– Нет, конечно, – поражённо возразил тот.

– А мне кажется, что плевать, – сказала она. – Наши чувства тебя не волнуют. Ты думаешь, что защищаешь нас, а в итоге делаешь хуже, чем Вадим и весь Совет, вместе взятые. Ты хоть представляешь, каково нам изо дня в день гадать, жив ты или нет? А если каким-то чудом всё-таки жив – волноваться, не ранен ли ты и сможешь ли вернуться домой. Меня это бесит, Саймон. Бесит.

Он нахмурился, во рту пересохло.

– Ариана… вся эта война началась из-за меня. Это я разбил Сердце Хищника. Это из-за меня появилось столько Наследников…

– Но это не значит, что ты должен постоянно рисковать ради них жизнью, – сказала она, дезинфицируя иглу.

– Наоборот, – сказал он, и внутри что-то оборвалось. – Я заварил эту кашу, мне её и расхлёбывать. Я должен всё исправить. Чтобы… чтобы никто больше из-за меня не погиб.

Ариана без предупреждения вогнала иглу под кожу, и он зашипел от боли.

– Значит, ты у нас не только поразительный эгоист, – сказала она. – Ты ещё и самовлюблённый упрямец.

Саймон захлопал глазами.

– Чего? Нет, я…

– Ещё какой, – злобно сказала она. – Самое ужасное, что ты даже не замечаешь. В мире больше сотни Наследников, а ты всё думаешь, что они не справятся без тебя.

Он уставился на неё с открытым ртом.

– Я так не думаю, Ариана…

– Да конечно. – Она отстранилась, оставив иглу, и посмотрела на него. Её глаза припухли, щёки покраснели, но это ничуть не смягчило ярость. Наоборот, разожгло только сильнее. – Ты всегда мог уйти, но ты здесь. Тебе не нужно убивать Вадима. Не нужно жертвовать своей жизнью, чтобы доказать… что? Что ты храбрый? Что достоин быть Наследником? Достоин с нами дружить? Всё, что ты делаешь – это расстраиваешь людей, которые тебя любят, а сам даже не замечаешь. Или замечаешь, просто тебе плевать. Может, тебе и на нас плевать, пока вокруг скачут другие фанаты.

Её слова задели Саймона всерьёз, он выпрямил спину, впиваясь ногтями в ткань футболки.

– Нет, – повторил он, но яростнее. – Ты же знаешь, что это не так. Я не хочу здесь оставаться. Я не хотел этой войны, не просил меня в неё впутывать. Я не хотел, чтобы Лео из-за меня умер. Я даже не хотел ехать в Аништадт. Просто у меня не было выбора…

– Выбор есть всегда, – яростно сказала она. – И каждый раз ты делаешь неправильный. Потому что не можешь по-другому. Или не хочешь. Я просто не понимаю, чем я… чем мы тебя не устраиваем.

Саймон смотрел на неё и не знал, что сказать.

– Ты меня устраиваешь, – ответил он. – И ты, и… и Джем с Арианой, и Нолан с мамой, и дядя Малкольм с Зией… Вы – самое важное, что у меня есть. Я просто… просто хочу сделать так, чтобы мы жили счастливо и не задумывались, какие кошмары ждут впереди.

Выдохнув, она взялась за иглу, не поднимая взгляда.

– Вот бы хоть раз этим занялся кто-то другой. Или чтобы ты в кои-то веки доверился нам и не бросил.

– Прости, – тихо сказал он. – После смерти Лео я… я не могу потерять ещё и тебя. И всех остальных тоже.

Она поджала губы.

– И ты меня прости, – сказала она, и хотя напряжение всё ещё висело густым дымом пожара, воцарилась полная тишина.

Пока Ариана обрабатывала Саймону раны, подоспели первые Одичалые. Натянув футболку, он пошёл помогать им с припасами, и хотя при каждом удобном случае украдкой поглядывал на Ариану, она ни разу не обернулась.

Наконец, когда все разместились в пещерах, а раненым оказали первую помощь, Саймон, Джем и Уинтер расстелили циновки в укромном уголке. Элоиза, сахарная летяга, устроилась на плече Саймона, прижавшись к нему так, будто не собиралась больше выпускать, и от её непоколебимой преданности настроение стало хуже прежнего.

– Смотри, там Суюки, – сказал он, кивнув в сторону девочки с перевязанным запястьем, которая сидела рядом с лежащим Каем. Тот, впрочем, пришёл в себя и даже шутил, судя по её слабой ухмылке. – Она за тобой присмотрит.

– Хочу остаться с тобой, – сонно возразила летяга, уютно устраиваясь у его шеи. – Я скучала.

– Я тоже, – ответил Саймон, поглаживая её по головке кончиком пальца. Учитывая, что Суюки её растила и заботилась, он был тронут желанием Элоизы остаться, но совесть всё равно неприятно кольнуло – совесть и страх, что с ней тоже что-то случится. – Прости, что ушёл.

Элоиза зевнула.

– Но теперь ты здесь, – сказала она, словно только это имело значение. Может, для неё так и было.

– Тебе не обязательно извиняться, – заметил Джем. Его голос прозвучал буквально в паре сантиметров, и Саймон обернулся от неожиданности. – Мы всё понимаем. Мы от этого не в восторге, но всё же.

– Ариана на меня даже не смотрит, – расстроенно сказал Саймон. – А ещё она назвала меня эгоистом. И самовлюблённым упрямцем.

Джем фыркнул.

– Ну, синдром героя у тебя действительно есть. Мы это давно знаем. – Он пожал плечами. – Но это не так уж и плохо. Просто… обидно, когда тебя бросают.

Саймон снова хотел извиниться, но Джем помотал головой.

– Не надо. Серьёзно. У всех есть свои недостатки. Уинтер вечно ворчит и ругается, но при этом всегда готова разбиться в лепёшку, лишь бы помочь. Ариана всегда и во всём самая лучшая, и её никогда не перегнать, зато можно не волноваться о своих обидчиках, потому что она доберётся до них первой. Я часами могу болтать о любимых вещах и заваливать ерундовыми фактами, зато я отлично ориентируюсь в пространстве.

– Не только, – со слабой улыбкой заметил Саймон. – Ещё ты самый умный и крутой человек на свете, и мой лучший друг.

Джем покраснел.

– Я правда крутой?

– Очень, – ответил Саймон. – И я всегда знаю, что ты меня прикроешь, даже если я натворю глупостей.

– Конечно, – с непоколебимой уверенностью согласился Джем. – А ты… Ты вечно бросаешься в омут с головой, не задумываясь о последствиях. Но мы знаем, что ты готов ради нас на всё, даже если иногда в первую очередь думаешь о других людях. И это нормально. Потому что благодаря тебе мы смогли повидать мир. Мы смогли изменить его к лучшему, помочь людям, которые в этом нуждались. Благодаря тебе мы стали лучше, хотя было непросто. Совсем непросто. Но я думаю, что оно того стоит.

Саймон опустил глаза.

– Мне кажется, Ариана так не считает, – сказал он.

– Ещё как считает, – ответил Джем. – Чуть ли не больше всех остальных. Мы же команда, Саймон. Поодиночке мы неплохи, но когда собираемся вместе – тут случается настоящее волшебство. И уж насколько мы нужны тебе – нужны же, признайся, – ты тоже нам нужен. Даже Ариане.

Джем легко толкнул его в бок и понимающе ухмыльнулся. Но Саймон не успел найтись с ответом, потому что у входа послышался шум, и