– Давайте воспользуемся рубином и просто развоплотим, если не можем победить… – пожал плечами Родион и принялся уплетать вишнёвый пирог.

– Ты же знаешь, это не я решаю.

– Любая смерть кого-то из нас влияет на книгу. Мне вообще не нравится, что нам нужно избавляться от кого-то. Ведь только добровольный уход, если бы он был возможен, не повредил бы историю.

– Ага, вот прям сейчас Элен добровольно и ушла, – хмыкнул Чацкий и бесцеремонно сцапал с тарелки Раскольникова последний кусок пирога, который Родион купил себе. – Чем-то придётся пожертвовать.

Родион хмыкнул:

– Пойдём, есть одна идея.

***

Ленский стоял в «Буквоеде» и мрачно листал новинки. Он испытывал смешанные чувства, когда касался печатных книг. Прежде всего – отвращение. Его бесили творцы. Особенно посредственные творцы, чьих бездарных книжек было завались. Радовало одно: не от большого ажиотажа их опусы пылились на витринах.

Телефонный звонок вырвал Ленского из мрачных мыслей.

На улице Владимира уже поджидал Иван.

– Мог бы и внутрь зайти, – хмыкнул Ленский.

– Боже упаси, я книги видеть уже не могу, а ты просишь меня зайти в книжный, – делано ужаснулся Карамазов.

– Не хочешь в книжный, пойдём пить, – легко согласился Владимир.

В этот раз выбор двух алкоголиков по несчастью пал на необычное питейное заведение. Отличительной чертой его было то, что весь алкоголь, а именно коктейли, подавались в пробирках, колбах и прочей утвари из кабинета химии. Ленский давно планировал посетить это место, а тут как раз представилась возможность.

Карамазов знал, что очередная пьянка с Шутце – это отличный способ разговорить его. Проблема заключалась только в том, чтобы самому не сболтнуть лишнего. А такая опасность была, потому что у Ивана имелся некоторый лимит, после которого он пьянел окончательно и бесповоротно.

Говорили обо всём и ни о чём. Иван рассказал, чем закончилась недавняя вылазка, пожаловался на Печорина, который доставил некоторые неудобства.

– Я не очень понимаю, зачем он Варваре Петровне, – поморщился Ленский. – Все эти игры в двойных агентов… полный бред. Я вообще сомневаюсь в лояльности любых героев, которым подавили волю.

– Ну, я посмотрел на него. Он не очень впечатлил, – сказал Карамазов, залпом выпивая три пробирки и морщась.

– Я пока его в деле не видел, – пожал плечами Владимир.

– Зато ты видел их новичка, – сказал Карамазов спокойно. Он выжидал.

– Пока. Онегин. Не впечатлил, – как-то натянуто улыбнулся Ленский.

– Да ну. Насколько я слышал, ты потерял из-за него свою чудодейственную ручку.

Ленский помрачнел и выпил зелёную жидкость из колбы.

– Это упущение.

– Ты не можешь её воссоздать?

– Я полагаю, нет. Так что пускай он как-то решает эту проблему. Да, стрелять было удобно. Но у меня полно и других возможностей, чтобы проводить чистку.

– Так значит, Онегин опасный противник? – не унимался Иван.

– Если у него нет револьверов, то нет, – улыбнулся Владимир. – Полагаю, будет как у Кинга, когда Роланд остался без оружия. Такое, кстати, было бы довольно просто организовать.

– Ага, и Онегин бы стрелял не рукой, а…

– Он бы вообще не стрелял. Это несложно сделать. Девчонка в обмен на револьверы. Для начала.

– О, Володя, ты в киднепперы заделался? – ухмыльнулся Карамазов.

– Нет. Пока нет. Это как-то… как-то очень просто. – Ленский вздохнул. – Меня переполняли эмоции, когда мы встретились, но месть, при которой жертва получает воздаяние быстро, не порадовала бы меня.

– Тебе нужно, чтобы он мучился?

– Он должен стать ничем. – Владимир тяжело дышал.

Иван понял, что пора закруглять эту тему, но неожиданно Владимир задал вопрос:

– А ты заинтересовался нашей маленькой Княжной? – и Ленский расплылся в зловещем оскале.

Карамазов поперхнулся. Он действительно присматривался к розововолосой девушке, но пока скорее из любопытства и никак особенно это не проявляя. Откуда Ленский узнал о том, что у Ивана было где-то глубоко внутри?

– Она милая, – небрежно обронил Карамазов.

– Поаккуратней с ней, – предупредил Владимир.

– А тебе какое дело? – Иван начинал раздражаться.

– Её и так чморит Варвара Петровна. Девчонка мало с кем дружит из наших. Всё, что ею движет, – это месть. И, как ты понимаешь, ей же никто не сказал о том, что Печорина призвали. Если она об этом узнает, она будет в ярости и обратит всю ярость на нас же.

– Боишься девочки? – усмехнулся Инквизитор.

– Боюсь, как бы она не сбежала к Книжным Червям. С горя. Привяжи её к себе, раз уж так заинтересовался ей. Тебе-то какая разница? Ну, будет у тебя не шесть любовниц, а семь.

– Это-то ты откуда знаешь?! – от такой осведомлённости Карамазов побледнел.

– Чего ты? Ты же сам рассказывал, – удивился Шутце.

Иван кивнул, успокаиваясь.

– А почему ты сам не хочешь привязать её к себе? Закрутил бы роман, – ловко перевёл стрелки Инквизитор.

– Я… – Ленский не находил ответа, он растерялся. – Я… я не могу изобразить что-то вроде привязанности. Я… Я…

Владимир почувствовал, как ему стало не хватать воздуха.

– Мне надо идти, – механически сказал он, бросил купюру на стол и выбежал в ночь, оставив ошеломлённого Ивана одного.

***

В общей сложности Онегин переехал к Остапу почти на неделю. Они по очереди следили за веткой, по очереди спали. Заказывали еду. В некоторой степени это было удобно. Всё это продолжалось до тех пор, пока Бендер не убедился, что у него просто разыгралась паранойя. Ветка никак не превращалась в Вия.

Тогда Онегин был отправлен обратно восвояси, чему был несказанно рад. Он наконец-то мог отдохнуть и заняться своей личной жизнью. Работу Онегин в приоритет не ставил.

У Виолетты и Мэл продолжалась учёба, поэтому Онегин пытался как-то выкроить время, чтобы общаться с обеими девушками. Однако они, как на зло, выбирали примерно одно и тоже время для встреч. И Евгений раз за разом поступал единственно известным для него способом: извинялся перед Мэл, ссылаясь на внезапно возникшие дела, и отправлялся гулять с Виолеттой. И чем чаще это происходило, тем чаще молодой повеса понимал, что ему даже нравится её общество: бессмысленные разговоры, шутки… И он всё время откладывал на потом своё намерение рассказать Мэл, что он отказывает девочке не потому, что ему нет до неё дела, а потому, что хочет наслаждаться обществом Виолетты. Да, быть может, у них важная связь с Машей, но с Виолеттой ему комфортно и ему нравится её внимание.

***

В тот вечер Евгений и Виолетта так долго гуляли по Москве, что девочка до крови стёрла ноги новыми сапогами и до метро собиралась идти хромая, но Евгений, будучи джентльменом, вызвал такси и до машины донёс девушку на руках.

Лёгкий снежок укутывал Москву, а Онегин