за другим превращались в насекомых и скрывались в глубине самолёта, пока Саймон с друзьями не остались одни.

– Что думаете? – спросила Шарлотта, оглядываясь на самолёт. – Скоро наше кошмарное путешествие закончится?

– Да уж надеюсь, – проворчала Уинтер. – Или мне придётся самой разобраться с этим Вадимом.

– И чего мы сразу об этом не подумали? – сказал Джем, протягивая ей руку. – От него бы давно мокрого места не осталось.

– Ты прекрасно знаешь, что, если бы я могла превращаться, так бы оно и было, – сказала Уинтер, и они вместе поднялись в самолёт.

Шарлотта пошла следом, но Саймон помедлил, ощущая на лице тёплые прикосновения полуденного ветерка. Он не знал, правильно ли они поступают и действительно ли смена страны позволит Наследникам победить в войне, которую начали не они. Все в самолёте могли умереть – и пусть Саймон понимал, что виноват в этом был только Вадим, он всё равно чувствовал себя ответственным за их жизни. За то, что допустил смерть Цяна. За то, что уничтожил Хищника и собственными руками положил начало рождению Наследников. За то, что предложил план, из-за которого они могли погибнуть. Они были детьми, как и Саймон, и просто хотели вернуться домой. Но вместо этого собрались здесь, готовые сражаться, готовые рискнуть всем, и он с ужасом думал о том, что ждёт дальше.

– Ты идёшь, Саймон?

Шарлотта смотрела на него с трапа, а Джем с Уинтер заглядывали через плечо. Глубоко вздохнув, он кивнул, а потом постарался выдохнуть все тревоги и страхи.

«Ничего не бойся».

Слова дедушки прозвучали в ушах, и ему показалось, что он стоит перед пропастью. Один шаг – и его ждёт падение. А может, и взлёт.

– Иду.

Глава 22

Братская грызня

Бóльшую часть следующих одиннадцати часов Саймон провёл в облике летяги, вместе с Элоизой свернувшись в сумочке Уинтер и отсыпаясь за последние несколько суток. Но каждый час он всё равно дёргался, озирался и только при звуке голосов друзей вспоминал, где находится. Ему снились кошмары, но они ускользали из памяти, чему он был только рад. Какие бы ужасы ни порождало его подсознание, он не хотел о них помнить. А втайне с трепетом думал, что будущее, которое их поджидало, могло оказаться гораздо страшнее.

Только после того, как самолёт остановился на дозаправку и снова взлетел, он выполз из сумочки на плечо Джема, ощущая себя так, будто на него пару раз хорошенько так наступили, проверяя, выживет он или нет.

– Проснулся, наконец, – сказала Уинтер с лёгким раздражением, будто Саймон мог заняться чем-то и поважнее сна. Они с Джемом сидели друг напротив друга за стопкой карманных путеводителей, а Шарлотта спала, положив голову Уинтер на колени и обняв мурчащую кошку, в которую, видимо, превратилась Эмилия. – Во время остановки я пыталась дозвониться до Изабель и Малкольма, но они не ответили.

– Не ответили? – переспросил Саймон нервно.

– Ты не волнуйся, – поспешно сказал Джем. – Мы же знали, что они будут нас искать. Они, наверное, в самолёте или в глуши…

– Или на них снова напал Вадим, – сказал Саймон, охваченный страхом.

– Ты бы видел, сколько в Небесной башне охраны, – сказал Джем. – Даже не представляешь, как там сейчас безопасно.

Саймон понимал, что Джем его успокаивает, но это не помогло: он ведь знал, что мама с дядей вряд ли остались в Нью-Йорке.

– Ты звонила Зие? – спросил он, и Уинтер раздражённо нахмурилась, только злилась теперь на себя.

– Нет. Позвоню, как приземлимся, – пообещала она. – Уж она точно знает, где…

– Саймон.

Все трое подняли головы. Неподалёку стоял Бэк, встревоженный, с кругами под глазами, которые в сумраке самолёта казались ещё темнее. Во время похода он избегал взлетать, вместо этого оставаясь на земле в облике снежного барса, но Саймон подозревал, что отдохнул Бэк примерно так же хорошо, как и он сам.

– Всё в порядке? – спросил он, оглядывая самолёт. Наследники и Одичалые в большинстве своём спали, а Катарина тихо беседовала с Сериз. На первый взгляд всё было спокойно.

– Хотел поговорить, – сказал Бэк. Он скорее приказывал, чем просил, и только поэтому Саймон подумал отказаться. Но несмотря на поведение Бэка, он понимал, что нельзя судить его за реакцию на такой сильный стресс, а потому спрыгнул с плеча Джема, обернулся человеком и вместе с Бэком прошёл в хвост самолёта.

– Чего тебе? – спросил Саймон, не утруждаясь любезностями.

Бэк провёл рукой по растрёпанным волосам.

– О чём вы с Цяном говорили, когда он… когда он умер? Он сказал, что Хищник – ключ. Что это значит?

Саймон помедлил.

– Не знаю.

– Но догадываешься, – кисло сказал Бэк. – О чём вы разговаривали, когда напал Совет?

– О Хищнике и Камне Судьбы в основном, – ответил Саймон, скользя пальцами по цепочке, закреплённой на поясе. – Он сказал, что их нельзя воссоединять – что вместе они могут лишить сил сразу всех анимоксов. Но это просто теория, – добавил он. – Наверняка никому не известно.

– И ты не знаешь, почему он считал Хищника ключом? – спросил Бэк, которого явно не впечатлил такой ответ.

Саймон помотал головой.

– Когда мы держали Осколки, он спросил, что я чувствую, и мне показалось, что там действительно что-то есть, только я не понял, что именно. Может, между ними есть какая-то связь, и…

– То есть Хищник может привести нас к Камню Судьбы? – с надеждой спросил Бэк. Увы, Саймон снова покачал головой.

– Я не чувствовал, чтобы их друг к другу тянуло, – признался он. – Если связь и была, то точно другая.

Бэк помрачнел.

– Тогда думай, – коротко сказал он. – Даже если Цян не был уверен в своей идее… нам нужно попробовать.

Саймон кивнул, и Бэк молча вернулся в переднюю часть самолёта. Он не представлял, как Бэку тяжело без наставника, и хотя они не особо ладили, ему вдруг стало невероятно его жалко.

Когда Саймон вернулся к друзьям, вымотанный настолько, будто и не спал вовсе, Джем тыкал пальцем в карту из путеводителя Уинтер.

– Да она точно рядом с Боденским озером, – заявил он. – Катарина же сказала, что база в окрестностях Аништадта…

– Там куча туристов, – возразила Уинтер. – В горах прятаться удобнее. Например, во Франции или Италии…

– Италия далеко, – сказал Джем. – Говорю тебе, Боденское озеро…

Сев, Саймон привалился к стене, не слушая споры друзей, достал из кармана часы и открыл крышку, под которой лежали посверкивающие Осколки. Он подобрал один из них, настолько крошечный, что почти незаметный, но безымянное чувство из Убежища не вернулось. Он отложил его и попытался ещё пару раз, но что бы ни делал и сколько бы ни держал его в пальцах, так ничего и не ощутил.

О чём говорил Цян? В последние мгновения жизни он изо всех сил старался рассказать Саймону, как спасти Наследников, но картинка в голове упорно не складывалась.

С другой стороны, может, Цян просто бредил. Может, от страха он пытался найти порядок в хаосе, а