- Теперь не убежишь, зверушка, - заявил о себе Марол и толкнул меня в спину.

Мне удалось ослабить действие своих пут. Я даже приземлилась не на пол, а ухватилась за ближайший подоконник. На ладонях тут же закрутилась неоформленная сила, готовая ударить противника со всей мощи.

- И рядом больше никого, не помешают нам. Иди сюда, зверек, приласкаю, - дернул он за веревку, однако та соскользнула с моих ног.

Я развернулась и даже выставила вперед руку, но рядом вдруг оказался Шай. Он развернул колдуна за плечо, с размаху ударил его в нос, а тот упал перед нами на спину.

- Сейчас я тебя приласкаю, - наклонился к нему наследник, стянул в кулаках его шиворот. - Так приласкаю, что вовек не забудешь. Кажется, тебе доходчиво объяснили, что к Ами Роупи приближаться нельзя. Было недостаточно понятно? Повторить более простыми словами?

Марол вытер кровь под носом, оскалился.

- Она настолько хороша, что сам принц за нее заступается?

«Мой человек, я хочу его больно покусать. Не есть, ведь человеков есть нельзя, только покусать. Можно?»

А Шай тем временем ударил колдуна еще раз, разжал пальцы, позволив приспешнику Самины стукнуться затылком об пол, и присел на корточки.

- Ты, видимо, не до конца понимаешь, с кем сейчас говоришь. Жаль, силу использовать нельзя, но я без нее с такой немощью справлюсь.

«Человек? Мой человек, на тебя набросили оцепенение? Снять его?»

- Слушай внимательно, Марол Энби, едва откроются двери академии, ты отправишься в Очистительную. Станешь другим человеком, но будешь помнить, кто такой, каким был. Превратишься в овощ, не способный нормально существовать.

- Это слишком! - заорал колдун. - Моя аиэса не позволит.

- Твоя аиэса вряд ли в Наарине, ведь ее выгнали из академии, а быть недоучкой с высоким резервом для дитя Смотрящего - неприемлемо. Ты один, Марол, за тебя никто не заступится. А теперь беги и сделай так, чтобы я о тебе больше не услышал.

- Эта подстилка не стоит того, - начал лихорадочно перебирать руками и ногами приспешник Самины, отползая от наследника.

Шай в два шага догнал его, поднял за шиворот, впечатал в стену между окнами, да с такой силой, что с потолка едва не посыпалась крошка. Воюн продолжал что-то говорить, звал, спрашивал, а я неотрывно смотрела на то, как наследный принц заступался за какую-то качевницу.

Воздух закружил, всколыхнул мои волосы. Я заметила вспыхнувшее слово, а потом Марол безвольно сполз на пол.

Аристократ отряхнул руки. Повернулся ко мне и протянул распахнутую ладонь, приглашая вложить в нее свою и пойти с ним.

- Я справилась бы сама, - лишь сейчас отмерла.

- Знаю.

«Человек, ты говоришь! Ура, ура, с тобой все хорошо. Ну, теперь я его точно покусаю…»

Я не стала одергивать зверька. До сих пор держала над ладонью неоформленный сгусток, который не пригодился по итогу.

- А его лучше убери, - сжал мои пальцы в кулак аристократ. - При открытии Лабиринта сила особенно нестабильна. Лучше повременить с любым колдовством до его закрытия. Идем.

- Как ты оказался рядом?

- Гулял, - улыбнулся мне блондин, сжимая мою руку двумя своими.

- Просто гулял?

- Да.

- И я должна в это поверить?

- Допустим, делал это целенаправленно. Давай не будем задерживаться, скоро сюда прибежит Оронтон - все-таки я нашумел немного.

Я позволила утянуть себя к боковой лестнице. Под внезапный вой оставшегося с воюном Марола попешила за принцем, порой оборачиваясь, проверяя, не видел ли нас кто. Ведь если заметят, то поползут очередные слухи.

- Можно отпускать, я сама, - потянула за руку, вот только Шай переплел наши пальцы, замедлился возле зеленого уголка с пышными деревьями-кустами и увлек меня туда. - Нет, не…

Я оказалась прижата к стене. Забыла о всех своих возмущениях, ощущая под ладонью, как дико бьется чужое сердце. Не было видно выражения его лица, однако воображение все щедро рисовало. Полуулыбку. Взгляд внезапно потемневших серых глаз. Каждую черточку лица.

- Тебе не надоело прятаться от меня?

- Я не прячусь. Лучше расскажи, почему ты оказался рядом, когда Марол напал, - вроде говорила о серьезном, но почему-то в ночной тишине в окружении зеленых растений это звучало очень интимно.

- Допустим, приглядывал за тобой.

- Зачем?

- Чтобы уберечь от неприятностей. Просто поблагодари поцелуем, мне хватит.

- С чего ты решил, что меня ожидали неприятности?

- Рассказали доверенные люди, что кое-кто наблюдает за тобой.

- Ты еще и людей каких-то приплел? Совсем заняться нечем от скуки?

Я попыталась оттолкнуть аристократа, ударила его в грудь, заколотила кулаками, вкладывая всю накопленную злость. Мне не нравилось происходящее. За мной приглядывали. Снова не справилась сама. Теперь буду обязана наследнику престола. А еще мне не хотелось его бить, не хотелось отталкивать, не хотелось отгораживаться. Меня тянуло навстречу. К тому, с кем связываться точно нельзя.

Шай выдержал проявление моей агрессии. Держал крепко-крепко, а потом перехватил одну руку и прижался губами к пальчикам.

- Успокоилась?

- Нет!

Он развернул меня, обнял сзади и увлек к окну.

- В академии необычное небо.

- Ничего особенного. Такие же звезды, как и везде, - попыталась я высвободиться, но объятья наследника оказалось сложно пробить. Или я старалась недостаточно?

- Нет, их узор другой, - со слышимой улыбкой произнес он. - В Наарине то скопление звезд обычно находится слева, а этих вообще нет.

Я все же присмотрелась к небесному полотну. В тихие ночи, когда тело гудело после тренировок, а сон не шел, ничего не оставалось, как изучать далекие пульсары, которые порой то гасли, то снова появлялись.

- Хм, - выдала я, заметив странность.

- Что?

- Узор такой же, как возле Плавающих болот, которые возле Окса. Смотри, снизу. Видишь три самые яркие звезды? Их называют направляющими, потому что помогают пройти это опасное место по безопасной тропе. Поговаривают, там особенная концентрация искажений, поэтому никто туда не сунется. Хотя ходят слухи, что болота давным-давно высохли.

- Ты бывала там?

- Да, довелось рядом проезжать. Красивые места, живописные. И диких животных не очень много, достаточно спокойно.

Шай прижался щекой к моей макушке, обнял крепче.

- Будешь меня ждать?

- Вот еще, - фыркнула я, но потом вздохнула и призналась уже в десятый раз, как договаривались: - Да.

Воцарилось молчание. Тягучее, дарующее блаженный покой. Хотелось, чтобы оно длилось и длилось.