– Не по-о-нял! Братаны, нас че, за придурков держат?

– Шутник, блин...

– А телефончик, цыпа, ты далеко-то не убирай...

Их взяли в кольцо так проворно, будто проделывали это многораз, оттеснив из-под пятна желтого фонарного света к стене, где густая темнотаскрывала редкие чахлые кусты и пару скамеек перед подъездной дверью. Заскочитьв дверь не было никакой возможности: потребовалось бы возиться с кодомдомофона. Тот, что с бицепсами, сунул руку в карман, а через мгновение в нейблеснуло лезвие. Алиса за спиной Романа негромко ахнула.

– Спокойно... – протянул Рома. – Ну-ка иди сюда,герой!

Трое налетели на него прежде, чем он успел договорить, ачетвертый, подбежав к Алисе, обхватил ее сзади за шею так, словно собирался придушить.Девушка хрипло вскрикнула, и тут случилось то, что смешало все планы. И впервую очередь – планы Романа.

У него все было просчитано. Оскорбление, свалка, из которойон должен был вынырнуть целым и невредимым, затем спасение Алисы споказательным мордобоем негодяя, посмевшего поднять руку... и прочее в томже духе. Хулиганы проучены, раскаиваются и просят прощения, а в конце концов,воспользовавшись тем, что Роман утешает перепуганную девушку и на минутузабывает о них, торопливо убегают (не сдавать же их в милицию! Милиция в Роминыпланы совсем не входила).

Самым сложным был бой, потому что Роман категорическизапретил бить себя по лицу, а накал драки сильно снижался без таких зрелищныхударов. Поэтому место было выбрано наиболее темное, чтобы Алиса слышала бойцов,но не могла бы толком разглядеть. Фантазия подскажет недостающее, утешал себяРоман, проводя инструктаж перед битвой. Движения были отработаны, репликирозданы и выучены, атмосфера резкого перехода от романтической прогулки кстрашной и унизительной ситуации создалась сама собою. В попытке исключитьлюбые накладки Роман даже выяснил, не владеет ли Алиса единоборствами – в егопрактике как-то попалась клиентка, имевшая какой-то там пояс по тому видуединоборства, где эти пояса раздавали, и решившая применить навыки боя спартнером в ситуации уличной драки. Тогда глупой девице в запале едва несломали руку, и разработанный план полетел ко всем чертям. Поэтому теперь Романперестраховывался.

Но Алиса, как выяснилось, не владела никакими единоборствами.Она была идеальной жертвой, в меру восприимчивой, не способной защитить себясамостоятельно, потому что оружия она не носила – это Роман тоже узнал заранее,незаметно обыскав ее сумочку.

Они не учли только одного.

Через пять секунд после начала драки дверь подъездараспахнулась, и оттуда вывалился высоченный, наголо бритый субъект в драноймайке и неприлично коротких шортах, подозрительно напоминавших семейные трусы.Не теряя времени на изучение обстановки и возмущение, субъект ударил ребромладони парня, державшего сзади Алису, – не по шее, а по плечу, и тот,заорав, перекосился на сторону и сполз вниз по стене. Алиса осталась стоять наместе, не издав ни звука.

К троим, суетившимся вокруг Романа, бритый подошел почтинеспешной походкой, на ходу сжимая и разжимая пальцы. Ладони у него оказалисьочень большие – лопаты, а не ладони, – а мускулистые руки были покрытыгустой светлой шерстью, выгоревшей на солнце. В вырезе драной майки курчавиласьтакая же шерсть, и казалось, что бритый, перед тем как выйти вечером, накинулна себя тонкую звериную шкуру.

– Э-э-э, мужик, ты че... – возмутился один изнападавших, пятясь назад.

Ничего не объясняя, не вовремя появившийся сосед смел его спути одним движением, а затем схватил его приятеля за руку и вывернул ее.Движения амбала оставались по-прежнему небыстрыми, но в них присутствоваланеотвратимость, свойственная природному катаклизму. Ночной двор огласилсяревом, сквозь который можно было различить повторяющиеся ругательства.Четвертый из нападавших, попытавшись нанести удар, получил тычок в солнечноесплетение и повалился на землю, сложившись пополам. Бритый проделал бы то жесамое и с Романом, но его остановил крик Алисы:

– Макс! Не трогай его, он свой!

Названный ею Максом мужик вполголоса, лаконично и нецензурновысказался на тему «своих-чужих», после чего потерял к Роману всякий интерес.Он наклонился над стонущим парнем, которому вывернул руку, ощупал его и,перешагнув, бросил через плечо:

– К лапе дома лед приложишь, пройдет через сутки.

Второй и третий удостоились похлопывания по щеке и краткойхарактеристики «эх, гопники», произнесенной почти отеческим тоном. Четвертого,пытавшегося убежать, бритый поднял за шиворот и, дав тычка в спину, отправил кего приятелям, отчего тот едва не врезался в стоявшего столбом Романа.

Оказавшись возле Алисы, драчун наклонился к ней инетерпеливо спросил:

– Ты как, цела?

Та кивнула. Ошеломленный Роман наблюдал, как бритыйповорачивает ее спиной к себе, будто куклу, проводит пальцами по позвоночнику,задерживаясь на шее, а затем разворачивает обратно.

– Вроде и вправду цела... – сказал он. – Где твоишмотки?

Пока Алиса искала в кустах сумку, помощники Романаподтянулись друг к другу, собравшись под фонарем, и их перемещение привлекловнимание бритого. Он обернулся и недобро уставился на них.

– Я их в милицию сдам! – крикнул Роман, схватив одногоиз потерпевших за рукав, в надежде, что бритый не успеет сориентироваться ирешить, что ему нужно дать показания.

Но тот, похоже, не собирался заниматься дальнейшей судьбойпленных. Махнув рукой, что Роман расценил как разрешение на любые действия, онприоткрыл дверь подъезда и довольно фамильярно подтолкнул к ней Алису,наконец-то нашедшую свою сумку.

– Пошли. Нечего по ночам шляться.

– Э! – крикнул им вслед Роман, отпустив рукавпостанывающего помощника и совершенно потерявшись. Он часто уводил женщин удругих – в конце концов, это было его профессией, – но первый раз на егоглазах уводили женщину у него самого. – Алиса! Милая!

«Милая» обернулась и, кажется, хотела что-то сказать, но ейне дали.

– Иди! Милая... – проворчал ее спаситель и, когда онаскрылась в подъезде, тихонько прикрыл дверь. Раздался щелчок, и Роман,рванувший было за ними, остановился, выругавшись: кода он не знал, как и номераквартиры, где жили родители Алисы.

– Вот же сука, – выдавил парень с накачанными бицепсами– старший, отвечавший за операцию. – Ромыч, откуда эта сука взялась?

– Слышь, валить надо, – прокряхтел второй. – Онщас на балкон выйдет, увидит нас и снова спустится...

Этого оказалось достаточно для того, чтобы все они дружнозаковыляли за угол дома. Роман пошел за ними, понимая, что нужно играть доконца. Но когда он обернулся, чтобы бросить взгляд на подъезд Алисы, тообнаружил, что двор совершенно пуст. Никто не смотрел им вслед, не следил затем, что они будут делать, и не было видно ни одного жильца, который проявил быинтерес к крикам и шуму возле дома.