Третьей группе женщин, с которыми имел дело Роман,требовались чувства. Иногда ему казалось, что крики о нехватке витаминов,кислорода, микроэлементов и прочего, о чем вопят газеты и телевидение, –все это чушь по сравнению с тем, насколько людям нужны чувства. Сильные!Искренние! Не экстрим, который является лишь суррогатом, заменителем – внешнесильным, но в действительности поверхностным, не затрагивающим ни одной струныдуши... А настоящие, неподдельные чувства, без которых организм болеет, поедаетсам себя: растравляется язвами, отзывается мигренями и мстит хозяину неврозамии прочими болячками, причину которых ищут совсем не там, где стоило бы искать.

О, Роман был мастер чувств! Он любил с размахом, страдал супоением и готов был рыдать на коленях перед любимой, зная, что высокийкрасивый мужчина в слезах – зрелище, бередящее нежную женскую душу. Клиентоквтягивало в водоворот эмоций, они сами начинали любить с размахом и страдать супоением, и предавались этому с пылом, которого в себе и не подозревали. Это истановилось тем крючком, слезть с которого самостоятельно мало кто мог.

Определяя, к какой группе отнести очередное «задание», Романраспечатывал фотографию (смотреть на экран монитора не годилось, требовалсялист) и начинал проникновенно беседовать с объектом предстоящей работы. Сперваон задавал простые вопросы, ответы на которые знал из досье: возраст,количество детей, сколько лет в браке, а затем переходил к угадыванию любимогоцвета, времени года, блюда и мысленно составлял нечто вроде школьной анкеты,где требовалось синей ручкой вписать имя любимого певца, а также накорябатьчетыре строчки из лучшего в мире стихотворения.

На этом подготовительный этап заканчивался, и на первуювстречу Роман отправлялся, вооруженный представлением о том, что нравитсявременной даме его сердца, – правда, представлением вымышленным. Но затемпроисходило удивительное: то ли проявлялись его способности физиономиста, то лисрабатывало чутье, но в большинстве случаев Роман угадывал минимум три пунктаиз пяти. Стоило ему выяснить это, и он начинал беседовать с «объектом» как счеловеком, который ему уже знаком, и отчасти так оно и было: знакомством, идостаточно близким, Роман считал те десять-пятнадцать минут, что онразговаривал с фотографией и расспрашивал ее о жизни и предпочтениях.

В сочетании с его внешностью это производило удивительныйэффект. Женщины доверяли Роману: он знал о них так много, а как можно не доверятьчеловеку, который чувствует тебя едва ли не лучше, чем ты сама?

Если была необходимость, Роман проводил второй «сеанс связи»с фотографией, и на сей раз беседа была более продолжительной и серьезной. Состороны это выглядело смехотворно, но Рому не интересовала оценка со стороны –его интересовал успех, а он был почти всегда.

Однако ничего идеального в мире нет, и временами у негослучались провалы: выяснялось, что любимый цвет объекта вовсе не красный, ажелтый, и даме не по душе весенние рассветы, потому что она предпочитает зимниевечера. Роман решил, что Алиса относится именно к таким исключениям, нозадушевные встречи с ее фотоснимком не прекратил, надеясь на то, что в концеконцов попадет в точку.

Эта девушка подспудно выводила его из себя – тем, что, непредставляя собой ничего особенного, оставалась тайной за семью печатями.Молодая жена какого-то бизнесмена, она не была ни достаточно красивой, нидостаточно известной для того, чтобы отвергать ухаживания Романа. Самое обидноедля него заключалось в том, что даже слово «отвергать» в данном случае несовсем подходило.

Алиса Кручинина казалась «вещью в себе». Открытая,улыбчивая, веселая и готовая к приключениям, она должна была стать одной изтех, кто обычно сам затаскивал Романа в постель. Они встречались два раза внеделю (только по его инициативе), отправлялись гулять в какое-нибудь необычноеместо (последний раз он водил ее по крышам, и Алиса была в восторге), болтали,затем забегали в кафе – словом, вели себя как люди, которых связывают некие отношения...Однако врать ни себе, ни нанимателям Роман не мог: при всем при том отношениймежду ними не было.

Он не сомневался ни секунды: если завтра он исчезнет изжизни Алисы, она не сделает ничего, чтобы найти его. Попытки Романа поцеловатьее или обнять натыкались на безмолвный отказ, хотя он видел – с его опытом немог не видеть, – что она из тех пылких, легко загорающихся женщин, которыелюбят прикосновения и поцелуи не меньше, чем обычно следующий за этим процесс.Более того, Роман видел, что она не считает его неприятным.

Она не уклонялась от серьезных разговоров, но еевысказывания не затрагивали одной-единственной темы, той самой, которая большевсего интересовала Романа: Алисы Кручининой. Она не хотела говорить о себе, иэто казалось ему удивительным: Роман привык к тому, что для женщины нетинтереснее предмета беседы, чем она сама. Стратегия силы явно не подходила в ееслучае, но «эмоциональные качели» ничего не дали, а действовать с прямотой и яростнымнатиском «чувствительного влюбленного» Рома опасался.

В конце концов он решил, что переборщил, очаровывая ее. Ониошибочно сочли Алису Кручинину слишком сложной, и вся их беготня по крышам,рисунки, умные рассуждения о дизайнерах и уморительные шуточки, вытащенные изИнтернета, были метанием бисера перед поросенком, притворившимся лебедем.Следовало действовать старинным дедовским способом, пошловатым, но эффективным.

Поэтому сегодня на нем была удобная обувь с пружинистойрельефной подошвой, которая смогла бы уберечь его от случайного падения наасфальте, а мягкие разношенные джинсы позволяли махать ногами в разные стороныбез опасения, что шов разойдется в самом неподходящем месте.

Ранний летний вечер располагал к прогулкам, и Роман сАлисой, встретившись, отправились бродить по тихим улочкам Замоскворечья – онобещал показать ей дома с необычной архитектурой. Он заранее узнал, что вечеромАлиса собирается навестить родителей, и водил ее с архитектурной экскурсиейпару часов, чтобы оказаться возле дома, где они жили, когда совсем стемнеет.

Перед подъездом Алиса достала телефон, чтобы позвонить мужу.Эти звонки тоже удивляли Романа: наберет номер, предупредит, что задерживается,и кладет трубку. Ни отчетов, ни ответов на вопросы, ни оправданий... «То ли онсовсем женой не интересуется, то ли она его выдрессировала, – думалРоман. – Первое верно, пожалуй».

– О, ты глянь, какая штука!

Трое, вышедшие из-за угла, имели вид потрепанный и дерзкий.Следом за ними в желтый круг фонаря ступил четвертый: плечистый парень смощными бицепсами, вразвалку догонявший свою компанию.

– Слышь, дай позвонить! Телефон забыл, в натуре! Че, правда,дай позвонить, а?

Их ухмылки ясно показывали, что они не станут даже старатьсяубедить кого-то в истинности своих намерений. Им нравилась эта игра, и онисобирались еще немного поиграть в нее, а затем перейти к делу.

– Хочешь денег заработать себе на телефон? – предложилРоман, спокойно отодвигая Алису за свою спину. – Разбегись и ударься воноб ту стену. Я тебе за такое шоу заплачу штуку. На бэушный сотовый хватит.