— Стой! Я все равно догоню тебя! — угроза в голосе подстегнула, и я добралась до ближайшего шатра и нырнула внутрь, надеясь на помощь. Внутри было темно, и я замерла на пороге. Вдруг меня дернуло назад, и в бок впилась рука.

— Помогите! — крикнула я и задохнулась от удара поддых.

— Кто там? — послышался женский голос, и все внутри меня оборвалось. Женщина. Вряд ли она захочет связываться с разъяренным мужчиной.

— Не беспокойтесь, мы уже уходим, — отозвался рыжебородый и развернулся, таща меня за собой.

Впереди показался огонек, и я смогла разглядеть женщину, держащую в руках свечу. Ее серьги чуть позвякивали при ходьбе, а длинная цветная юбка развевалась. Это же та ромалийка! Я приободрилась.

Остановившись перед нами, гадалка покачала головой:

— Ой, как нехорошо. Отпусти девушку, она не желает с тобой идти.

Рыжебородый оскалился и приготовился сказать нечто едкое, однако наткнувшись на немигающий взгляд черных глаз, промолчал. Злобно посмотрев на меня, он резко толкнул меня в сторону, отчего я едва не рухнула, и процедил сквозь зубы:

— Повезло тебе.

Покачиваясь и воняя сансией, мужчина вышел прочь.

— Спасибо, — чуть слышно сказала я и медленно опустилась на пол. Силы внезапно кончились, и глаза вновь заволокло пеленой слез.

— Ну, тише-тише, — в голосе ромалийки появились сочувствующие нотки. — Садись, — при помощи женщины я прошла вглубь шатра и опустилась на уже знакомый мне колченогий стул. Гадалка зажгла стоящие на столе свечи, и полумрак шатра озарило несмелое сияние.

— Сделаю тебе тофф, — ромалийку прошла внутрь шатра и, отдернув синюю занавеску, открыла моему взгляду небольшой закуток с посудой.

— Спасибо, но не стоит, — крикнула я ей в спину, однако та лишь отмахнулась.

— Хороший тофф еще никому не вредил.

Спустя несколько минут передо мной опустилась чашка с ароматным напитком. Глотнув напиток, я едва не поперхнулась — на языке смешались вкусы корицы, перца, тоффа и чего-то еще. Горло обожгло огнем — уверена, что здесь не обошлось без пары капель сансии.

На глазах выступили слезы, я потрясенно взглянула на ромалийку, едва переведя дыхание.

— По личному рецепту моего рода.

— Спасибо, — выдавила я из себя, отставив кружку подальше, и повторила с большим чувством. — Спасибо вам. Если бы не вы…

— Пустое, — махнула рукой ромалийка. — Они боятся меня, и боги не зря привели тебя к моему шатру. Меня зовут Мирэла.

— Я Орис. Вы знали об этом? — неопределенно выразилась я, но гадалка меня поняла.

— Знала ли я, что ты придешь? Нет, — уверенно заявила она и тут же добавила, — карты открыли мне другую тайну.

Я опустила голову. Именно из-за нее я и оказалась здесь.

— Вы можете мне помочь? Я осталась без вещей и денег. Могу я попросить вас забрать их? Я боюсь возвращаться.

— И не стоит выходить наружу, — резко сказала Мирэла. — Нечего там делать приличной девушке. Дождемся утра — за мной придет сын, и мы что-нибудь придумаем.

Я благодарно кивнула, чувствуя, как проходит дрожь. Ромалийка улыбнулась мне, и только сейчас я поняла, что она вовсе не так молода, как мне думалось прежде. Яркие глаза обрамляла сеть морщинок, в черных как смоль волосах вкралось несколько седых прядей. Однако от нее веяло силой, я чувствовала ее кожей.

Гадалка опустилась на стул и, закутавшись в шаль, взяла в руки кружку с тоффом. В шатре повисло молчание, однако оно было уютным. Пламя свечей огненными всполохами освещало наш кусочек шатра, оставив все остальное в темноте. После всех событий сегодняшнего дня так хорошо было просто помолчать, мелкими глотками отпивая пряный напиток. Постепенно я успокоилась, отогрелась и улыбнулась уголком губ. Могла ли я знать, что когда-нибудь буду пить тофф с ромалийкой? В молчании прошло несколько часов, и, кажется, в какой-то момент я задремала, опустив голову на стол. Проснувшись, потянулась и обнаружила гадалку, искусно тасующую колоду карт.

— Закончим гадание?

Я лишь кивнула. Может, все не так уж и страшно? Хватит бегать.

— Три карты гласят, и лишь одна показывает, — туманно выразившись, Мирэла протянула мне колоду.

Глубоко вздохнув, я выбрала карту. С легким шелестом она легла на стол. На ней была изображена узкая тропа, поросшая мелким кустарником, по краям высился лес.

— Дорога. Тебе предстоит долгая непростая дорога, — ромалийка склонила голову набок, словно пытаясь увидеть что-то еще.

Что ж, это я и так знаю! Следующая карта упала на пол, и я вздрогнула. "Игры богов" — гласили руны, и нам насмешливо улыбалась черноволосая женщина, держащая скипетр. Мне стало неуютно, и я передернула плечами:

— Как это понимать?

Мирэла качнула головой, отчего по ее черным волосам зазмеились блики от свечей:

— Нам неведомы планы богов на наши судьбы. Но карта это нехорошая, — прицокнула она языком. — Будь осторожна.

С легким трепетом я выбрала последнюю карту, подспудно ожидая какой-то неприятности.

— "Ответственность".

Эту карту я вытягивала в прошлый раз. На ней был изображен маленький старичок в лохмотьях с неподъемной ношей. Еще пару часов назад я бы трактовала это как заботу о Бриссе. Мне очень нравилась фандрийка, и я действительно чувствовала себя ответственной за нее.

На глаза помимо воли навернулись слезы, и я украдкой стряхнула их. Нельзя плакать и жалеть себя.

Тем временем Мирэла снова взялась тасовать колоду — карты летали в ее руках диковинными бабочками, иногда почти не касаясь ее рук. В пламени свечей это выглядело очень необычно и казалось настоящим волшебством. Впрочем, у ромалийцев своя магия. Вдруг она резко выбросила руку, и карты рассыпались по столу. Лишь одна из них перевернулась.

Я подняла ее и зачарованно провела пальцем по поверхности. Море. Нарисованное море выглядело настоящим, бушующим, с завитками волн и клочьями пены. Пустой берег был усыпан снегом, а хмурое небо предвещало шторм. Засмотревшись, я словно воочию увидела как накатываются на берег волны, разбрасывая пену и поднимая брызги. Почувствовав запах соли, я вздрогнула и моргнула.

— Четвертая карта показывает, — кивнула Мирэла.

В задумчивости я отложила карту в сторону. Изображение на ней вновь застыло. Что бы это могло значить? Я никогда не видела моря, и сейчас, следуя на север, стремительно удалялась от него. Впрочем, судя по снегу на берегу, это море не было южным.

Ромалийка встала из-за стола и вновь подала мне тофф, который я приняла с опаской.

— Спасибо, — искренне сказала я. — Я бы отблагодарила вас за помощь и гадание, но у меня ничего нет. Вот если я смогу вернуть свои вещи…

Гадалка жестом оборвала мою тираду и тепло улыбнулась.