нее, как удав свесившийся с ветки, еще чуть-чуть и задушит, потом проглотит.

– Надежда Артемовна, – заговорил Терехов, – если ваша дочь свяжется с вами, передайте, что она и Лукьянов прячутся зря, этим только они тормозят следствие. Мы пока не подавали в розыск, надеемся на их разум. Я оставляю визитку, пусть звонят в любое время суток, нам необходимо с ними переговорить. – Он положил визитку на журнальный столик. – До свидания, Надежда Артемовна.

Она проводила их, правда, в гараж они заглянули, осмотрели машину, даже сфотографировали несколько раз. И уехали. Надежда Артемовна достала телефон и позвонила Георгию Глебовичу:

– Приезжали следователи…

– Надя, не по телефону. Я в городе, скоро приеду.

– Но уже стемнело…

– Считаешь, в темноте не найду твой дом? Я приеду, жди.

Павел вел машину, не обсуждая посещение дачи.

Собственно, обсуждать нечего, поездка не дала ничего, что сдвинуло бы расследование с мертвой точки, а с другой стороны…

– Слишком мало времени прошло, – угадал Феликс, о чем думает Павел. – Всего-то несколько дней, но ты уже хочешь результат иметь?

– У нас одна версия и та, я бы сказал, навязана, это меня и настораживает.

– Почему одна? – оживился Феликс, заерзав на сиденье. – Две версии у нас, вторую Лукьянов подсказал, и она очень убедительная.

– Но вторая версия тоже навязана. Лукьяновым. – Павел взглянул на Феликса и подмигнул ему с улыбкой, давая понять, что он вовсе не киснет. – Жаль, ты ничего не выяснил про фигурантов из версии Лукьянова.

– Никого из начальства не было, а слухи плодить среди низшего персонала нецелесообразно.

– А Женька, смотри какой!

– Да уж, – усмехнулся Феликс, – Сорняк у нас упорный, на него ори, ногами топай – как с гуся вода, долбит свое.

Первым с положительным результатом примчался Сорин. Во-первых, номер и марка автомобиля уже были известны, Женя выяснил адрес квартиры Лукьянова и по горячим следам, так как видеонаблюдение во дворах хранится в течение пяти суток, которые подходили к концу, проанализировал побег, а это начало суток 19 августа. Главное, место проживания фигуранта находится под видеонаблюдением!

Во-вторых, выезд на проспект тоже под видеонаблюдением, данная часть города считается местом массового скопления, архив хранится уже в течение тридцати календарных дней. Но ведь желательно иметь все части. Так и выяснилось, что Лукьянов с Пешковой приехали к нему в начале третьего часа ночи, вышли из дома с вещами в шесть утра, сели в машину и выехали.

В-третьих, удалось проследить их маршрут, разумеется собрали по частям, так как не везде в городе камеры висят, но было понятно, что направились они в юго-западном направлении. Выехали из города. Сначала на трассе автомобиль был зафиксирован, а до следующего видеорегистратора сладкая парочка не доехала. Выходит, они куда-то свернули. Куда? Ясень пень – к знакомым поехали, в их положении вряд ли доверишься друзьям, а вот родным…

Посмотрев по карте, Женя обнаружил всего три деревни, стало быть, в одной из них живут родственники одного из беглецов. Сорин мигом звонит Вениамину, к тому времени тот выяснил, что у Лукьянова никого, кроме жены, нет, а у Пешковой только мать, адрес назвал. Но Женю интересовала дополнительная недвижимость мамы распрекрасной Камиллы – дача, загородный дом, наследство дедушки или покупка. Вениамин не отказал в просьбе и через час предоставил информацию: есть домик в деревне Кошкино.

С этими данными взмыленный Женя, не имеющий собственного автомобиля, примчался в кабинет Терехова, выпил сходу два стакана воды и с видом великого сыщика выложил свою инфу. Павел вызвал Феликса, а Вениамину с Женькой дал отбой до завтрашнего утра.

– А что за странное отчество у нашей Камиллы? – нарушил молчание Феликс. – Жоржевна… дико звучит.

– Это значит, что ее папу звали Жорж, – сказал Павел. – А что, красиво. Француз, наверное, папа. Но мама замужем не была ни разу, я проверил. Завтра займемся предприятиями Татьяны Лукьяновой.

– Паша, ты забыл? Мы собрались посетить театр.

– А… да, да, да. Значит, сначала театр.

Утром после пробежки с Павлом Тамара забрала…

…Настю и поехала в салон «Ник’и’Та». Искоса наблюдая за девушкой, полюбопытствовала, отчего она такая кислая, неужели поссорилась с Феликсом?

– Что вы, мы почти не ссоримся, – ответила Настя.

– Почти? – рассмеялась Тамара.

– Ну, я с ним ссорюсь иногда, а он со мной нет, как ни стараюсь.

– Настенька, ты прелесть, – со смехом сказала Тамара. – Итак, ты поссорилась, поэтому настроение неважное? Мы же едем подбирать тебе наряд, как я обещала еще в деревне, как с таким настроением справимся?

– Нет, не поссорилась, просто с утра мне как-то не очень…

– С утра, говоришь, не очень? – Тамара с подозрением скосила на нее глаза. – Каждый день не очень?

– Нет, только последнее время… Ездила к родителям в пятницу, они поздравляли, торт купили, этот крем у меня до сих пор… фу! Может, у меня аллергия на какой-то компонент крема?

– Может. Значит, у нас задача не только подобрать наряд для тебя, но и сфотографировать салон, если удастся, заманить хозяйку.

– А кто хозяйка?

– Никитина, а салон называется «Ник’и’Та». Слышала?

– Не-а. Я по бутикам не хожу, дорого.

– Знаю, знаю, ты сама прекрасно шьешь.

– Я же училась в колледже на закройщика, но сейчас эта профессия не востребована, много готовых вещей продается.

– Стоп, дорогая. Эти вещи тоже кто-то шьет, не согласна?

– Я как-то не думала об этом…

– Мы как раз едем к одной успешной даме, которая подумала об этом, теперь придумывает и шьет свои модели… ну, не сама, конечно, шьет, у нее есть мастерская. Мои балеринки хвалили ее, а они понимают в шмотках.

– Непривычно слышать от вас – «шмотки», – улыбнулась Настя.

– О, ты еще не знаешь, какая я бываю.

– Очень хорошая вы бываете, причем всегда.

– Это заблуждение. Ой, мы приехали, сейчас припаркуемся…

Обе вошли в пустой салон, собственно, неудивительно: десять утра, утром не бегают за одеждой, тем более по салонам-бутикам. Продавец-консультант скучала, ее подозвала Тамара, когда та подошла, потребовала:

– Мы хотим видеть хозяйку.

– Может, я могу вам помочь?

– Не можете, – отбрила Тамара.

– Но она не выходит к клиентам…

– А к нам пусть выйдет, – перебила Тамара тихим тоном, за которым читалось: удавлю, если будешь мне перечить.

– Хорошо, – сдалась девушка и ушла.

Тем временем практичная Настя изучала ценники, глаза ее становились все больше и больше, в конце концов, она подошла к Тамаре и шепотом