верю, – усмехнулся Пржевальский. – В цивилизованном обществе гадостей делается не меньше, чем среди дикарей. Правда, в большинстве они делаются по-тихому, из-за угла. Воровства в пустынях гораздо менее, чем в городах Европы.

Пыльцовы только усмехались, слыша эти речи. Уж они со взглядами Николая Михайловича были хорошо знакомы. Хозяин и Плескачевский поддерживали разговор с другой позиции, осторожно возражая знаменитому гостю. Марья Тимофеевна молчала. Лишь один раз, когда путешественник, сев на своего любимого конька, договорился до того, что счастливая семья невозможна вообще, она, улыбнувшись, поправила:

– Изредка все же бывают исключения. Я один пример такой семьи знаю. Семья моих родителей…

– Родители всегда исключение! – с готовностью согласился спорщик. – Моя матушка тоже была необыкновенная, святая женщина. Отца я, к сожалению, не помню. Но ведь это редкий, исключительный случай.

До дома Пржевальского подвезли Пыльцовы – им было по дороге.

Плешка и Дондок поджидали его.

– Что, Николай Михайлович, хорошо погуляли? – спросил Плешка.

– Хорошо. – Пржевальский кивнул и задумался.

– Помнишь, Плешка, как в Джунгарии мы впервые диких лошадей увидели? Их всего восемь было, я посчитал. Они нас услышали издалека и помчались по степи… потом остановились, лягаться между собой начали. Потом опять что-то им почудилось – и поскакали… Хвост назад, шея вытянута, как у настоящей лошади, грива короткая дыбом… Смешные такие… Необыкновенные, конечно.

– Помню, а как же… – кивнул Плешка. – Вы еще нам стрелять запретили.

И разговор прекратился – Пржевальский ушел к себе.

Глава 20. Побег

Коля проснулся от щекочущего шепота в ухе. Дядя Жора стоял на коленях возле его ящиков и шептал прямо в ухо: «Надо нам уходить, Коля. Тихо только, очень тихо вставай и пойдем. Главное, чтоб не проснулись они».

Дверь в пещеру была приоткрыта для воздуха. Оттуда тянуло сырой свежестью и шел слабый звездный свет. При этом мягком освещении Коля разглядел в глубине пещеры спящие фигуры Сучка и Гуся – они лежали в том углу, где находился «стол» с пустыми бутылками и остатками еды. Тихий храп доносился оттуда.

Дядя Жора взял Колю за руку и повел к дверному проему. Мальчик почти механически шел за ним, делая осторожные шаги.

Снаружи было посветлее: видимо, скоро уже рассветет. Ощущалась прохлада, накрапывал мелкий дождик. Хорошо, что дядя Жора забрал с ящиков свитер, на котором Коля спал. Он опять надел его на ребенка. Свитер был большой и длинный, до пят, под ним стало тепло. Трава здесь была высокой, влажной, чувствовалась близость воды. Коля помнил, что сюда их привезли на лодке.

– Это и есть остров? – спросил он. Почему-то теперь он совсем не боялся дяди Жоры.

– Похоже, так. Я ж в отключке был, не помню, как везли. Ну, если остров, это нам только на руку. – Мужчина по-прежнему говорил тихо, но уже не шепотом. – Сейчас лодку их найдем и на ней уплывем.

– А они как же? – спросил Коля. – Они ж без лодки тогда останутся!

Дядя Жора взглянул на него с удивлением, усмехнулся.

– Они не пропадут, за них не боись! Скоро должен и упырь этот приехать, что нас сюда завез. Вернутся на его лодке. Хорошо б они его утопили заодно. Однако, думаю, споются, найдут общий язык. Не переживай за них, парень! Они в порядке.

Они свернули к воде, дядя Жора достал из мешка фонарик, начал светить под ноги.

– Осторожнее, смотри хорошо, куда ступаешь: здесь змеи могут быть. Иди лучше за мной, только аккуратно, след в след.

Коля кивнул. Что на озере много змей, он знал. Так они шли вдоль заросшего травой берега – аккуратно, след в след – минут двадцать.

– А вот и лодка! – воскликнул дядя Жора. Лодка стояла в воде, от нее шла по берегу длинная цепь. – Постой там на сухом пару минут, я сейчас.

Дядя Жора скинул сандалии, засучил брюки, пошлепал по воде и вытащил лодку на берег. Она была прикована к дереву цепью с замком. Дядя Жора, оглядевшись, поднял камень, немного повозился, постукивая камнем, возле дерева и бросил снятый замок на землю. Весла он нашел рядом, под кустами.

– Надо спешить – светает уже. – Мужчина погрузил в лодку весла, потом, легко подняв одной рукой, переместил туда Колю. – Иди, садись на корму. – И, оттолкнув лодку по воде, запрыгнул сам.

Вода была гладкой, темной с небольшими светлыми бурунчиками, с отсветами звезд. Луна светила узеньким серпом, тоже отражаясь в воде. Изредка всплескивала рыба. Дядя Жора греб сильно, быстро, вот и берег виден.

– Ты меня теперь домой отведешь? – спросил Коля. – Да?

Дядя Жора тяжело вздохнул.

– Да. Хорошо бы тебя отвести домой. Но до самого дома я не смогу. Тут у меня, понимаешь, тоже нехорошие обстоятельства. Да и дело есть важное, срочное. – Он нахмурился. – Я тебя в поселок приведу – например, к санаторию, а там уж ты дорогу домой найдешь. Большой уже. Ты ж найдешь дорогу от санатория, ходили там с мамой?

– От санатория я свой дом найду, – кивнул Коля. – Там недалеко. А какое у тебя срочное дело?

– Много будешь знать – скоро состаришься.

Лодка пришвартовалась к пологому бережку. Дядя Жора, выскочив на берег, протащил ее на сухое, помог Коле выбраться.

– О, да мы недалеко от Боровиков. Вон деревня Старые Дворы, а там и Боровики за ней, это почти рядом. А в поселок вон туда нам надо. Пойдем быстро, до поселка доведу.

Тропинка шла через лес, виляла между деревьями. Шли