шеф обращался к ней по имени только тогда, когда был чем-то недоволен, и ждала, к чему свернет их разговор.

– Значит, нравится, – проговорил шеф, хотя она сказала нечто другое. – А если нравится, ты должна делать для нашей фирмы все, что в твоих силах. По-моему, это очевидно.

– Я делаю, – мрачно ответила Сима.

Шеф надулся, забарабанил пальцами по столу и наконец выдавил то, ради чего ее пригласил:

– Ты поговорила с господином Ремизовым?

– Нет еще, – честно призналась Сима и тут же приврала: – Он уехал на несколько дней в Лондон. Как только вернется, я с ним поговорю.

– Хорошо, я на это очень надеюсь, – проговорил шеф, посмотрел на нее строго и нехотя бросил: – Ладно, можешь пока идти.

Сима умудрилась выскочить с работы пораньше – с тем, чтобы проехать в центр «Дублон» и выяснить там кое-что. Но не успела она пройти и сто метров, как ее окликнули из серой машины, припаркованной возле тротуара.

Высокий мужчина с густыми сросшимися бровями захлопнул дверцу и заступил ей дорогу.

– Симона, постойте! – воскликнул он, схватив ее за локоть.

– Кто вы? – испуганно проговорила Сима, попытавшись вырваться. – Что вам от меня нужно?

Она завертела головой, но знакомых лиц вокруг не было, а незнакомые прохожие равнодушно обтекали их, как река обтекает застрявшую на отмели корягу.

– Я звонил вам вчера, – сказал мужчина. – Меня зовут Павел. Павел Сычов. Я друг детства Сергея.

«Надо же, какой настырный! – подумала Сима. – Я же ясно дала ему понять, что не хочу с ним встречаться, а он не отстает… Интересно, как он меня нашел?»

– Сергей говорил мне, где вы работаете. – Мужчина ответил на ее невысказанный вопрос, как будто прочитал ее мысли, и добавил с мягкой, просительной интонацией: – Давайте зайдем в какое-нибудь кафе, посидим… я не отниму у вас много времени!

Сима снова огляделась по сторонам. Ей казалось, что на них обращают внимание.

Наверное, стоит зайти с ним, в самом деле, в кафе, а то иначе не отвяжется! Есть же такие люди, про которых говорят – лучше отдаться, чем объяснить, что не хочешь.

– Вы же все равно куда-то собирались – поесть, выпить кофе… – наступал Павел.

Сима вовсе не собиралась никуда заходить, ей нужно было спешить по делу, а что касается еды, то после Люсиных разносолов она на другую еду и смотреть не могла. Но ведь препираться с ним посреди улицы тоже не дело.

– Ладно, – решилась Сима, – пойдемте сюда, – и она шагнула к двери небольшого уютного кафе, в котором не раз бывала.

Несмотря на час пик, в кафе было тихо и малолюдно.

Они заняли столик в углу, к ним тут же подошла официантка и положила меню.

– Я буду только кофе! – сразу же заявила Сима. Она и так чувствовала, как набирает вес на угощениях Тимофея.

Павел тоже заказал кофе, и официантка ушла.

– Извините меня, Симона… – начал Павел, проводив официантку взглядом. – Может быть, я проявляю излишнюю настойчивость, но я так долго ждал встречи с Сергеем…

– Я же сказала вам, – недовольным тоном перебила его Сима, – Сергей уехал, и его не будет по крайней мере две недели.

– Да, да, я помню! Но он… он перед отъездом ничего для меня не передавал?

– Абсолютно ничего! – раздраженно ответила Сима. – Я же говорила вам – я никогда не слышала от него вашего имени!

Надо сказать, Сергей вообще очень редко говорил с ней о своем прошлом. Точнее, вообще не говорил. Сима пыталась пару раз спросить, но он всегда переводил разговор на другую тему. Сейчас Сима понимала, что он делал это нарочно, ловко уходя от ответа. Удивительно, как Сима не замечала этого раньше. Да раньше как-то ни к чему было.

– Жаль! – Павел вздохнул. – Жаль, что он вам так мало рассказывал. А ведь мы с ним в детстве были такими близкими друзьями! Скажите, Симона, у него сохранились какие-нибудь детские фотографии? Я бы очень хотел на них взглянуть! Буквально одним глазком!

Сима удивленно молчала. Она не могла понять причины такой настойчивости, и от этого ее раздражение только росло. Надо же, свалился откуда-то, как снег на голову, и вяжется к ней с какими-то дурацкими вопросами!

И вот ведь что интересно – за целый год, что они прожили с Сергеем, она ни разу не видела никого из его друзей, да что там – даже не слышала о них, а как только Сергей исчез, так этот друг появился, словно чертик из табакерки!

Сима еще раз с грустью подумала, как мало она знала о Сергее.

– Понимаете, – продолжал Павел, по-своему истолковав ее настороженное молчание, – мои родители рано умерли, и у меня не сохранились старые фотоальбомы, а мне так хотелось бы увидеть хоть что-то из того времени, словно привет из прошлого! Ведь мы с Сережкой часто фотографировались вместе…

«Странно, – думала Сима, присматриваясь к своему собеседнику, – с виду этот Павел – жесткий, решительный человек, не похоже, чтобы он был таким сентиментальным. Старые фотографии! Привет из прошлого! С ума сойти!»

А Павел все не унимался, продолжал говорить, заглядывая Симе в глаза:

– Только представьте – увидеть самого себя в детстве, это все равно как вернуться в те времена!

Все это начинало Симе очень не нравиться. Этот тип казался ей очень подозрительным. Ну кто поверит, что ему нужны детские фотографии? Тут большого ума не надо, чтобы сообразить: ему нужно от Симы что-то другое. Причем очень нужно, в противном случае не стал бы он так Симу обхаживать. Или он держит ее за полную дуру? Может, Сергей ему так Симу охарактеризовал?

В душе вспыхнула обида и злость. За что Сергей с ней так? Что плохого она ему сделала?

Сима прикрыла глаза, чтобы ее собеседник не смог ничего в них увидеть, а сама следила за ним из-под ресниц очень внимательно и вдруг перехватила встречный взгляд, быстрый и настороженный. Настоящий Павел словно выглянул из-под маски восторженного болтуна, чтобы проверить, как она реагирует на его слова. Она поняла, что он тщательно обдумывает и рассчитывает каждое свое слово, как ход шахматной партии.

Вот, оказывается, как. Сима не знала, чего от нее хочет этот тип, но явно не детских фоток в песочнице.

– Да нет у него никаких фотографий! – отрезала Сима, чтобы закрыть эту тему. – Сергей вообще очень не любит фотографироваться! У меня даже нет наших общих снимков. Меня он фотографирует, а сам – ни в какую!

– Вот как… – На лице Павла промелькнуло какое-то странное, неопределенное выражение – то ли разочарование, то ли удовлетворение, и он снова оживился: – Надо же,