– Я живу здесь недалеко. Уж как-нибудь, – ответствовала Тень.

– Камеры выключил?

– Естественно.

***

Троица выплыла из реки Монастырки и лежала теперь, трясясь от холода, на земле.

– Ребят, вы что, моржи? – спросил какой-то неравнодушный петербуржец.

– Не, дядь, идиоты просто: реку решили по льду перейти! – отозвался Печорин.

– Действительно, придурки, – кивнул им заботливый горожанин.

Базаров вышел на улицу в поисках ближайшего каршеринга. Нужно было добраться до дома, а после… Как на зло, программа не давала ему взять машину в аренду, пока он не завершит аренду разбитого автомобиля…

***

Когда Чичиков увидел на пороге своего дома всех троих, мокрых и трясущихся от холода, он буквально побежал ставить чайник, разжигать камин и наполнять горячую ванну.

Вещи друзья сбрасывали на ходу. Чичиков не спрашивал ничего, просто выкидывал из шкафа на диван махровые полотенца, свитера и тёплые штаны. Григория первым отправили в ванную, потому что из всех троих он ещё точно не восстановился. Чацкий рухнул в кровать Павла и накрылся всеми возможными одеялами. Базаров пошёл на кухню, обнял чайник и просидел так с минуту.

– Мне звонить в скорую или ещё куда? – довольно-таки меланхолично поинтересовался Чичиков.

– Не надо, – мотнул головой Базаров. – Я сам – скорая. Обморожение мы получить, вроде, не успели, а остальное не страшно.

***

Григорий сидел в ванне и всё пытался вспомнить того незнакомца. Он никогда не видел его у Барыни. Вероятно, Непримиримые действительно не доверяли ему и использовали в качестве пешки. Или же это была часть спектакля. Очень хорошего спектакля.

Глава 22

В один из вечеров Онегин добрался до квартиры Остапа. Судя по бардаку, коробкам от пиццы и китайской лапши и пустым бутылкам от пепси, Остап несколько дней был занят чем-то важным.

– Внезапный гость, хорошо, что навестил, – проговорил Бендер, пропуская Онегина в квартиру.

– Ну и помойка… – невольно прошептал Евгений вместо приветствия.

– Я всё слышу, – сказал Бендер. – Не до уборок было.

Когда Онегин вошёл в комнату, он увидел на полу большой аквариум, внутри которого лежала маленькая веточка. К аквариуму Бендер прицепил несколько камер GoPro. Изображение от них передавалось на монитор компьютера Остапа.

– Что это? – изумлённо поинтересовался Онегин.

– Это мои опасения, Женя, – мрачно сказал Бендер. – Могу поклясться чем угодно, что я видел, как эта веточка шевелилась!

– Ты уже сказал остальным?

– Пока нет. Я позвал тебя, чтобы мы вместе понаблюдали. Может быть, я головой поехал, господа присяжные заседатели…

– Это же кусок от Вия? – уточнил Евгений.

– Да, зацепился за мою куртку. Я решил сохранить на всякий случай. А потом обнаружил, что эта штука сама взяла и свалилась со стола.

– Подожди, но, может быть, ты сам случайно задел стол, – неуверенно предположил Онегин. Уж очень ему не хотелось верить в то, что с таким трудом убитый Вий может возродиться из одной крошечной веточки.

– Может быть! Да всё может быть, Женя! Но может быть так, что мы его не убили. Или убили не до конца…

Онегин кинулся к аквариуму и принялся рассматривать ветку со всех сторон.

– Но как? Мы извлекли из него камни. Он не должен больше существовать… – растерянно бормотал Евгений.

– А ты думаешь, что это наличие камня внутри делает тебя живым? – совсем отстранённо спросил Остап. И задумался.

– Что? – не понял Онегин. – Я говорю о том, что камни подпитывали его.

– А в нас такие камни тоже есть? – побледнел Бендер, будто разговаривая сам с собой. А затем бросился к телефону.

Остап не на шутку перепугался. Он решил, что, возможно, они не могут найти остатки ожерелья, потому что внутри них самих есть жемчужины, которые связывают их с телами. Как на зло, Бендер очень давно не был у врачей. И никто не мог сказать ему об этой аномалии. Первым делом он принялся звонить Базарову, но тот не отвечал.

– Подожди панику нагонять! – сказал Онегин. – Что, если камни внутри просто усиливают нас? Вы вообще проводили какое-нибудь исследование, касающееся действий жемчужин?

– Проводили. Муму рассказывала, что Барыня использовала жемчужины, чтобы вернуть себе молодость. Усилены ли мы, никто не знает. Ну, МРТ жемчуг не выявлял. Вроде как.

– Послушай, но какое это имеет отношение к этой ветке?

– А такое. Что, если мы грохнули только часть Вия? Ту часть, которая существовала, потому что в ней были камни. А сам Вий всё ещё здесь. Мы слишком легко с ним справились.

– Он не успел открыть глаза. Возможно, дело в этом, – пожал плечами Онегин. – Я не почувствовал большой разницы в сражении с ним в ангаре и в канализации.

– Но ты особо и не дрался с ним. – Остап нервничал. – В любом случае, если эта ветка опять пошевелится, всё будет очевидно.

Онегин сел в кресло и стал грустно уплетать холодную пиццу.

– Сколько ты не спал? – неожиданно спросил Евгений.

– Пару дней. Я боюсь, что эта хрень что-нибудь вытворит, – пожаловался Бендер.

– Почему никого не позвал?

– Я иногда устаю от компаний и веселья, – сказал Остап. У него на языке вертелась просьба, но Онегин опередил его.

– Раз я такой бездельник, хочешь, чтобы я покараулил, пока ты спишь?

Великий комбинатор кивнул.

– У меня, знаешь ли, имеется ПТСР. Я боюсь засыпать, когда рядом есть что-то, от чего ожидаешь западла.

– Укладывайся. Я покараулю, – сказал Онегин.

Остап рухнул на диван, подмял под себя подушку и накрылся пледом.

– А он здесь? – вдруг спросил Онегин, вспомнив, про то, что в «12 стульях» Бендера пытались убить, пока тот спал.

– На тот момент, когда Марго работала на Непримиримых, она не видела Ипполита. Я очень надеюсь, что его и не призывали. Хотя логично, что, мне в пику, должны были кого-то призвать, – пробормотал Остап и отключился.

Онегин убедился, что Остап спит, включил очередной вестерн и начал просмотр, иногда отвлекаясь на то, чтобы проверить, не изменилось ли что-то в аквариуме. Но ветка лежала неподвижно.

***

В промежутках между миссиями Василий Тёркин продолжал исследовать государственные архивы в поисках хоть какой-то информации, связанной с ожерельем. Уже много лет у Тёркина была теория, что жемчужины могли находиться в тех местах, где путешествовал Сен-Жермен. А значит, был смысл искать их не только в России. Мысли об этом раздражали Тёркина. Быть может, пока они воевали здесь, за границей подобные им призванные герои вели свою битву и тоже нуждались в помощи. Но проверить это не было возможности: людей Книжным Червям и Ангелам Невы и так не хватало, а дела даже в своём отечестве никогда не заканчивались. Они