— Сам не знаю… Не знаю сам…

Он уже рассказал маме об всем: как он на катке поссорился с мальчиками; как Вова с Кирилкой все шептались, а с ним не хотели дружить; и как ему из-за этого стало обидно, хотя, может, он сам еще больше виноват; и как на большой перемене он подошел к Леве Михайлову поговорить о той самой марке из пиратской страны Гонделупы, а Лева его прогнал, обозвал простофилей, да еще накричал на него. Ему после этого стало так обидно, что он даже заплакал. А потом Кирилка стоял у доски как пень. И что на него тоже нашло, на Кирилку? Ведь он же хорошо знает таблицу умножения на четыре. И вот ему, Пете, от всего этого стало так плохо, так стыдно, потому что он взялся ему помогать, чтобы Кирилка хорошо учился.

А уж потом все пошло кувырком… И теперь, как ему быть с Клавдией Сергеевной? И с Кирилкой? И с Вовой? И что будут говорить о нем в классе?

— Не знаю, что мне делать! — всхлипнул Петя, вытирая последние слезы все тем же маминым передником.

Мама пристально посмотрела на него:

— Неужели не знаешь?

— Думаешь, надо перед всем классом? — спросил он и представил себе строгие глаза Клавдии Сергеевны, когда он будет просить у нее прощения. «Нет, нет, нет… — скажет она ему, — таких мальчиков я учить не намерена…»

И, может, сегодня он сидел последний раз на своей парте рядом с Кирилкой? И, может, сегодня Клавдия Сергеевна последний раз похвалила его и поставила в классный журнал пятерку? Неужели он никогда больше не увидит школы?

— Пойдем вместе, — просит Петя и робко глядит на маму. — Ты и я.

— Ты разве трусишь, Петя? — спрашивает мама.

Петя обижается:

— Нет, я не трус. А если она меня не простит?

— Простит. И я тебе совсем не нужна, чтобы поговорить с Клавдией Сергеевной.

— Она сказала, пусть придет папа или ты… Разве вы не пойдете? Или у папы нет времени?

— Папа очень занят, это правда. Но раз его вызывают в школу, время у него всегда найдется. А теперь беги поскорей к Кирилке.

— К Кирилке? Зачем к Кирилке?

— Ох, Петя, до чего ты глупый! Зови его скорее к нам. Скажи, что мы его очень хотим видеть. Скажи, что вместе будем делать завтрашние уроки…

— А может, он не захочет?

— Захочет.

— Только я раньше поем.

— Нет, раньше сбегай за Кирилкой. После школы полезно прогуляться. А я напеку вам блинчиков с вареньем.

— Ой, мамочка! По десять штук каждому. Я такой голодный!..

— И Вову тоже зови.

— Нет, мы в ссоре.

— Петя, не спорь! На его долю тоже будут блинчики.

Но Пете очень не хочется первому мириться, и он пытается уговорить маму:

— Как ты не понимаешь! Если с человеком в ссоре, его не зовут есть блинчики, да еще с вареньем.

— Петя! — строго говорит мама. В эту самую минуту чайник так зафыркал, что мама наконец-то его услыхала. — Боже мой! — воскликнула она. — Распаялся! Полностью распаялся!..

И она бегом пустилась на кухню, и это было очень кстати, потому что воды в чайнике осталось совсем немного и он мог действительно распаяться.

А Петя махнул рукой и отправился за Кирилкой. Разве маму переупрямишь? У, она такая настойчивая! Спорить с ней не было ни малейшего смысла.

Пока он шел к Кирилке, он все обдумывал, как лучше сказать Вовке, с чего начать и в каких выражениях.

Например, можно так: «Вова, забудем нашу ссору и будем снова друзьями!» Это получится здорово, если так сказать: «Вова, забудем нашу ссору и будем снова друзьями!»

А можно еще так: «Вова! Если я виноват, ты меня прости. Если ты виноват, я тебя прощаю!»

Так, пожалуй, даже лучше.

Но можно еще и совсем по-другому — подойти, протянуть руку и сказать только два слова: «Давай дружить».

О том, как приступить к мирным переговорам с Кирилкой, Петя совсем не думал. Это было просто. Он придет и скажет: «Кирилка, идем к нам. Мама тебя зовет…» И Кирилка пойдет прямо и безо всяких.

Но Вова — другое дело.

Пожалуй, лучше всего два слова: «Давай дружить» — и протянуть руку.

Но, вообще говоря, еще никем не доказано, кто с кем должен мириться первый: он с Вовкой или Вовка с ним.

И совершенно неизвестно, кто кого больше обидел: он — Вовку или Вовка — его.

А если совсем не ходить за Вовкой? Сказать маме, будто он…

И вдруг Петя услыхал:

— Петька, стой! Куда ты несешься?

Петя остановился пораженный. Вот так совпадение! Он думает о Вовке, а Вовка прямо перед ним — лицом к лицу!

— Ты? — смутившись, прошептал он и тут же быстрой скороговоркой выпалил: — У нас блинчики с вареньем… По десять штук… Для тебя, для меня и для Кирилки. Пошли скорее, мама ждет.

— Вот видите! — Вовка обратился к незнакомому человеку в удивительных меховых сапогах. Такие Пете попадались лишь на картинках в книгах. — Я вам говорил, что Кирилка у Пети. Это и есть Петя, наш самый лучший товарищ. Значит, Кирилка у тебя? Давно? — весело спросил Вовка.

— У меня его нет. Я как раз бегу за ним…

— И у тебя нет? — удивился Вовка. — Вот те раз! Видите, — он снова обратился к незнакомому человеку, — я вам говорил, может, он и не у Петьки, потому что мы немного были в ссоре…

Тут Петя вспомнил все, что придумал дорогой, и решил, что наступил самый подходящий момент.

— Забудем нашу ссору… — начал было он торжественным голосом, но тут же сам себя перебил: — А может, Кирилка в школе?

— В том-то и штука — нет его в школе! И дома нет. И у меня нет. Теперь и у тебя нет. Так где же он? А на тебя я не обижался, — сказал Вовка. — Это все твоя Гондепупа… Или как ее там?

Петя вспыхнул, как говорится, до корней волос.

Вовка же продолжал:

— Потом я тебе все расскажу! А сперва нужно Кирилку найти. А Левка дрянь! Ух, да и какая же он дрянь! Я его здорово отлупил. Он даже заревел. Не веришь?

— Мальчики, — вмешался в их разговор незнакомец в меховых сапогах, как же быть? Подумайте хорошенько, пораскиньте мозгами. Где еще может быть Кирюха?.. — И он потер ладонью лоб, очень похоже, как это делал Кирилка, когда из-за чего-нибудь расстраивался.

Мальчики взглянули друг на друга.

— Может, он в клуб пошел? — подумав, неуверенно сказал Вовка.

— Уж нет! — твердо сказал Петя. — На почте, вот где!

— Верно! — обрадовался Вовка и шлепнул Петю по спине. (И как это было приятно!) Незнакомец удивился:

— А чего ему делать на почте?

— Вот вы и не знаете, — принялся объяснять Петя. — А он по два раза в день, иногда по три ходит на почту. Ведь у него папа на Севере, а писем ему не шлет.