного устройства и попросил секретаря принести кофейник погорячее и бутербродов. Секретарь сказала, что в приемной Сайкина дожидается какой-то молодой человек по личному делу. Сайкин велел поторопиться с закуской, а молодому человеку подождать.

* * *

Сайкин вышел из-за письменного стола и, разминая ноги, прошелся по комнате. За окном все накрапывал дождь, асфальт блестел, как рыбья чешуя. Черные от влаги обрезанные ветви тополей напоминали скрюченные подагрой старческие пальцы. Сайкин подумал, что молодой человек, ожидавший в приемной, скорее всего, сын Олега Леонидовича, дяди Ларисы, этого назойливого субъекта, и вот еще одного нахлебника придется посадить на шею. Наверное, парень уже развращен первыми легкими деньгами и пришел сюда, чтобы получать еще более легкие деньги. Может быть, он беден и ненавидит себя за это, потому что изо дня в день наблюдает, как просто достаются эти деньги многим его сверстникам, недоумкам и недоучкам, присосавшимся к коммерции. Он повернулся спиной к Бронштейну и смотрел, как по переулку проезжают машины и спешат редкие прохожие.

Лариса обещала позвонить, как только вернется из деревни, может быть, сегодня. Все равно времени для встречи с ней не будет. Дел опять невпроворот, нужно ехать на комбинат, разговаривать с людьми. Он закурил, еще немного побродил по комнате и уселся в кресло.

Без стука в кабинет вошла секретарь Сайкина Надежда Ивановна и поставила на столик фарфоровое блюдо с бутербродами и высокий кофейник. Бронштейн замолчал, ожидая, пока она выйдет. Но Надежда Ивановна скоро вернулась с подносом, заставленным посудой. В своей черной юбке, белой блузке и немодных очках она напоминала заслуженную учительницу с большим педагогическим стажем, посетители испытывали к ней почтение, и Сайкин это знал.

Он дорожил своей немолодой секретаршей и доверял ей. Сейчас, наблюдая за тем, как она расставляет чашечки и наливает в них кофе, Сайкин с сожалением отметил, как нерасчетливы и суетливы стали движения Надежды Ивановны, она заметно пополнела, а прическа выглядела небрежной. Он подумал, что секретарша начинает сыпаться, как старый автомобиль. Он помнил Надежду Ивановну еще относительно молодой, очень ухоженной женщиной. Сейчас у нее, наверное, климакс.

— Да, это уже отработанный пар, — сказал Бронштейн, когда Надежда Ивановна, наконец, вышла, словно прочитал мысли Сайкина.

— Лев Исаакович, оформляйте покупку квартиры на нашу контору, и поскорее. Я распоряжусь, чтобы прислали маляров, плиточников, кого скажете, подобрали хорошие материалы. Полагаюсь на ваш тонкий вкус, посоветуйте мастерам, как лучше сделать ремонт. Закончим с этим вопросом поскорее.

Сайкин подошел к письменному столу, достал из ящика коробку гаванских сигар, которые сам не курил, а держал для угощения, раскрыл ее и подвинул Бронштейну.

— Ну, а как обстоят дела славного издательства «Прометей-Европа», может, можно порадоваться их неудачам?

Он подмигнул Бронштейну с игривым видом. Но Бронштейн, неторопливо освобождавший сигару от целлофана, долго медлил с ответом, словно испытывая его терпение.

— Налоговая проверка идет в издательстве уже второй день, обычная налоговая проверка. В инспекции специалисты грамотные, дошлые, что-нибудь обязательно наковыряют, особенно если им помочь и подсказать, что именно нужно искать. Могу поручиться, что о результате проверки будет немедленно проинформирована прокуратура. Правда, гонорар работникам инспекции, по всей видимости, придется увеличить.

— Об этом я подумаю.

Сайкин зачерпнул из ящика горсть сигар и протянул Бронштейну, тем самым, закругляя разговор. Он проводил юриста до двери, обнял за плечи и еще раз поблагодарил за работу.

Постояв у окна, Сайкин занял место в кресле, соединился через переговорное устройство с секретарем и велел убрать со стола, а потом вызвать к нему Семена Дворецкого. Сайкин совершенно забыл об ожидавшем его