– Тесса, колись, – прошу я.

– Ладно, – вздыхает она, – но давай ты не будешь думать, что это твоя вина. У Джиджи своих тараканов в голове полно, и ты не должна…

– Колись! – настаиваю я.

Она бросает мимолетный взгляд на Уэса, а тот делает вид, что не заметил этого.

– Ну, похоже, новая прическа Джиджи не совсем дань моде, а скорее, острая необходимость. По непонятной причине, – Тесса интонационно выделила, что не считает меня виновной, – у нее случился срыв, и она откромсала себе все волосы. Ночью в среду. Сама клянется, что этого не делала, несет, что была одержима и подобный бред. Видимо, с того момента перестала спать и теперь боится темноты и собственной спальни. Родители записали ее в центр реабилитации с диагнозом «переутомление».

– Переутомление! – фыркает Уэс. – Разве не этим оправдываются селебрити, когда не хотят признаваться, что сидят на коксе?

Тесса склоняет голову набок, даже не стараясь скрыть отвращение на реакцию Уэса.

– Послушай. Не знаю, с чего ты взъелся на Джиджи, но она наша подруга.

– Саре она не подруга, – отрезает он, вся его беспечность мигом улетучивается.

– Нет, подруга, – медленно, чтобы до него дошло, отвечает Тесса. – Не важно, что происходит сейчас между ней и Джиджи, но я знаю: Сара такого никому не пожелала бы. Я права?

Молчу.

Тесса переводит взгляд на меня.

– Я права, Сара? – снова спрашивает она, на этот раз уже не так уверенно.

Что мне ответить? Да, я в ужасе, что здоровую психику Джиджи так поломало, искренне о ней беспокоюсь. А когда вспоминаю причину, разрушительными волнами накатывает раскаяние и становится противно. Очень хотела бы согласиться с тем, как меня оценивает Тесса, однако есть неопровержимый факт – это сделала я! Пытаюсь подобрать слова, сказать что-то, примирить эти две противоборствующие стороны моей личности, но не выходит. Тесса сверлит меня взглядом, и ничего не остается, как отвернуться.

Вскоре поруга оставляет нас под благовидным предлогом.

Когда она уходит, разворачиваюсь к Уэсу и выпаливаю:

– Какого черта?

Он перемещается на диванчик напротив.

– Какого черта что? – спрашивает он, набивая рот картошкой. Потом хватает кетчуп и стучит по выпуклой цифре 57 на боку стеклянной бутылки, пока не начинает выливаться вязкая красная масса. Я в шоке смотрю на него, а он продолжает уминать картошку.

– Какого черта было спорить с Тессой? Какого черта именно так сообщать, что Джиджи в больнице? Какого черта было без моего ведома записывать то, как мы обнимались? Да что с тобой происходит?

Уэс поставил на стол бутылку «Хайнц».

– Что со мной происходит? Это что с тобой, Сара? Джиджи теперь просто вымерший дронт, Киара тоже больше не помеха, еще и история с Эмбер вышла хорошая, поучительная. Ты не могла нормально расслабиться, и я позволил себе небольшое художественное отступление. Да не парься!

– Художественное отступление? – ощетинилась я. – И на какой планете это считается нормальным?

Ответить Уэс не успевает: входная дверь в ресторан снова звякает, и влетает Мэтт, сводный брат Эмбер, волоча за собой девушку-гота с пылающим лицом. Он демонстративно идет к столу Эмбер.

– Скажи ей, Эмбер! – сквозь зубы цедит он. Видно, что его терзают одновременно боль и ярость. – Скажи, что это не то, что она думает!

На секунду Эмбер обалдела. Она, как и Мэтт, растеряна и испугана. Но быстро берет себя в руки, начинает представление и тянет кукольным голоском:

– Ой, милый… Ну похвали же себя, хоть чуточку!

Дружки Эмбер заливаются, а девушка (как я понимаю, подруга Мэтта) начинает плакать. Мэтт ударяет кулаком по столу, и смех замолкает. На тарелках с лязгом подпрыгивают вилки, и тут же в ресторане наступает полная тишина. Эмбер кажется напуганной: видимо, правда, которую требует от нее Мэтт, ужасает ее намного больше, чем ложь, за которой она попыталась укрыться.

А почему бы и нет? Мы с Уэсом провернули ровно то, что планировали: пойти за Эмбер и заталкивать ей правду в глотку, пока она не подавится. Вот только у Эмбер отсутствует рвотный рефлекс. Как обычно, она проглотила все то, что не понимает, потому что даже мысль об обратном ее парализует. Она нашла логическое объяснение: якобы сама хотела, чтобы это случилось.

Но Мэтту сейчас не до сложных логических комбинаций, он отчаянно пытается спасти свои отношения. И очень хочет, чтобы Эмбер сказала правду. Но как такое возможно, если она врет сама себе?

Эмбер обводит взглядом ресторан, понимая, что все внимание приковано к ней. Есть выбор. Показаться чокнутой, если расколоться, что ничего не помнит, признав, что вокруг творится какая-то чушь, и избавив Мэтта и его девушку от очевидных страданий, которые она (то есть мы) ненароком причинила. Второй вариант – в очередной раз соврать.

Я задумываюсь: вдруг именно Эмбер, сделав верный выбор, выведет всех нас из этой полной скандалов, слухов, недопонимания и пошлятины трясины, которой является школьная жизнь?

Но, понятное дело, ошибаюсь.

Избрав путь роковой разлучницы, а не рехнувшейся идиотки, выпрямив спину и поправив прическу, она наклоняется вперед.

– Ну пососались, и что? – бросает Эмбер покрасневшей от слез девушке Мэтта. – Плохо, конечно, что застукали…

Мэтт пялится на нее, боевой настрой тут же сходит на нет.

– Но… я этого не помню, – мямлит он слабым голосом.

На его лбу выступают капли пота, кожа бледнеет, щеки впадают. Сейчас он грохнется в обморок. Но тут чары рассеивают чьи-то рыдания.

Я вижу, как девушка Мэтта в слезах выбегает из ресторанчика. Я вижу, как сам он пристально смотрит на Эмбер, пока та не отводит взгляд. Я вижу, как он разворачивается и, сгорбившись, выходит на улицу, полностью разбитый. Я вижу, как все мои одноклассники превращаются в стервятников: ржут, воспроизводя сцену, которую только что наблюдали, постят в «Твиттере» свидетельства очевидцев и щелкают селфи, чтобы доказать свое присутствие. Неужели для них это всего лишь развлечение? Мимолетная забава?

– Похоже, кому-то нужно преподать урок, – говорит Уэс. – Видимо, всем.

И отправляет в рот еще одну картофелину. Бросаю на стол десять баксов, хватаю сумку и ухожу.

– Мэ-э-э-тт? Де-е-е-е-вушка-а-а-а?.. – нескладно зову я на парковке у ресторана. Понятия не имею, что скажу, если и вправду догоню одного из них, но оставаться внутри и смотреть, как всем по барабану, тоже не могу. Тем более что все это из-за меня. Эмбер заслужила то, что получила, по крайне мере, это тот путь, который я выбрала. Но смотреть на ее сводного брата – на этого парня, которого я почти не знаю, против которого ничего лично не имею и которого без задней мысли втянула в переплет, – ужасно. А бедная девушка? Пытаюсь выкинуть из головы ее образ – красное лицо все в пятнах и слезах – но не могу. Я ничем не лучше Эмбер, которая так же поступила с Дженни и Питом. Даже хуже…