– Я ничего не думаю. Я только спрашиваю. Дело в том, чтообувь пропала.

– Как это пропала? – не поверила Римма. – Комунужна ее обувь? Что вы такое говорите?

– И тем не менее она исчезла из коробки, в которой была. Выпомните эту пару?

– Конечно, помню. С такими характерными логотипами. Черногоцвета. Наверно она их куда-нибудь засунула.

– Вы смогли бы узнать эту пару, если бы увидели подобнуюобувь?

—Конечно. Но я не понимаю, почему вы спрашиваете? Как я могуувидеть эту обувь?

– Предположим, что увидите. Вы смогли бы ее узнать?

—Да, безусловно. Но где я смогу ее увидеть? Честное слово, яне понимаю, о чем вы говорите.

– Завтра утром, – предложил Дронго, – я заеду завами. Куда мне приехать?

– Можете приехать сюда. Только не совсем утром. У меня вдесять будут люди. Давайте договоримся на половину одиннадцатого.

– Договорились. Только одна просьба. Никому не рассказыватьо нашем разговоре. И утром я заеду за вами. Хорошо?

– Ладно, приезжайте.

– Я понимаю, как вам трудно, но постарайтесь ни с кем неразговаривать до завтрашего дня. Это очень важно.

– Понимаю. Только вы мне сразу скажите, кого выподозреваете?

– Пока я только хочу выяснить, в какой паре обуви быланезнакомка.

– Хорошо, – согласилась Римма, – я вам помогу. Ябуду вас ждать завтра в половине одиннадцатого. Хотя не совсем понимаю, зачем вамнужна подобная помощь.

– До свидания, – он поднялся со стула.

– Я открою вам дверь. – Она вышла вместе с ним вкоридор, и они прошли до дверей. Она открыла замок и выпустила его на улицу.Затем закрыла за ним дверь.

Он взглянул на здание. Его водитель терпеливо сидел вмашине, ожидая, когда он выйдет. Дронго уселся в автомобиль. Было уже поздно,но ему придется звонить полковнику Карелину в очередной раз. В конце концовименно полковник просил его помочь в расследовании. Он достал телефон.

– Добрый вечер, Николай Гаврилович.

– Кто это? – спросил Карелин. – Ах, да. Добрыйвечер.

– Вы можете разговаривать?

– Не совсем. Я как раз сейчас в гостях.

– Вы у них?

– Да. Я недавно приехал.

– Вы можете выйти в коридор, чтобы поговорить со мной.

– Постараюсь, – пробормотал Карелин, – я вамперезвоню.

Ждать пришлось долго. За это время они проехали большуючасть пути до дома. Наконец Карелин перезвонил.

– Ей плохо, – коротко сообщил он, – я имею в видуНаилю. Мы вызвали врачей. Ее отец тоже здесь. Говорите быстрее, что вам нужно.

– Насчет обуви Галия вам сказала?

– Сейчас не до этого, – раздраженно ответилполковник, – неужели вы ничего не понимаете? Я же вам говорю, что Наиля вочень тяжелом состоянии. Ей кажется, что она виновата в смерти своего супруга.

– Римма может узнать пропавшую пару, – торопливо сказалДронго, – мне нужно, чтобы завтра утром Боголюбов разрешил ей просмотретьпленку. Она может узнать эту обувь.

– При чем тут обувь? Сегодня наши сотрудники были в обоихмагазинах, где продают такую обувь. Вы не поверите, что по всему городу купленоболее двадцати пар этой обуви. И больше половины платили наличными. Вот такая унас страна, где не любят расплачиваться кредитными картами. Наверно, где-нибудьв Америке или Италии подобных случаев почти не бывает.

– В дорогих магазинах вообще не бывает, – согласилсяДронго, – я предвидел подобный результат.

– Ну да. Вы чаще, чем я, бываете в дорогих магазинах. Нашинувориши предпочитают платить наличными вместо карточек. Где мы теперь найдемвладельцев этой пары?

– Именно поэтому я вам позвонил. Найдите Боголюбова.Попросите его о помощи. Завтра мы можем туда приехать. Пусть он разрешитпоказать нам эти кадры. Дело в том, что Римма Тэльпус, подруга сестры Наили –искусствовед. Она неплохо разбирается в различных эксклюзивных марках. Конечно,она не специалист по обуви, но сможет определить, какая именно пара была наженщине.

– Что нам это дает?

– Мы будем знать, что круг подозреваемых тогда сузился донескольких человек, которые бывали в загородном доме Галии Сабировой. А еслинет, придется искать в другом месте.

– Приятная перспектива, – пробормотал Карелин, –ладно. Так и сделаем. Когда вы хотите завтра туда приехать?

—Часам к одиннадцати.

– Я попрошу Боголюбова, но ничего не могу обещать заранее.Как вам известно, следователь – фигура процессуально-самостоятельная.

– Но вы постарайтесь, – Дронго убрал телефон.

Карелин перезвонил еще вчера поздно вечером и сообщил, что удалосьнайти Боголюбова и получить его согласие. Дронго понимал, как сильно рискует,ведь если обувь совпадет, то это будет означать неминуемое обвинение впреступлении кого-то из людей, входивших в близкий круг погибшего бизнесмена ибывавших в их загородном доме. Но отступать было невозможно. Если убийца входитв ближний круг семьи Скляренко-Сабировых, то это означает, что преступник ужезнает о поисках и начнет лихорадочно метаться, чтобы найти выход из ситуации.

На следующий день утром он вызвал машину и поехал вСокольники. Им пришлось ждать достаточно долго. На часах было уже десять сороквосемь, когда наконец появилась Римма. Она была в просторной куртке болотногоцвета и в темных брюках. На голове была беретка. Она быстро уселась в салонмашины.

– Извините, – пробормотала Римма, – я совсемзамоталась. У меня столько дел. Еле-еле вырвалась.

– Ничего страшного, – ответил Дронго, – нас ужеждут в прокуратуре, там нам заказаны пропуска.

– Я со вчерашнего дня думаю о ваших словах, –призналась Римма, – это такой ужас. Ведь тогда получается, что убийца былблизким человеком семьи Сабировых. Но откуда взялась эта женщина? Там бываеттолько кухарка Таисия. Она не могла украсть обувь. Но кто? Кто тогда укралобувь? Иногда туда приезжала их домработница тетя Аня. Тоже не похоже. Тогдаполучается, что воровкой могла быть только я. Ведь, кроме меня, там почтиникого не бывало. Галия, ее дочь и племянница. Но они не станут воровать сами усебя. Нет, это просто невозможно. Я даже боюсь об этом подумать.

– Поэтому я и решил, что вам нужно самой всепосмотреть, – кивнул Дронго, – простите за то, что я причиняю вамнекоторые беспокойства и отрываю от важных дел. Я видел, как ваша галереяготовится к новой экспозиции.

– Вы уже причинили мне гораздо больше неприятностей, чемможете себе представить, – усмехнулась Римма.